специальный работник крематория. Но он пристрастился к одной вредной привычке – любил выпить, в том числе и на рабочем месте. Однажды это стало известно вышестоящему начальству и его вместе с прежним старшим охранником специзоляторов уволили. Тогда старшим охранником специзоляторов стал Горыня, он же выпросил у начальства и место работника крематория, чтобы получать более высокую оплату труда. Начальство пошло ему навстречу, оформив на полставки, ещё и сэкономив на этом.
Длинный коридор соединял первый корпус тюрьмы с небольшим отдельным зданием – крематорием. Оно было кирпичное, одноэтажное, высокая труба возвышалась над всеми зданиями, и когда оттуда поднимался дым, заключённым становилось не по себе.
Горыня зашёл в небольшой зал. Справа у стены стоял диванчик с мягкой подставкой для ног. А слева располагались три газовые печи. Горыня осторожно переложил девушку на диван, а пустую медицинскую каталку поставил на рельсы и толкнул в первую печь. Выставив на электронном табло нужную программу, Горыня нажал на кнопку пуск, прошла минута, туда тут же поступил газ, и каталка в печи вспыхнула от высокой температуры как спичка.
Прямо за шторкой находилась дверь запасного выхода. Там, снаружи, стоял служебный внедорожник Горыни. Горыня открыл дверь и подошёл к машине, оглядываясь по сторонам. Крематорий располагался у торца первого корпуса тюрьмы, слева и справа росли высокие деревья, площадка у здания была надёжно защищена от посторонних глаз. Горыня открыл дверь автомобиля, вернулся за Нурией и положил её на заднее сидение, накрыв сверху пледом.
Старшие охранники тюрьмы, как и более высокое начальство, освобождались от обязательного досмотра при пересечении границ тюрьмы. Поэтому Горыня спокойно проехал через охраняемый выезд, попрощавшись со знакомыми стражами и пожелав им спокойного дня.
Ночь близилась к концу, уже начиналась заря, поэтому на улицах почти не встречались люди и машины. Горыня быстро добрался до резиденции, где его с нетерпением уже пару часов ожидал Надзиратель.
Нурию перенесли в комнату, которая раньше принадлежала дочери Надзирателя. Заботливо накрыв девушку одеялом, Надзиратель запер дверь, и вместе с Горыней пошёл на кухню.
Начался день. Стальные ставни уже давно закрыли все окна в доме.
Надзиратель и Горыня сидели за столом и пили чай в тишине. Горыня взглянул на часы, висящие на стене.
– Она скоро проснётся, – сказал он.
– Я буду там, с ней. Она наверняка испугается. А ты иди спать. В комнате для гостей тебе постелено.
– Я должен быть с вами, вдруг она…
– Нет. Я справлюсь, отдыхай.
Надзиратель вошёл в комнату дочери и присел на стул рядом с кроватью.
Нурия ещё спала. Её лицо было спокойным, расслабленным, казалось, что девушка даже улыбалась. Надзиратель смотрел на неё, а видел дочь. Его глаза в один миг наполнились слезами, но тут Нурия дёрнулась. Надзиратель спешно вытер глаза и приготовился к тому, что сейчас она откроет глаза.
Девушка снова дёрнулась, так бывает, когда тебе снится сон, и в нём ты либо спотыкаешься, либо падаешь и тут же просыпаешься. Она открыла глаза, осмотрелась вокруг, и пришла в отчаяние, её глаза наполнились страхом.
– Я не умерла? – спросила она и увидела перед собой Надзирателя. – Нет, – покачала она головой, – нет! – закричала она. – Нет! Неужели опять? Нет!!!
У неё началась настоящая истерика. Нурия соскочила с кровати и забилась в угол, в ужасе смотря на Надзирателя.
– Успокойся, – сказал Надзиратель, протянув руку вперёд, – тебе нечего тут бояться. Я понимаю, о чём ты могла подумать, но это не так. Тебя должны были казнить, но я спас тебя.
Нурия замерла, но никак не успокаивалась. Она нервно дышала и смотрела на Надзирателя обезумевшими глазами.
– Кто вы?
– Об этом ты узнаешь позже. А сейчас тебе нужно вернуться в кровать и отдохнуть. На дворе день, – Надзиратель показал в сторону окна, – не пытайся совершить какую-нибудь глупость. Я знаю, что ты пережила, и я искренне тебе сочувствую, мне очень жаль. Но я гарантирую, что тебя больше никто и никогда не тронет. Все твои кошмары навсегда остались позади. Здесь ты в безопасности. Отдохни, а вечером спускайся на первый этаж, на кухню. Там тебя встретит замечательная Василиса Васильевна и накормит. Это будет вечером, а сейчас ложись и отдыхай, набирайся сил. Запомни, здесь тебя никто не обидит. А я пойду, увидимся ночью.
Надзиратель медленно поднялся со стула и вышел из комнаты, прикрыв, но не заперев дверь.
Надзиратель отправился в свой рабочий кабинет, сел в кресло и положил папку с делом Нурии на стол прямо перед собой. Он прочёл его снова, уже в пятый раз.
Её история началась, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Отец и мачеха отправили её на работу по благотворительной программе на Малый Континент. Программа эта была разработана правительством во главе с Зимовитом. По ней молодым девушкам в возрасте от шестнадцати до двадцати лет предлагали работать служанками в домах богатых господ, официантками в ресторанах и барах, а самым красивым предлагали представлять услуги эскорт-агентств. Взамен их родные, оставшиеся на Большом Континенте, получали неплохую материальную помощь в виде ежемесячных выплат.
Чем на самом деле занимались девушки на Малом Континенте, никто проверить не мог. Надзиратель пытался это сделать несколько раз, ведь многие из уехавших не возвращались с Малого Континента. Ходили пугающие слухи, а иногда приходили вести о самоубийствах девушек. Но как ни пытался разобраться в этой ситуации Надзиратель, ему всегда отвечали жёстко, чтобы он прекратил свои расспросы и не совал нос туда, куда не следует.
Нурия не хотела ехать на Малый Континент, но тогда ей ещё не исполнилось восемнадцать, и судьбоносное решение приняли отец и мачеха. В деле имелась справка, подписанная родителями девушки, что они по собственной воле отправляют её на эту работу. Это было очень похоже на договор купле-продажи… А дальше было написано, что Нурия была принята на работу служанкой в дом заместителя главы департамента образования и науки Малого Континента. Она проработала там полгода, после чего этого заместителя нашли мёртвым, а сама Нурия сбежала. Каким-то чудом ей удалось перебраться с Малого Континента обратно на Большой. Она скрывалась в бегах почти три года, поселилась в небольшом городке прямо на фабрике, где жила и работала не за деньги, а за место под крышей и двухразовое питание. Но однажды на фабрику заявились проверяющие и её поймали, а когда установили личность, тут же арестовали и отправили в центральную тюрьму.
Надзиратель понимал, что в деле написано далеко не всё. Он понимал, что шестнадцатилетняя девушка никого не убьёт просто так. Он боялся представить, что ей пришлось пережить на Малом
