— Оставь его в покое, — раздался негромкий голос Арундэля. — Недолго еще осталось…
И он глухо закашлялся. Амети открыл глаза и приподнялся:
— Чего — недолго?
Нимрихиль тяжело встал с колен и отошел в сторону:
— Так. Арундэль говорит, что колдовство, оживившее змей, не может длиться больше часа.
Поглядел в глаза Амети и продолжал, отвернувшись:
— Кто-то натравил на нас весь этот гадюшник. И теперь они точно знают, где нас искать. Другого выхода отсюда нет — я все осмотрел и все стены обстучал. Самое большое через час сюда спустятся люди Дхарина — побери его тьма и ог…
— Альв, — странным голосом произнес Арундэль. — Ты же знаешь, что так и будет. Так уже есть. Лучше молчи еще раз.
— От этого ничего уже не изменится. Я хотел сказать… Будь проклято его имя! Все.
— Нет, еще не все, — негромко добавил Арундэль, повернув голову к жрецу и открыв глаза, почти неразличимые в провалах глазниц, — Амети честный и мужественный человек… для харадрим. Он имеет право знать правду.
Амети глупо открыл рот, чувствуя себя, как это ни смешно, польщенным — «словно мешком золота подарили». Арундэль продолжал, собравшись силами:
— Здесь…древняя необоримая сила. Как в вашей храмовой темнице. Только гораздо более могущественная. Моих сил не хватит надолго.
Он помолчал и договорил:
— Я скоро уйду.
— Куда? — опешил Амети.
— К Намо Судии, — холодно и спокойно ответил Арундэль. — Я умру. А вы… а вы, скорее всего, останетесь жить.
— Так что давай прощаться, Амети, — сказал Нимрихиль, садясь перед жрецом на корточки. — До встречи — как ты выразился тогда? — в заплечной у Дхарина.
И он хрипло рассмеялся. Вся кровь Амети превратилась в лед, он беспомощно переводил взгляд с Нимрихиля на Арундэля. Язык у него пристал к небу.
— Надеюсь, — прошептал Арундэль, — он не станет долго мучить хотя бы тебя. Однако я бы на твоем месте на это не рассчитывал.
Нимрихиль снова вскочил: было видно, что он не в состоянии безропотно ждать смерти.
— Неужто мне на роду написано сдохнуть как крыса в мышеловке! — воскликнул он, в отчаянии ударив кулаком по запертой на засов каменной двери, из-за которой не доносилось ни звука. Остановился, вынул из рукава нож, повернул лезвием к себе, поднял глаза на Амети. Как ни напуган был жрец ожидавшим его будущим, от этого взгляда и от клинка он отпрянул.
— Не бойся, Амети, — негромко сказал ему Нимрихиль. — Этого лекарства я бы не дал тебе, даже если бы ты меня умолял. И сам пробовать не стану, — с этими словами он убрал нож обратно в спрятанные под рукавом ножны и пошел куда-то вглубь святилища, которое по размерам своим было больше, чем комната со змеями.
— Вот мерзость… — донесся откуда-то издали его голос. — Удавить бы ее, тварь, да нечем…
Амети машинально сначала сел, потом встал на ноги, опершись о стенку, и пошел на голос — ему слишком страшно было оставаться рядом с Арундэлем. Нимрихиль стоял шагах в десяти от него и глядел на что-то, бледно вспыхнувшее в свете факела. Жрец подошел поближе.
Посреди круглого помещения с низким потолком возвышалось что-то вроде круглого же алтаря, сложенного из камней. На его выточенной из цельного камня чуть выпуклой верхней плите лежала странная вещь — что-то вроде золотого или позолоченного наруча. Только был он очень велик и причудливо сделан: змея, обвивающая металлические пластинки. Теперь эта змея тоже шевелилась, тянулась к Нимрихилю своим раздвоенным языком, хлестала хвостом, но без толку: клепки намертво прижимали ее к пластинам наруча, покрытым головокружительно запутанным узором. Присмотревшись, Амети увидел, что наруч не просто лежит на каменной плите, а словно слегка вплавлен в нее. Змее было не выбраться.
— Чье это? — спросил Амети чужим хриплым голосом.
— Не знаю. Только догадываюсь, — ответил нумэнорец. — Какая разница?
Змея с шипением рванулась еще раз, и Амети от неожиданности отскочил.
— Не бойся, — начал было нумэнорец, но тут змея рванулась еще сильнее, да так, что дрогнула каменная плита, в которую был вплавлен наруч. Нимрихиль замер на мгновение, потом шагнул вперед и, ухватив золотую змею под голову и за одно из колец туловища, изо всей силы потянул на себя. Раздался скрип, и Амети увидел, как медленно сползает с алтаря толстенная каменная плита, открывая под собой жерло колодца. Причем крышка отходила в сторону так, как будто была закреплена на одном штыре. Несколько мгновений нумэнорец и Амети смотрели друг на друга, потом Нимрихиль повернулся к свету факела и закричал:
— Арундэль! Иди сюда, слышишь! Иди скорее!
Он выпустил змею — голова ее бессильно поникла — бросился к Арундэлю, схватил в охапку его и факел и поволок к колодцу. Амети, сбросив оцепенение, наклонился и осмотрел снизу толстую каменную плиту-крышку. Ничего сверхъестественного не оказалось в том, что Нимрихилю довольно легко удалось ее своротить — снизу плита была выдолблена на большую часть своей толщины. Из колодца доносился какой-то слабый звук — журчание воды?
Нимрихиль, отодвинув Амети в сторону, с факелом в руке перегнулся через край:
— Ага, ступеньки. Амети, держи факел, подашь мне его, когда я туда слезу.
Амети и Арундэль ждали Нимрихиля в кромешной темноте, привалившись к каменной стенке алтаря-колодца. Наконец, на низком потолке заплясал красноватый отблеск и раздался знакомый голос:
— Все в порядке! Спускайтесь ко мне.
Амети поднялся, но Арундэль остался сидеть. Амети потряс его за плечо, но тот еле слышно проговорил:
— Идите без меня… Не могу больше…
Амети испуганно перегнулся через край колодца:
— Твой приятель что-то совсем плохой!
Нимрихиль выскочил из колодца как шайтан из шкатулки, сунул в руки Амети догорающий факел, встряхнул Арундэля за плечи:
— Очнись! Я тебя здесь даже мертвого не брошу!
Арундэль слабо отталкивал его:
— Там снова тупик…
— Да перестань же! Это второй сток для воды из цистерны! У-у-у!
Нимрихиль беспомощно огляделся по сторонам, подскочил к лежавшему подобно груде тряпья жрецу Змеи, в мгновение ока размотал с него длинный широкий пояс и обвязал им Арундэля под мышками:
— Ничего, я сам тебя поволоку.
Потом повернулся к Амети:
— Знаешь, а тебе придется ползти последним и закрыть за нами крышку. И вот еще: тоже обвяжись своим поясом, а внизу привяжи другой конец к поясу Арундэля. Если ты отстанешь, я не смогу за тобой вернуться — лаз для этого слишком узкий. Только торопись: факел уже догорает.
Пока Нимрихиль стаскивал Арундэля вниз, Амети беспомощно искал, куда бы деть чадящий факел. Потом с досадой воткнул его прямо в наруч, между пластинами. Обвязался поясом и неловко перебрался через край колодца: ступеньки начинались ниже уровня пола святилища. С опаской взялся за крышку, которая, однако, двигалась не так тяжело, как ожидал Амети. Наконец каменная плита со скрежетом сползла в паз, и над жрецом Скарабея сомкнулась гробовая темнота.
