Уо́дима, и направился в обратную сторону.
– Ну, так что, Андрей? – Уо́дим поставил колбу на стол и вернулся к столику, где бурлил странный желтоватый раствор. – Тебе нужна моя помощь?
– Хм, – Андрей посмотрел на капсулу, которую дал ему Майкл и, убрав её, поднял взгляд на Уо́дима, – думаю, нет…
– Знаешь, первое время новичкам тут нелегко. Угрызения совести, грусть, тоска, обида… Всё негативное берут в себя. Поэтому, если вдруг на тебя накатит что-то подобное, то приходи – я тебе дам вот этот напиток, – Уо́дим достал из-под стола большую закрытую бутыль с зелёным раствором. – Заодно я, наконец, пойму, что это и зачем я это создал.
– Ты химик?
– А ты проницателен, парень, – улыбнулся Уо́дим в очередной раз и повернулся к Андрею. – Честно? Я хочу обратить воду в вино, а затем добыть из этого вина золотые самородки, которые в прямом смысле будут опьянять. Тем самым посмеявшись над тремя вещами, что придумало человечество: религия, глупые присказки и красота природы.
– Это… Довольно безумно, – Андрей не мог найти слов, чтобы говорить с Уо́димом на одном языке.
– Знаю. Однако безумие, как ничто иное показывает превосходство человека над природой, – глаза Уо́дима блестели, словно у ребёнка возле новогодней ёлки. – Все эти романтики… Брр-р!.. Ненавижу их! Как они не могут понять, что всё, кто окружают нас – подопытные мыши, жалкие и не имеющие цели существа. И мы, как благородные умы, даруем им шанс. Шанс принести пользу. Но нет! Романтики видят в этом нечто большее…
Андрей и сам не находил в природе ничего интересного для себя, но то, с какой пламенностью Уо́дим говорил про это, вызывало в нём странные чувства, которые не позволяли ему согласиться с причудливым алхимиком.
– Но ведь у каждого есть право на своё… Мировоззрение, интересы. Я думаю, что они имеют право…
– Нет! – Уо́дим с яростью ударил по столу, из-за чего стеклянная колба в его руках разлетелась, покрыв пол блестящими стёклышками. – Нет… Понимаешь… Истина такова, что этот мир принадлежит нам, а то, что не принадлежит – мы подчиним. И чем меньше несогласных с этим – тем быстрее мы подчиним мир. Они останавливают и замедляют то, что в итоге неизбежно случится! Они замедляют развитие человечества, развитие цивилизации!
Андрей смотрел на Уо́дима и не мог для себя определить: гений этот человек или чистый безумец. В его словах был смысл, но столь радикальный настрой алхимика не давал Андрею согласиться с ним, пусть он частично и разделял его идеи. Напротив, чем яростнее Уо́дим это говорил, тем больше Андрей хотел возразить ему.
– Мне нужно идти, – произнёс Андрей, двигаясь в сторону "контрактного зала".
Изредка оборачиваясь, Андрей шёл по подвальным комнатам и размышлял о смерти, жизни и словах Уо́дима. Подойдя к Авдею, Андрей получил очередной контракт и зашагал к лавке.
– Франк…
– Что? Пообщался с Уодимом, да? – ухмылка не сползала с лица скупщика.
– Да, он довольно странный человек…
– Вынужден согласиться, – чуть наклонив голову в бок, произнёс Франк.
– Мне нужны эти отмычки, – Андрей, слегка наклонившись, пристально разглядывал небольшую шкатулку, доверху наполненную тёмного цвета железками.
– Не самый лучший выбор, – фраза Франка обескуражила Андрея: он, бывалый взломщик, уж точно разбирался в этом лучше тёмного торговца.
– До знакомства с организацией, я был домушником. Рос в бедной семье, денег не было, думаю, ты понимаешь, – Франк, осмотрев несколько других ящиков, изъял из одного небольшой сундучок. – Вот они. Крепчайшие в своём роде!
Франк держал в руках тонкую, чёрного цвета, отмычку.
– Из чего они? – Андрей аккуратно взял предложенный Франком товар.
– Честно сказать, я и сам не знаю, – улыбнулся Франк. – Однако я точно могу сказать, что даже Экскалибур не сумеет сломить их!
Андрей внимательно изучал отмычку. Ему ещё не доводилось встречать подобных феноменов: темнее безлунной ночи, прочнее сверхтвёрдых сплавов, тоньше клинкового лезвия… Казалось, подобного предмета и вовсе не могло существовать.
– Я возьму их, – произнёс Андрей, вынимая из кармана конверт, переданный ему Майклом. – И ещё…
Франк, извлекавший реликтовые отмычки, озадаченно посмотрел на Андрея.
– Во сколько ты оценишь эту безделицу? – Андрей резким движением достал из-за пазухи бронзовый амулет с высеченным изображением демона.
"Назар Волкин, 35 лет
Назар Волкин – помещик из деревни Вулбань. Проживает в единственном в деревне двухэтажном доме возле поля. Также в доме живут его жена и ребёнок. Кроме них могут присутствовать слуги".
В уголке контракта виднелась красная печать, надпись на которой было сложно, скорее даже невозможно, понять.
– Здравствуйте, – сказал Андрей, опираясь на дерево и смотря на одиноко стоящую девушку в тёмно-голубых одеждах у берега ночного озера.
– Здравствуйте, – шёпотом произнесла она, не поворачиваясь к Андрею, – Вы, верно, ищете моего брата… Он…
– Нет-нет, – Андрей смотрел на белокурую Лу́ну, стоявшую под белёсым светом её тёзки – луны. – Я, по правде говоря, пришёл к Вам.
Андрей за последние сутки пережил множество событий, которые, наверное, навсегда изменили его личность. Сейчас он хотел поговорить с кем-то, кто не был бы связан с этим всем. Оставаться наедине с собой ему было невыносимо: сотни мыслей начинали давить на него, старались, если не уничтожить полностью, то сломить его дух. Может это и есть то, о чём говорил тот фанатик? Халада́р или как его там звали?.. Назови его хоть как – суть одна. Это нематериальная сила, которая заключается в каждом из людей. Она влияет на него, даже если мозг старательно пытается защититься от этого влияния. А когда рассудок выдыхается и ему становится трудно сопротивляться – это чувство полностью порабощает нас, вынуждая людей самостоятельно избавляться от мук, которые оно причиняет. Избавляться от него, избавляясь от самих себя.
– Что Вы хотели? – прервав минутное молчание, произнесла Лу́на.
– Вы не расскажите мне больше о… Здешних местах? О Вашей жизни? О брате?
Постояв молча лишнюю минуту, девушка неуверенно кивнула и медленно повернулась в сторону Андрея, жестом приглашая его пройтись вдоль озера.
– Стало быть, Вы живёте в этом поместье? – спросил Андрей, повернув голову в сторону дома, в котором горело лишь некое окно второго этажа.
– Да, – тихо, положа одну кисть руки на другую, ответила Лу́на.
– Вы живёте здесь с детства?
– Я, – сбавив шаг, Лу́на остановилась и посмотрела на Андрея своими, на редкость, сиреневыми глазами, – я родилась в крестьянской семье. Мама с отцом трудились не покладая рук, чтобы мы с братом могли жить и получать хоть какое-то образование, помимо того, которое мы получали из немногочисленных домашних книг. Брат старше меня на семь лет. Когда мама, положив на алтарь наших
