— Послушай, — отозвался механик, — не время для шуток.
— Я что же, должен помогать вам в пленении товарища? Вам не кажется это непорядочным?
— Этот твой товарищ мог спокойно огреть тебя чем-нибудь тяжеленьким, дабы ты признал собственную глупость. До тебя что, еще ничего не дошло?
Грей подумал, что дошло до него гораздо больше, чем они полагают, и поэтому, когда Малерт закричал: «Не дай им провести себя, Грей!» — он ничего не ответил.
Грей встал неожиданно энергично, потянулся, поправил рубашку и, не глядя на Малерта, двинулся к двери. Барт отпер ее.
— Интересно, сколько человек отправится в кутузку по прибытии в Кейптаун… — сказал он механику и вышел.
Капитан достал наручники.
— Необходимо подготовить его к дороге. — Он подошел к Малерту, чтобы сменить допотопный шнур на более цивилизованное приспособление.
— Минутку… — остановил его Барт, — такие специалисты любят бить в голень. — Он взял шнур и крепче затянул узел на шее Малерта. Тот моментально откинулся назад и стал судорожно хватать ртом воздух.
Капитан развязал Малерту руки, на мгновение заколебался.
— Может, спереди…
— Хорошо. Это, конечно, обеспечит ему комфортабельное житье, чего он не заслужил, но никто не обязан его кормить с ложечки. Что, кстати, было бы небезопасно…
Барт ослабил петлю. Капитан извлек из карманов Малерга платок, пачку сигарет и зажигалку.
— Думаю, можно это оставить?
— Можно. Кроме зажигалки. — Барт привязал конец шнура к ножке кресла, вытащил из собственного кармана коробок спичек, высыпал их и положил обратно только три.
— До завтрака он сможет выкурить целых три сигареты. Надо заботиться о здоровье. Где ты собираешься его запереть?
— В изоляторе.
— Исключено. Тогда ты должен будешь очистить все помещение от инструментов. Кроме того, там слишком большой иллюминатор, слабые двери и свободный доступ для всей команды. Трудно будет за ним уследить, а я уверен, что у него на судне хватает ловких и пронырливых помощников, не то что этот простак Грей.
— Не могу же я засунуть его под свою кровать.
— Не будь слишком деликатным. Я предлагаю мачхауз. Его все время можно держать под наблюдением с мостика, из твоей и из моей каюты. Стальные двери не удастся пробить ломом. А небольшой иллюминатор можно закрыть стальной штормовой накладкой.
Вскоре вернулся Грей с боцманом, через открытую дверь можно было увидеть стоящего в коридоре матроса.
— Слушай меня, боц, — сказал Адельт. — Первый офицер подозревается в убийстве радиста. Мы вынуждены арестовать его, чтобы он еще чего-нибудь не натворил. Отвечать за него будешь ты.
Боцман и глазом не моргнул, хотя впервые в жизни ему приказывали арестовать своего непосредственного начальника.
— Ясно, капитан. Где его запереть?
— В мачхаузе по правому борту.
— Там хранятся запасные канаты и тросы.
— Не страшно. Какие-нибудь инструменты там есть?
— Нет, капитан.
— Кинь на пол матрац и поставь кружку с водой.
— Капитан… Днем там очень жарко. Мачхауз сильно нагревается солнцем. Долго не выдержишь…
— Жалеешь убийцу, боц? — вставил старший механик. — Расстяни сверху брезент. Сразу станет прохладней.
— Господа офицеры не спешат почтить нас своим обществом, — сварливо открыла трапезу Хильда Трентон.
За столиком капитана сидели четыре человека. Четвертым был инженер. Дерьел только раз продефилировал через кают-компанию, бросая на ходу изысканные приветствия и пожелания приятного аппетита. Старший механик явно не справлялся с возложенной на него миссией собеседника: он то ворчал, то язвил в самых неподходящих местах, то со слабо скрытой иронией оглядывал пассажиров, как бы сомневаясь в смысле их существования.
Обычно капитан изо всех сил старался сохранить подобающую обходительность, однако его покрасневшие глаза и частенько перенасыщенное алкоголем дыхание свидетельствовали, что свои настоящие интересы он удовлетворяет в другом месте. Сейчас кресло капитана пустовало.
Госпожа Трентон не преминула прокомментировать этот факт:
— Наш капитан этой ночью выполнял, видимо, исключительно сложные обязанности.
Барт на минуту поднял голову над омлетом и пробурчал:
— Угадали… — и отправил в рот громадный кусок.
Дама вздохнула и продолжила, обращаясь только к Миранде и Горацию:
— Господина Малерта, вероятно, тоже вынуждают к голодовке тяжкие обязанности.
Гораций Трентон посчитал за достойный ответ скромное покашливание. Самым разговорчивым оказался на этот раз инженер:
— У господина Малерта с сегодняшнего дня нет никаких обязанностей. И принимать пищу он будет в другом месте. Малерт арестован.
Миранда снисходительно усмехнулась, намазывая хлеб маслом.
— Тетя, не нервничай. Ведь господин инженер шутит.
Госпожа Трентон уставилась на старшего механика. Ее супруг счел нужным вмешаться в разговор:
— Прошу прощения, но я тоже ничего не понимаю. На судне нет представителя власти, так кто же арестовал Малерта?
— Капитан, — рявкнул Барт и свистнул стоящему неподалеку Асато. — Кофе, и покрепче!
— Капитан может арестовать? — поинтересовалась Миранда.
— Капитан может все, прелестная мисс. Запереть, отпустить грехи, похоронить, чем он вчера и занимался.
— Странно, что капитан не проинформировал нас о таком чрезвычайном происшествии. Ведь это настоящая сенсация! Надеюсь, не секрет, какое преступление совершил первый офицер?
Инженер отхлебнул кофе.
— Малерт арестован по подозрению в убийстве.
— Боже мой!.. — Хильда Трентон заволновалась всем своим обильным телом. — Это невероятно!
— А вы подозреваете кого-то другого? — спросил Барт.
— Ну знаете ли, что за инсинуации!
— Это не я сказал, мадам, что решение капитана кажется невероятным.
— Да, мне кажется невероятным, что такой обходительный, солидный человек мог совершить отвратительное убийство…
— Понимаю. Вы считаете, что здесь замешан кто-нибудь менее симпатичный. Что-то вроде меня. Хе-хе… — Он заглянул в глаза по очереди всем троим и, прежде чем Хильда Трентон успела отпарировать, с шумом отодвинул стул. — Спасибо за компанию. Работа ждет.
— Ешь, а то копыта отбросишь с голоду, и я вынужден буду продолжать путь в одиночестве. — Грей встряхнул третьего офицера, показывая стоящую на столике тарелку. Стюард принес ее полчаса назад, а Болл и не думал завтракать. Он не отрывал глаз от бинокля, тщетно исследуя океан.
— Отстань. Что-то нет аппетита. — По тону голоса Грей понял, что Болл чем-то крайне взволнован.
