после того, как глаза парня полностью привыкли к темноте, он смог увидеть на полу под тумбой некий лист. – Вот. Решил поднять…
– Зачем это Вам? – будто оживившись, спросил Сизэр.
– Дело в том, что, – Андрей, сев на ковёр, посмотрел на поднятый им пергамент, который оказался картиной, нарисованной не красками, однако, несмотря на это, было видно, что это работа весьма талантливого человека, – я…
Картина изображала группу людей. В них Андрею удалось узнать Эбрана, Малу, Сэнду… Это был семейный портрет, правда в нём не хватало самого Сизэра и его брата – Константина. Очень чёткие линии, нарисованные какой-то странной кистью, если это вообще была кисть, штриховка, тени… Всё это заставляло на секунду остановиться, чтобы получше рассмотреть картину.
– А… Что это? – поднял Андрей непонимающий взгляд.
– Портрет, – робко произнёс Сизэр. – Вам не нравится?
– Нет, наоборот… Это… Ты нарисовал?
Несколько секунд Сизэр стоял неподвижно, после чего его силуэт слегка дёрнулся и он неуверенно кивнул.
– Почему он под этим куском дерева? – чуть ли не возмущаясь, спросил Андрей.
– Только не говорите папе, что…
– Да уж можешь на меня положиться, не расскажу, – передав мальчику картину, Андрей свёл кисти рук вместе, ожидая услышать ответ.
– Ну, дело в том, что папа, он… Он хочет, чтобы… Костя стал таким, как он. Чтобы я стал таким, как он… Занимался каким-то делом, что приносило бы деньги… Деньги, – голос Сизэра был полностью пронизан отчаяньем. – Но я не хочу так… Я не хочу этих денег. Меня не привлекает то, что так нравится папе… Я говорил ему про… Это, – Сизэр пальцем указал на листок, который держал Андрей, – но… Но…
– Но? – едва слышно, прищурившись, прошептал Андрей.
– Он… И… В общем, он никогда не согласится с тем, чтобы я стал художником. Извините меня, я, наверное, не должен был Вам всё это рассказывать… Извините…
– Не расстраивайся. Мне кажется, я смогу тебе помочь. Но ты пока что спрячь этот рисунок и иди спать, – улыбнулся Андрей, поднимаясь с ковра, уже позабыв об упавшем в подпол кольце.
– Спасибо Вам, – без особого энтузиазма произнёс Сизэр.
Тяжёлая дверь захлопнулась и человек, в чёрном капюшоне и сером плаще до стоп, зашёл в сырое подвальное помещение. Его лик скрывал балахон, а руки – кожаные перчатки с виднеющимися крупными металлическими зубцами, которые явно использовались в драках. Шаги его эхом разносились по почти что безлюдному убежищу.
– Здравствуй, Вильям, – произнёс человек, снимая капюшон.
– Здравствуй, Андрей, – проговорил Вильям, читая лежащие пред ним документы.
– Контракты? – заглядывая в очередную бумагу, вопросил Андрей.
– Да, – Вильям, безразлично рассматривая листы, посмотрел на Андрея. – Кстати, я помню, ты просил меня сообщать, если мне попадутся заказы, близ деревни "Хурго"…
– Так, – в глазах Андрея блеснул азартный огонёк.
– Мне попался один, правда, я не припомню, откуда он взялся. Лежит на той полке, – Вильям указал своим тонким, как у скелета, пальцем в сторону дубовой книжной полки.
– Спасибо, Вильям, – взяв листок, улыбнулся Андрей.
Большой красный слепок виднелся в углу контракта, что, как Андрей уже знал, указывает на срочность выполнения заказа. Бегло осмотрев документ, полученный им, Андрей выдвинулся к указанному в контракте месту. Однако перед своим походом, Андрей зашёл в алхимическую лавку.
– Здравствуй, Уодим…
– Ах… Романтишка! Ну, здравствуй! Что тебе? Настойку из роз, еловый сок? Может ты до моего зелья созрел? Так уже поздно, её Бард в одно лицо умял. Надо, кстати, проведать его… Глядишь, уже и говорить может, – было не очевидно, в какой момент Уо́дим переставал говорить с Андреем, уходя в свои рассуждения.
Ни разу с их последнего разговора Андрей не навещал Уо́дима. Сам алхимик изредка покидал лавку, потому случайные встречи не могли состояться. Из-за этого уже более года Андрей не говорил с Уо́димом. Поэтому Андрея удивило, что алхимик смог так быстро узнать его.
– Нет, мне нужно, чтобы ты создал нечто иное, – улыбнулся Андрей и приблизился к стойке с кипящими колбами.
Поселение, в которое Андрей направлялся, лежало неподалёку от поместья, где жил Майкл. Но что было важнее – где жила Лу́на. Уже целый год Андрей подбирал такие задания, какие могли бы оправдать его перед Майклом, встреться он с ним где-то в окрестностях.
Всё же Андрей ставил на первое место задачу, поставленную перед ним контрактом. Андрей направился к Самуилу Грэбсу, живущему в своём родовом поместье.
Сегодня Андрей не желал церемониться и потому без долгих раздумий и глубоких исследований цели, миновал невысокую ограду и оказался на территории особняка.
Что удивило Андрея, так это то, что в новом контракте было очень подробное описание даже самых мелких деталей из жизни несчастного. Но ещё больше его удивило предложение, в котором говорилось, что окно, ведущее в комнату Самуила, будет обозначено свисающей верёвкой, которая открывает это окно. Это означает, что заказчик имеет доступ к дому жертвы? Хотя… Должно ли это волновать Андрея?
С опаской, Андрей крался вдоль каменной стены двухэтажного поместья и старательно пытался обнаружить упомянутую в контракте верёвку. Андрей не исключал, что, возможно, её срезали, её унёс ветер или другие, неприятные для него события, но заглядывая в окна, он также не видел ничего толкового. Однако, спустя пару шагов, Андрей всё же обнаружил заветную верёвку. Заглянув в окно, парень увидел человека, сидящего в кресле возле камина и читающего некую газету.
Аккуратно Андрей потянул за свисающую верёвку, и окно бесшумно отворилось. Пробравшись в помещение, парень крадучись добрался до цели. Блеск холодного лезвия осветил огонёк, гробовая тишина, нарушаемая лишь треском камина, шелестом газетных листов из-за ветра, заносимого через открытое окно и капающим звуком… Кап-кап… Кап-кап… Кровь с лезвия медленно стекала на дорогой аристократический ковёр Самуила, который уже никогда не покинет своего, не менее дорого, кресла.
Вытерев о рубашку покойного клинок, Андрей ловко выпрыгнул из окна и двинулся к старому дубу, располагающемуся на обрывистой скале.
Птицы только начинали петь этим ранним утром. Неподалёку слышался одинокий ручеёк, монотонный треск кузнечиков и шуршание зелёной листвы…
Наконец выйдя из бесконечного лабиринта тёмных стволов и зелёных трав, Андрею предстал лик утренней долины, которая казалась столь маленькой отсюда, с высочайшего обрыва.
– Андрей! – послышался девичий голос позади парня.
Андрей улыбнулся и, подойдя к девушке, одетой в голубоватое платье, обнял её.
– Мне… Нужно кое-что сказать тебе, – опустив глаза, Лу́на внезапно изменилась в лице и взяла обескураженного Андрея за руку. – Возможно… Это наша последняя встреча…
– Как? – после слов Лу́ны, мир в глазах Андрея замер и словно погряз в холоде.
Ему казалось, будто сильнейшие морозы
