Он предложил Сантэн руку, и вслед за Майклом они прошли через маленький садик и мимо келий к входу в монастырь. Только оказавшись рядом с генералом, Сантэн поняла, насколько он высок; к тому же он прихрамывал, словно ступал по неровным плитам. Говорил он негромко, но с силой, и наклонялся к ней, чтобы каждое слово было слышно отчетливо.
— Майкл прекрасный молодой человек, добрый, заботливый, чувствительный. Но ему не хватает безжалостности, которая в этом мире нужна мужчине, чтобы подняться на самую вершину горы. — Шон замолчал. Она внимательно смотрела на него. — Думаю, у вас эта сила есть. Вы очень молоды, но я думаю, что вы станете еще сильнее. Будьте же сильны ради Майкла Кортни.
Сантэн кивнула, не находя ответных слов.
— Будьте сильной ради моего сына, — негромко сказал Шон, и она вздрогнула.
— Вашего сына?
Она увидела в его глазах ужас, который он тут же спрятал, поправившись:
— Простите, его отец — мой близнец, и иногда я думаю о Майкле так.
— Думаю, я могу это понять, — сказала она, но в глубине души решила, что никакой ошибки не было. «Однажды я разберусь в этом и узнаю правду», — подумала она, а Шон продолжил:
— Заботьтесь о нем, Сантэн, и я останусь вашим другом до самых врат ада.
— Обещаю.
Она сжала его руку, и они зашагали к выходу, где у «роллса» ждал Сангане.
— Au revoir, gйnйral, — сказала Сантэн.
— Да, — кивнул Шон. — Мы еще встретимся.
И он помог ей сесть в «роллс».
— Мы дадим вам знать, сэр, как только назначим день.
Майкл пожал дяде руку.
— Даже если я не смогу приехать, будь счастлив, мой мальчик, — сказал Шон Кортни, глядя, как удаляется по подъездной дороге «роллс». Потом, нетерпеливо пожав плечами, прихрамывая вернулся в монастырь.
* * *
Спрятав шляпу, украшения и туфли в кожаную сумку, натянув на ноги сапоги, а на голову летный шлем, Сантэн ждала на краю леса.
Когда Майкл подвел к этому месту и развернул самолет, загораживая отдаленные здания аэропорта, девушка выбежала из укрытия, бросила ему сумку и забралась на крыло. И на этот раз уселась в кабину без колебаний, как опытный летчик.
— Голову пригни, — приказал Майкл и повернул машину на взлет.
— Все чисто, — сказал он, когда они поднялись в воздух, и Сантэн подняла голову, такая же взбудораженная и полная ожиданий, как во время первого полета. Они поднимались все выше.
— Смотри: облака похожи на снежные поля, а солнце заполняет их радугами.
Она завертелась у него на коленях, чтобы увидеть хвост, и на лице у нее появилось удивление. Сантэн как будто совершенно потеряла интерес к радугам.
— Мишель!
Она снова заерзала у него на коленях, на этот раз нарочно.
— Мишель!
Это уже не был вопрос. Ее плотные круглые ягодицы разошлись, образовав коварное маленькое углубление, и теперь заерзал Майкл.
— Прости меня!
Он отчаянно пытался уйти от контакта, но деваться от ее зада было некуда. Она повернулась так, что смогла руками обнять его за шею и что-то прошептать.
— Не днем! И не на высоте пять тысяч футов!
Ее предложение шокировало его.
— Почему нет, mon cheri? — Она впилась в его губы долгим поцелуем. — Никто никогда не узнает.
Майкл понял, что SE5a опустил крыло и начал длинный спиральный спуск. Он торопливо обуздал машину, а Сантэн обняла его и задвигалась медленно и сладострастно.
— Разве ты не хочешь меня? — спросила она.
— Да, но… никто раньше этого не делал в SE5a. Не знаю, возможно ли это.
Голос его слабел, полет стал неуверенным.
— Так узнаем, — решительно сказала она. — Веди самолет и не волнуйся.
Она уселась удобнее и принялась задирать шубу и с ней — желтую юбку.
— Сантэн, — сказал он неуверенно, потом чуть погодя: — Сантэн, — более определенно и еще позже: — О мой Бог, Сантэн!
— Это возможно! — торжествующе воскликнула она и почти сразу испытала ощущение, о котором раньше и не подозревала. Ее словно подняло вверх из самолета, она будто расставалась с собственным телом, увлекая за собой душу Майкла. Вначале сила и необычность этого ощущения привели ее в ужас, потом все остальные переживания были сметены.
Сантэн чувствовала, что ее уносит все выше, все вокруг оглушительно ревет, по обе стороны разворачиваются радужные облака… и вдруг услышала свой крик и закусила пальцы, чтобы сдержать его, но ощущение было слишком сильно, и Сантэн откинула голову и закричала, заплакала и засмеялась, поражаясь чуду. С криком она перевалила через вершину и упала по другую сторону в пропасть, полетела, вращаясь, вниз и мягко, как снежинка, опустилась в собственное тело, чувствуя кольцо рук Майкла, слыша стоны и тяжелое дыхание любимого. Она повернулась, крепко обняла его и воскликнула:
— Я люблю тебя, Мишель! Я всегда буду тебя любить!
* * *
Как только Майкл выключил мотор и выбрался из кабины, к нему торопливо направился Мак.
— Вы как раз вовремя, сэр. В кают-компании инструктаж. Майор вас спрашивал, сэр. Вам стоит поторопиться. — И когда Майкл уже направился по настилу к кают-компании, спросил вдогонку: — Как он летает, сэр?
— Как птица, Мак. Только снова зарядите для меня пулеметы.
«Впервые он не задержался у машины», — с удивлением подумал Мак, глядя вслед уходящему Майку.
В кают-компании было полно пилотов, все стулья заняты. Несколько новичков стояли у дальней стены. У стойки бара сидел, болтая ногами, Эндрю и сосал янтарный мундштук. Увидев входящего Майкла, он обратился ко всем с речью:
— Джентльмены, нам оказана великая честь. Капитан Майкл Кортни великодушно согласился присоединиться к нам. Несмотря на другие неотложные и важные дела, он оказался так добр, что согласился потратить час-другой своего времени, дабы помочь нам разрешить наши небольшие противоречия с кайзером Вильгельмом. Думаю, нам следует продемонстрировать свою благодарность.
Послышались выкрики и свист, кто-то грубо фыркнул.
— Варвары! — высокомерно заявил Майкл и сел в кресло, которое поспешно освободил один из новичков.
— Тебе удобно? — заботливо спросил Эндрю. — Не возражаешь, если я продолжу? Отлично! Как я уже сказал, эскадрилья получила из штаба дивизии срочную депешу, доставленную полчаса назад мотоциклистом.
Он поднял руку с листком над головой, а второй рукой зажал ноздри, так что голос звучал гнусаво:
— Со своих мест вы вполне унюхаете качество литературного стиля и содержания…
Несколько вежливых смешков, но все смотрели на листок с опаской, тут и там начинались нервные движения, шарканье ногами, один из ветеранов захрустел пальцами, другой прикусил ноготь, Майкл подул на кончики пальцев — все знали, что листок, которым размахивает Эндрю, может содержать их смертный приговор.
