будто несколько часов разгружал вагоны, а он знал, что это такое, разгружать вагоны…
Раньше Слава считал себя смелым, но в данный момент ощущал маленьким ребёнком, малышом, боящимся страшных сказок. Он сидел, прижав колени к груди и обхватив их руками, плотно прислонившись спиной к дереву. А кто повёл бы себя иначе, если с самых ранних лет всем говорили, что Дальняя Звезда убивает? Если все с детства видели, как взрослые женщины, сильные мужчины прячутся по своим домам и наглухо запирают окна и двери перед рассветом! Если видели фотографии, листали журналы и газеты, смотрели по телевизору репортажи и целые документальные фильмы о тех ужасах, которым подверглись люди, находящиеся днём на улицах! Разве нашёлся бы тот, кто бы не испугался, оказавшись в таком незавидном положении?
Слава почувствовал озноб и открыл глаза. После непривычно яркого дневного света сейчас ему показалось, что внезапно стало темно. Слава наклонился вперёд и выглянул наружу. Начались сумерки. Яркие дневные цвета потускнели, а небо побледнело и приняло холодный серый оттенок.
Слава выбрался из-под полусгнившего дерева и, поднявшись в полный рост, почувствовал покалывания в ногах от долгого неудобного положения.
«Всё закончилось, и я жив!» – обрадовался он, но радость была недолгой. Нужно было срочно возвращаться в студенческий городок.
Слава осмотрел свою одежду. Кое-где она была запачкана землёй и зеленью от травы и листьев. Слава отряхнул то, что можно было очистить. Он знал, что в комнате общежития его ждёт второй комплект учебной формы. Но до него ещё нужно было добраться.
Слава подкрался к грунтовой дороге, но не спешил выходить из-за кустов. Он хотел дождаться, когда начнёт темнеть, чтобы не стать первым человеком, появившимся на улице этим вечером.
Когда, наконец, стемнело, Слава вышел на грунтовую дорогу и быстрым шагом пошёл в сторону автобусной остановки. Он торопился, шёл быстро, но не переходил на бег, чтобы не привлекать к себе внимания. Миновав складские комплексы, Слава вскоре оказался на автобусной остановке. Там столпилось человек двадцать, все они ожидали первого автобуса. Слава медленно подошёл к ним и встал рядом, стараясь не дёргаться и не смотреть по сторонам. Через пару минут он понял, что окружающим на него совершенно наплевать, но он не расслаблялся. Теперь он опасался возможных расспросов водителя маршрутного автобуса, ведь студентам просто нечего было делать в этом районе в этот час. Слава старался придумать какую-нибудь легенду, историю, из-за которой очутился здесь, но на ум ничего не приходило.
Наконец, подъехал автобус. Часы на кирпичной стене остановки показывали двадцать два часа сорок пять минут. Люди ломанулись ко входу, чтобы успеть занять желанные места. Слава втиснулся в толкающуюся очередь, чтобы не быть последним. Проходя мимо водителя и показывая студенческий билет, Слава здорово нервничал, но водитель не обратил на него никакого внимания.
Как же долго тянется время, когда нужно, чтобы оно шло быстрее! На каждой остановке автобус стоял столько же, сколько обычно, но Славе казалось, что водитель медлит намеренно. А через двадцать минут в автобус зашли двое патрульных. Они были веселы и о чём-то увлечённо беседовали. Они заняли места прямо перед Славой. Патрульные громко рассмеялись, и Слава вздрогнул от напряжения. Один из них уловил его движение боковым зрением, обернулся, посмотрел на Славу, но тут же перевёл взгляд на своего коллегу и продолжил с ним их общий разговор.
Слава понял, что чуть не выдал себя. И эти патрульные, и остальные пассажиры не обращали на него никакого внимания. Им было всё равно, кто он, откуда и куда едет, каждый был занят собой. Славе лишь оставалось вести себя спокойно и не привлекать к себе внимания.
Патрульные вышли за две остановки от того места, где нужно было выходить Славе, и ему тут же стало спокойнее.
Наконец, вот она – долгожданная остановка.
Через студенческий городок Слава прошёл, опустив голову вниз и смотря себе под ноги. К счастью и здесь его никто не заметил.
Самым сложным препятствием должен был стать пост охраны, но и он каким-то чудом оказался пуст в тот момент, когда Слава зашёл в общежитие. Преодолев турникет с помощью пропуска – электронной карты, Слава побежал к лестнице, быстро поднялся на седьмой этаж и заперся в своей комнате.
«Ура! – подумал он. – Я в своей комнате, всё закончилось».
глава восьмая
Автомобиль-внедорожник ехал прямо через лес по проложенному несколько лет назад пути. Дорога была неровная, заросшая травой, кое-где даже небольшими кустарниками. Недавно прошёл дождь, поэтому приходилось двигаться медленно, чтобы не стащило в грязь, и чтобы просто неожиданно не влететь в какой-нибудь ухаб.
Было уже за полночь, ясное небо освещала полная Ближняя Звезда.
Горыня сидел за рулём и был предельно осторожен. Рядом, на пассажирском сиденье находился Надзиратель. Старший охранник изоляторов, предназначенных для приговорённых к высшей мере наказания, был недоволен и молчалив. Надзиратель сразу это заприметил, но высказался по этому поводу только сейчас.
– Ну, ладно тебе дуться, Горыня! – по-приятельски сказал он.
– Вы слишком рискуете, – Горыня обрадовался, что Надзиратель заговорил об этом, – вам не стоило туда ехать!
– Как только я спас их от казни, я стал отвечать за них. Я хочу поговорить со старостой, хочу узнать, как им живётся. То, что одну ночь я проведу вне резиденции, вне столицы, в этом нет ничего страшного.
– Всё же это опасно.
– Да, жизнь вообще опасная штука.
Горыня немного помолчал и сказал:
– Думаю, они будут рады видеть вас.
Через некоторое время деревья стали редеть, и лес плавно перерос в поле. Поднявшись на вершину невысокого холма, Горыня произнёс:
– Вот и она.
Деревня стояла в низине, окружённой невысокими пологими холмами. Здесь не было и десятка домов, все они были бревенчатые, старые. Жители ушли отсюда лет двадцать назад, и Надзиратель давно заприметил это особое место. Уникальным оно было потому, что находилось далеко от других населённых пунктов, со всех сторон было ограждено естественной защитой: с севера – горами, с востока – болотами, а с юга и запада – непроходимыми лесами.
Автомобиль-внедорожник спустился с холма и остановился у первого дома. На крыльцо тут же вышел староста – первый из новых поселенцев, которого Горыня затем назначил старшим. Этому пожилому мужчине было за шестьдесят, он был коренастым и выглядел крепко. Густые курчавые седые волосы торчали в разные стороны, глаза его источали добро, а взгляд говорил о бесконечной благодарности.
Он улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Староста явно ожидал увидеть одного Горыню, который регулярно приезжал в деревню. Но в этот раз из автомобиля вышли
