– А если бы Анна все же выбрала жизнь? – тихо спросила принцесса.
– История не имеет сослагательного наклонения, – покачал головой профессор. – Мы можем только гадать, как выглядел бы сегодняшний мир, поступи героическая женщина иначе. Но ключевые фигуры в истории потому и ключевые, что делают именно так, а не иначе. Все в мире предопределено.
– Но это несправедливо, – Туанетта опустила голову, чтобы окружающие не видели стоящие в ее глазах слезы, и пошла наверх, в свою комнату.
Начинающаяся зима опять засыпала землю снегом. И дорожки, которые обитатели профессорской дачи расчистили в прошлое воскресенье, снова исчезли под толстым белым «одеялом».
Зато появились дорожки… на стекле: Туанетта стояла, прижавшись носом к холодному окну, и текущие из ее глаз слезы рисовали причудливые узоры…
Начинающаяся зима внесла свои коррективы в расписание занятий. Лабиринт исчез, он стал в буквальном смысле слова прозрачным: листья опали и оголенные ветки складывались в причудливые узоры. Погрустнела оранжерея: деревья укутали от холодов. Закончился и сезон катания на гондолах.
– Чем займемся? – с надеждой спросил у Ани маленький Шарль.
– Я думаю, – прижала палец к губам Аня. – Чем мы занимались дома зимой? Чистили снег!
– Зачем? Для этого есть слуги, – удивленно посмотрел на принцессу Ксавье.
– Да, неудачно вспомнила… Еще ходили в театр. Может быть, попробовать самим пьесу поставить?
– Во дворце ставят спектакли, в них участвуют взрослые, им шьют костюмы, рисуют декорации. Нет, – вздохнул Шарль. – Театр – игра для взрослых, нам никто ничего не сошьет.
– И не надо, – загорелась идеей Аня. – Мы возьмем пьесу, в которой герои одеваются так, как мы. И действие происходит в похожих интерьерах.
– А разве есть такая? – усомнился граф Прованский.
– Конечно, сколько угодно. У того же Шекспира. «Гамлета» нам, конечно, не осилить, слишком сложно. Но вот «Ромео и Джульетту» попробовать можно. Грустная итальянская история про любовь.
– Фи, – сразу скис Шарль. – Девчачьи слезы и вздохи. А нет чего-нибудь боевого?
– Так она самая настоящая, боевая, – решила вступиться за Шекспира Аня. – Там на протяжении всего действия герои дерутся на шпагах.
– Тогда подходит, – поединки на шпагах – то, что не может не понравиться любому мальчишке, даже если он и принц крови. – Когда приступаем к репетициям?
– Хоть сейчас. Только нас всего трое, а в пьесе много действующих лиц. Может еще кого-нибудь позвать? Например, Людовика-младшего.
– Нашего брата? – удивились хором графы. – Он любит только одно – сидеть в своей слесарной мастерской. И оттуда никогда не выходит. Ты когда своего мужа последний раз видела?
– Э-э-э, – Аня даже вспомнить не могла.
– Вот видишь, он старается прятаться ото всех, – хмыкнул Ксавье.– Так что надо рассчитывать только на свои силы. Пиши сценарий. А мы подготовим зал и сцену.
Мальчишки определили для премьеры один из салонов, который как нельзя кстати оказался украшен огромными картинами на любовную тематику.
Аня сидела над листом бумаги и грызла перо. Допустим, она сыграет Джульетту. Что бесспорно. На роль Ромео пришлось определить Ксавье. Правда, он ей активно не нравился, Шарль гораздо милее. Но граф Артуа еще маленький, а граф Прованский хотя бы по росту ей подходил. Значит, Шарлю достанется роль Тибальта. А кто изобразит на сцене родителей, кормилицу, друга-священника? Нет, сценарий придется явно переписывать. А кто станет играть роль зрителей: хлопать и поддерживать криками артистов в нужный момент? Какой же театр без публики? И Аня отправилась на… кухню. Именно там она обнаружила недостающих артистов – сыновей-близнецов повара. Позже «нашлись» и подходящие зрители – дети служанок. Такая труппа уже вполне могла осилить шекспировскую пьесу.
– Слов много и слюней, – Графу Прованскому не понравился первый вариант сценария. – А драк мало. Неинтересно. Перепиши.
И бедная Аня вновь взялась за перо. Священника, как ни жаль, пришлось из действа убрать, постепенно исчезли и родители двух героев. Зато маленьким графам итоговый вариант понравился: драк в изобилии!
Премьеру назначили через неделю. Два графа притащили из своих гардеробов камзолы и штаны, детские шпаги, которые носили по этикету. В центре комнаты поставили стол, накрыли его до пола тяжелой скатертью. Зрители расселись прямо на полу. Часть из них – артисты и должны включаться в действо по мере развития сюжета.
– Уважаемая публика, – вышла к столу Аня. – Сегодня вы увидите самую печальную историю на свете. Жили-были в Италии две семьи: Монтекки и Капулетти. Они очень много лет враждовали между собой.
Из противоположных углов комнаты вылетели два графа и кинулись увлеченно дубасить друг друга. Затем вспомнили про шпаги и стали махать ими. «Сраженный» клинком упал Тибальт-Шарль. Ромео-Ксавье подошел к Ане и сказал: «О, Джульетта, я убил твоего брата, потому что он первый начал. Но знай, я люблю тебя». И граф упал на одно колено, неуклюже прижав две руки к сердцу. Сыновья повара подняли «бездыханного» Тибальта за руки и за ноги и перетащили за стол. Там, согнувшись в три погибели, мальчик обмотал себя простыней и вышел с другой стороны уже кормилицей.
– Дети мои, – сказал он тонким голоском. – Не хочу вмешиваться. Но знайте, родители никогда не одобрят ваш брак.
– Что же нам делать, кормилица? – сказала Джульетта.
– Вот тебе флакон с сонным ядом. Выпей его – и заснешь. А потом, когда страсти улягутся, к тебе придет Ромео и разбудит.
Джульетта выпила содержимое флакона и, громко ойкнув, упала на пол. Два сына повара вновь оказались поблизости и, подхватив с помощью «кормилицы» принцессу, отнесли ее за стол.
– Ты покусился на нашу сестру, – раздался грозный крик с другой стороны зала. И на Ромео-Ксавье кинулись мальчишки, к которым незаметно присоединился и Шарль.
– Кто угрожает нашему брату? – выскочили уже из зала другие зрители.
И началась всеобщая свалка, в которой Капулетти и Монтекки дружно «поубивали» друг друга. Остался только один Ромео. Правда, выглядел он совсем не геройски: парик съехал набок, разорванная рубашка свисала клочьям, на ногах не хватало одного башмака.
– Ах, я так долго спала, – встала прятавшаяся за столом Аня и вышла к Ромео.
– Конфликт исчерпан, – поклонился ей Ромео, показывая на «разбросанных» вокруг врагов.
– Теперь мы вместе навсегда.
И оставшиеся в зале зрители, а также участники действа на сцене «ожили» и зааплодировали. Девочки украдкой вытирали слезы. Как и сама Аня. И не важно, что шекспировская история оказалась больше похожей на сказку про Белоснежку. Главное, театр получился почти как настоящий.
