- Я не могу кинуть гостей, даже, если бы захотел. Но я, во-первых, не хочу, а во-вторых, негоже хозяину дома, куда-то уйти, оставив гостей одних! - Четко выговаривая слова, объяснял Данган с каждой минутой готовый сорваться, потеряв самообладание. Девушка это почувствовала и сбавила тон, перейдя почти на шепот, но все еще продолжая сопротивляться:
- Я не хочу играть тебе!
- Ты живешь у меня, и ты мой менестрель! - Напомнил он ей, сдавливая сильнее ее запястье. Виктория искривила в болевой гримасе лицо, однако продолжала перечить императору:
- Я твоя гостья, смею напомнить, а чем я занимаюсь и когда, тебя не касается!
- Нет, дорогая моя, - его лицо приблизилось почти к лицу девушки, - это ты всего лишь так думаешь. Но смею напомнить тебе, как ты сюда попала, при каких обстоятельствах и к кому. Поверь мне, ты не гостья! Если так угодно, рабыня, у которой слишком много прав! И в этом полностью виноват я, распустив тебя до такого. Ты переходишь границы и, если ты сейчас не сыграешь, то с этого дня я сделаю все, чтобы ты почувствовала разницу, между моей добротой и жестокостью!..
- Поверь и ты мне, я уже видела твою жестокость!.. - Голос девушки дрожал, но она заставляла себя смотреть на Дангана.
- Не спорю, однако тебя она еще не касалась. Да и то, что ты видела, и близко не стояло до того, что могу!
- А может быть что-то хуже, чем убийства детей? - Выпалила она и сразу же споткнулась, ощутив на щеке горячий удар пощечины. В следующую секунду император ухватил ее за волосы, не давая ей упасть, и больно поставил на ноги, напоследок дернул рукой, отпуская ее.
- Я пообещал, значит, ты будешь играть и точка! - Прорычал он, яростно глядя на девушку. Она под его взглядом сжалась, испугавшись его поступка, приложив руку к волосам и только с ненавистью искоса смотря на него.
Тут же, как по велению, подбежала служанка с гитарой, вручая ее Элестэю. Женщина, наверное, все это время стояла за дверью, не решаясь подойти во время скандала. Выхватив у нее инструмент, император с силой всучил его менестрель, сразу же подталкивая девушку в спину, ведя ее к входу в комнату, где уже собрались гостьи.
Около дверей он остановился, внимательно осматривая Викторию придирчивым взглядом. Почти ласково провел по ее волосам, оправляя их, что девушка вздрогнула, не ожидая такого. Император вновь был любезен, но перед ее глазами все еще стоял его искаженной злобой лик. И хотела одного: отомстить.
Они вошли в зал. Виктория позволила взять себя за руку. Данган сделал легкий поклон, осыпая гостей любезными речами и отпуская, наконец, девушку.
Зал был большой и круглый. Он был гораздо меньше в размерах, нежели для танцев, но казалось, нисколько не уступал тому в роскоши. Множество диванчиков и кресел, стоящих под стенкой, игральные столы со стульями в центре, большие белые вазы с оригинальными и пышными букетами. Длинные окна, идущие на полкомнаты и стены в изумрудных и светло-золотых цветах.
Императора сразу же забрали с собой какие-то мужчины, но Элестэй пообещал девушке скоро вернуться, хотя сама Виктория была рада, если бы он вообще забыл о ней. Правда, как только Данган скрылся, она сразу же услышала неприятный шепот в ее сторону. Говорили две дамы, сидящие на софе. Это были молодые женщины, красиво одетые.
- И чего бы то это господин Элестэй так задержался, пока дошел к нам? - Спросила у подружки яркая блондинка с высокой прической из крупных завитков. Она говорила, будто бы и тихо, но так, чтоб ее наверняка услышала Виктория.
- А ты не видела разве, что он зашел сюда с менестрель? Наверное, отошел с ней в какой-то темный угол! - С радостью подхватила ее темно-русая, в ярком зеленом платье. Виктория замерла, ей стало неприятно и захотелось, что-то вылить на голову этим напыщенным дуррам!
- Чего бы это? - Хмыкнула блондинка, тем временем продолжая разговор.
- Как и этого ты не знала?! - Наиграно удивленно воскликнула ее подружка, немного громче, чем ожидала. - Император собирается назначить ее своей официальной фавориткой!..
Дальше Виктория не собиралась слушать, как ей перемывают гости, а только сделала вид, что ничего не расслышала, отошла в сторону. Хоть лицо ее и оставалось равнодушным, благодаря огромной выдержки, в душе у нее все кипело. Понятное дело, что виновник всех сплетен сам император! Как же она его ненавидит! Он совсем считает ее игрушкой, не беря в расчет ее чувств! Он своими словами и действиями позорит ее, показывает, кто здесь главный. Девушке вдруг захотелось, чтобы он тоже почувствовал унижение, хоть немного.
- Ты соскучилась? - Элестэй подошел со спины неожиданно, ложа руки ей на плече и совсем ласково прикасаясь к ее уху. Виктория сдержалась, чтобы не вырваться, вместо этого она аккуратно отодвинулась от императора, повернувшись к нему и слегка улыбнувшись. Данган улыбнулся довольной ухмылкой в ответ, похоже, сегодня его жертва усвоила урок и по крайне мере, на людях будет вести себя подобающе. Поняв, что сейчас хороший повод для игры, он взял за ее свободную от гитары руку и провел к ряду окон.
- Господа, прошу вас уделить внимание этой особе. Вернее ее музыке. Кто не понял, перед нами сама Виктория, знаменитый менестрель, о котором ходят легенды. И сегодня она сыграет для вас. Надеюсь, вы насладитесь музыкой сполна, так же, как наслаждаюсь ей я. - Здесь он повернулся к слуге, жестом указывая ему поставить девушке стул.
Виктория же скромно стояла в сторонке, поражаясь всему этому вранью - он никогда не слышал, как она поет и играет. Ну что ж - сам виноват!
Усевшись на мягкий стул, девушка поудобнее обняла гитару, проведя по ней рукой и заранее извиняясь за то, что собирается сделать. Напоследок взглянув на людей, которые все нашли место на мягкой мебели и в цент этой всей стаи Данган, вальяжно восседал на софе, закинув ногу на ногу и раскинув на ширину спинки руки, занимая собой все место.
Девушка улыбнулась и ударила по струнам...
***
Заняв место, Элестэй приготовился слушать, не снимая с лица довольную улыбку превосходства. Совершенно случайно он заполучил известную менестрель, которая сейчас будет играть для него и его гостей. Он даже удивился, как быстро она его послушалась, даже немного отругал себя за столь грубое обращение с ней. Она его разозлила, и он не сдержался, а надо было. Но увидев ее милую улыбку, послушную робость и понял, что эта небольшая встряска пошла ей на пользу. Элестэй надеялся, что Виктория усвоит урок и ему больше не потребуется прибегать к таким радикальным методам.
Но тут она заиграла, и улыбка помимо воли сползла с лица императора. Сначала он думал, что ослышался - музыку он не любил. Однако взгляд по залу, и он понял, что лица гостей выражают такое же смущенное удивление. Глаза гостей округлились, а уголки рта еле сдерживали отвращение. Виктория играла ужасно! Она мучила гитару, выдавливая с нее просто ужасные звуки, которые даже ученик-ребенок, делая первые шаги в музыки, не выдает.
