Кто же оставался? Соседи, думал Флетчер, тоже исключались. Он не мог представить, как они ухитрились бы смазать дверь. Оставались Патрик и Джулия Симмонсы, Филлипа Хаймес и, возможно, Дора Баннер. Симмонсы были в Мильчестере. Филлипа Хаймес на работе.
И все-таки, думал Флетчер, кто-то из домашних смазал ту дверь. Ход его мыслей прервал шум. Ои быстро подошел к краю лестницы и посмотрел вниз.
Через холл шла миссис Светтенхэм. В руке у нее была корзинка. Она заглянула в гостиную, прошла через холл и направилась в столовую. Вышла оттуда уже без корзинки.
Сержант Флетчер пошевелился, половица скрипнула, и миссис Светтенхэм обернулась. Она задрала голову и спросила:
— Это вы, мисс Блеклок?
— Нет, это я, миссис Светтенхэм, — сказал Флетчер.
Миссис Светтенхэм слабо вскрикнула:
— Боже! Как вы меня напугали! Я подумала, это еще один грабитель.
Флетчер спустился к ней.
— Похоже, дом не слишком надежно защищен от грабителей, — сказал он. — И что, каждый вот так может прийти и уйти, когда ему вздумается?
— Я просто принесла айвы из нашего сада, — объяснила миссис Светтенхэм. — Мисс Блеклок хотела сварить айвовое желе, но у нее нет айвы. Я оставила корзинку в столовой.
Она улыбнулась.
— О, понимаю, вы хотите узнать, как я вошла? Очень просто — через черный ход. У нас так принято, сержант. Никому и в голову не приходит запирать двери до темноты.
Она добавила, направляясь к выходу:
— Не смею вас больше задерживать. У вас, наверно, много дел. Еще что-то должно случиться, да?
— Почему, миссис Светтенхэм?
— Вы здесь, я и подумала, что, наверное, все-таки шайка орудует. Вы скажете миссис Блеклок про айву, хорошо?
Миссис Светтенхэм ушла. Флетчера словно мешком по голове огрели. Совсем недавно он считал, что дверь смазал кто-то из домашних. Теперь он видел, что ошибался. Постороннему стоило лишь дождаться, пока Мици уедет на автобусе, а Летиция с Дорой Баннер уйдут. Это было проще простого. И значит, он не мог исключить ни одного из присутствующих в тот вечер в гостиной.
— Мергатройд!
— Да, Хинч?
— Знаешь, я тут думала…
— И что?
— Да уж пришлось поломать голову. И знаешь, Мергатройд, то, что случилось тогда вечером, — сплошная липа.
— Липа?
— Ага. Ну-ка, Мергатройд, заколи волосы и возьми этот совок. Представь, что у тебя пистолет.
— Ой, — нервно сказала мисс Мергатройд.
— Прекрасно. Да не бойся, он не кусается. Подойди к двери. Ты грабитель. Стань там. Теперь ты должна войти в кухню и проделать все эти глупости. Возьми фонарь. Включи его.
— Но как же средь бела дня!..
— А воображение у тебя на что. Мергатройд? Ну, включай.
Мисс Мергатройд, зажав фонарь под мышкой, довольно неуклюже все проделала.
— Так, — сказала мисс Хинчклифф, — ну, поехали. Вспомни, как ты в Институте благородных девиц играла Гермию из «Сна в летнюю ночь». Играй же. Вложи всю душу. «Руки вверх!» — вот твой текст, и не надо портить его никакими «пожалуйста».
Мисс Мергатройд послушно подняла фонарь и, размахивая пистолетом, пошла к двери на кухню.
— Руки вверх! — пискнула она и раздраженно добавила: — Господи, как трудно, Хинч.
— Почему?
— Из-за двери. Она не фиксируется, того и гляди ударит, а у меня обе руки заняты.
— То-то и оно, — проникновенно произнесла мисс Хинчклифф, — а дверь в гостиной Литтл Педдокса тоже все время распахивается. Она не совсем такая, как у нас, но тоже все время ходит туда-сюда. Поэтому Летти Блеклок и купила тот чудный тяжелый фиксатор для стеклянных дверей. В жизни не видела подобного фиксатора, не каждый день встретишь стеклянный пузырь такого размера.
— Может, грабитель тоже вставил в дверь фиксатор, чтоб она не открывалась?
— Где твои здравый смысл, Мергатройд? Как бы он умудрился? Распахнул бы дверь, сказал: «Простите, я сейчас», нагнулся, поставил фиксатор, а потом вернулся бы к делу и сказал: «Руки вверх!»? Попытайся-ка придержать дверь плечом.
— Все равно очень неудобно, — пожаловалась мисс Мергатройд.
— То-то и оно, — сказала мисс Хинчклифф. — Пистолет, фонарь да еще и дверь придерживать — не слишком ли много на одного? А если да, что из этого следует?
Мисс Мергатройд даже не попыталась ничего предположить. Она лишь вопросительно и восхищенно взглянула на подругу, ожидая, что та ее просветит.
— Мы знаем, что у него был пистолет, поскольку он из него стрелял, — сказала мисс Хинчклифф — И фонарь, поскольку все его видели, если только это был не массовый гипноз… Значит, вопрос в следующем, придерживал ли кто-нибудь ему дверь?
— Но кто?
— Да хотя бы ты, Мергатройд. Насколько я помню, ты стояла как раз за дверью, когда погас свет. — Мисс Хинчклифф добродушно рассмеялась — А ты ведь крайне подозрительная личность, разве нет, Мергатройд? Но кто додумается обратить на тебя внимание? Ладно, давай сюда совок, слава богу, эго не настоящий пистолет, а то бы ты сейчас застрелилась!
— Крайне странно, — пробормотал полковник Истербрук.
— В чем дело, милый?
— Поди-ка сюда на минуточку.
— Что случилось, милый?
Миссис Истербрук показалась в дверях гардеробной полковника.
— Помнишь, я показывал тебе пистолет?
— О да, Арчи, такая мерзкая черная штука.
— Ну. Сувенир из Азии. Он лежал в этом ящике, помнишь?
— Помню.
— А теперь его тут нет
— Как странно, Арчи!
— Ты его не трогала?
— Ты что, я даже прикоснуться к нему боюсь!
— Может, это старая грымза, как бишь ее…
— Да ты что? Миссис Батт в жизни бы такого не сделала. Спросить у нее?
— Нет, лучше не надо. Разговоры пойдут всякие. Лучше скажи, ты помнишь, когда я тебе его показывал?
— Да где-то неделю назад. Ты ворчал, что тебе плохо постирали воротнички в прачечной, выдвинул ящик, а там в глубине лежал пистолет, и я спросила, что это?
— Точно. Где-то неделю назад. А ты не помнишь число?
Миссис Истербрук задумалась.
— Ну да, — сказала она. — В субботу. Мы еще собирались пойти в кино, но не пошли.
— Гм… а ты уверена, что не раньше? Может, в пятницу или даже на позапрошлой неделе?
— Нет, милый. Я прекрасно помню. Это было тридцатого, в субботу. Просто из-за того несчастья кажется, что все было так давно. Я даже могу сказать, почему запомнила. Потому, что это случилось на следующий день после налета у мисс Блеклок. Я увидела пистолет, и он напомнил мне вчерашнюю пальбу.
— Уф, — сказал полковник Истербрук, — прямо гора с плеч свалилась.
— Но почему, Арчи?
— А потому, что если бы пистолет исчез перед налетом, то его мог стащить этот проходимец Шерц.
