себе настойку из ромашки и вышел на крыльцо. Он смотрел вдаль. Все ради лишь одного короткого мгновения.
Колокольчик у входа слабо качался, позвякивая. Шуршание поднимающихся от ветра листьев успокаивало нервы. Легкий ветерок играл с его черными волосами и приятно охлаждал кожу.
На горизонте появился первый лучик солнца. Он был таким маленьким, но невероятно теплым. Это мгновение, когда столь крошечный лучик рассеивает тьму и холод, согревало его сердце. То, как он становился больше, заполняя собой все вокруг, так по-детски радовало его уже очень много лет.
Михей спустился вниз. Уже подходило время тренировки. Он долго не мог найти учителя в доме. И нашел его только на крыльце, когда собирался пойти поискать его в саду. Чародей лежал на солнце, а недалеко от крыльца играли детеныши коргорушей. Малыши гонялись друг за другом и игриво кусались.
— Мастер Амос, мы начнем тренировки? — Михей все еще продолжал следить взглядом за коргорушами.
— Сегодня у нас особая тренировка. Ложись. — Он постучал по месту рядом. — Закрывай глаза и отдыхай.
Мальчик удивленно посмотрел на учителя. Сначала он даже не поверил, но, убедившись в его серьезности, лег.
— Чувствуешь?
— Что я должен чувствовать? — Мальчик слегка напрягся.
— Тепло. Простое тепло от солнца. Это один из самых великих даров Предвечной. В стране Кисари считают, что солнце — это часть ее души. И что когда солнце освещает мир, это Предвечная приглядывает за нами.
— А это правда? — мальчик повернул голову в его сторону.
— Кто знает, это лишь догадки людей. Правду могли поведать только корваксы. Поэтому у каждого правда своя. Когда я был в Кисари, то…
— Мастер, ты был в стране Кисари? Какая она?! — Он привстал от возбуждения.
— Она совершенно не похожа на Риц. Там не бывает снега… — Амоса снова прервал ребенок.
Чародей вздохнул.
— Как такое возможно?!
— Там слишком жарко. В основном равнины, горы и песок… — Он посмотрел на мальчика.
Тот слегка растерянно посмотрел вокруг, а потом на учителя.
— Ах да. Ты ведь не выходил из деревни. Там нет деревьев, лишь камни и песок. Людям нет необходимости в теплой одежде.
Мальчик был восхищен, слушая рассказы учителя. Ему было интересно слушать о другой стране, а Амос был очень сговорчивым. Так они просидели до полудня. Амос встал, потянулся и зевнул.
— Пойдем прогуляемся.
Они как всегда собрались и пошли в сторону леса. Амос куда-то шел, с интересом смотря по сторонам. Михей заметил странный блеск вдалеке, и не только он. Пока мальчик неуверенно смотрел в сторону чего-то сверкающего, учитель уже бежал туда.
Амос с энтузиазмом перескочил через ветку на земле и побежал в сторону света. Он добежал до источника и остановился, опираясь о дерево рукой. Михей тоже добежал и встал рядом, отодвигая кардиган учителя, который закрывал ему обзор.
В маленькой луже, среди мрака леса, сидела красивая девушка. Ее рыжие волосы были такими длинными, что застилали землю вокруг. Они отражали свет, и казалось, что светились сами. Она обнимала свои колени, прижимая их к груди. Ее хрупкое бледное тело было обнажено, а на волосах и плечах были мелкие опавшие листья. Она широко распахнула ярко-голубые глаза и посмотрела на Амоса.
Михей открыл рот от удивления, ведь это было то, что он явно не ожидал увидеть в лесу. Амос медленно подошел к ней ближе и сел на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Она хлопала своими длинными ресницами в неверии.
— Люди… — тихо произнесла она и немного просияла.
— Чародеи, — уточнил Амос, отчего девушка улыбалась еще счастливее. — Ты застряла здесь, милая? — тихо спросил Амос, оглядывая ее и маленькую лужу.
Его голос был очень мягким по сравнению с обычным, привычным Михею.
— Да, я не могу уйти… Воды так мало… Озеро высохло… — Она печально провела рукой по оставшейся воде.
— Я могу унести тебя к реке. — Амос протянул к ней руки, и девушка с радостью протянула свои в ответ.
Амос снял свой кардиган и окунул в лужу. Мокрый кардиган он обернул вокруг девушки и поднял ее на руки. Он держал ее предельно осторожно, стараясь не помять ее прозрачные плавники по бокам ног.
Ее кожа на ногах, руках и плечах была в мелких чешуйках золотого цвета. Михей с восхищением рассматривал тончайшие плавники. Вид девушки напоминал Амосу о прошлом, и его сердце слегка сжималось от воспоминаний об учителе. Он понес ее в сторону реки.
— Кто ты? — спросил ребенок, все еще не отойдя от шока.
Он шел рядом, заглядывая в ее лицо. Девушка с изумлением смотрела на мальчика.
— Золотая рыбка, — тихо произнесла она.
Ее голос был еле слышен, словно она никогда не говорила, но он был звонким и приятным, как тот колокольчик на входе в лавку.
— Она золотая рыбка, что прожила достаточно лет, чтобы стать кем-то большим. Теперь она водяница или водная баба, что звучит грубее. — Он указал на ее небольшие плавники на боках ног. — Очень редкое явление.
— Как тебя зовут, золотце? Ты придумала себе имя? — произнес Элим, летя рядом с ней.
Амос уже подошел к реке и осторожно опустил водяницу в воду.
— У меня пока нет имени. — Она радостно нырнула в реку и вынырнула обратно.
Золотые волосы водяницы блестели от воды еще сильнее. Амос задумался.
— Как тебе Энора? Это сокращение от слова, значащего «неземная». — Амос немного улыбнулся.
Он смотрел на нее с теплотой, отчего девушка все сильнее заулыбалась.
— Да! Это красиво! — Водяница выглядела очень счастливой.
Она набирала воду в ладони и подкидывала в воздух, смотря, как капли разлетаются дождем. — Мне нравится!
Михей закатал штаны и немного зашел в воду, плескаясь с водяницей. Вид блестящей на солнце воды был очень красивым.
— Индра тоже значило «неземная», — тихо произнес Элим, так, чтобы его слышал только Амос. Его голос звучал с нотой печали, что для него было не совсем естественно.
Амос тоже погрустнел. Воспоминания о рыбке, что стала водяницей, по имени Индра вихрем проносились в его голове и разбивали ему сердце снова.
— Ее не постигнет та же участь. Она свободна, а мой учитель уже давно мертв. — Амос скрестил руки на груди. — Никто не запрет ее и не будет проводить эксперименты. Здесь безопасно для нее.
Элим все еще смотрел на водяницу и утробно рычал.
— Я надеюсь. Как бы я хотел разорвать душу этого проклятого ученого. — Амос осторожно похлопал Элима по холке, словно пытаясь подбодрить.
— Я все еще сожалею, — тихо ответил Амос. — Эта река находится совсем недалеко от нашего дома, так что мы сможем навещать ее. Михей,
