Что было вокруг? Шумели голоса, играла музыка, за окном падал снег? Нет, всего этого Аня не видела. Она словно вновь очутилась в воронке: мир исчез, вокруг ничего и никого, ни звука, ни шороха – только Андрей. Вот он, на расстоянии вытянутой руки. Она так ждала его, столько раз шептала его имя по ночам. Но он молчит. Минуты уходят одна за другой, а он молчит…
«Андрей, – раздался в ухе обеспокоенный голос профессора, – что случилось? Ты ее опять потерял?» Андрей встряхнул головой, прогоняя накатившую волну чувств. Нужно взять себя в руки. Болван, столько времени прошло, а он еще даже не приступил к выполнению задания.
– Как папа, тетя Маргарита, Дуся? – очнулась и Аня. И с удивлением услышала себя: она так долго не говорила по-русски, думала, что уже не сможет и двух слов связать. Но все вдруг вспомнилось само собой.
– Сергей Петрович по-прежнему сидит целыми днями у себя в кабинете. Дуська все так же хулиганит. Когда я собирался сюда, долго искал взятый напрокат парик. Но кошка нашла его раньше меня и превратила в лохматый клубок. Искать новый не было времени. Пришлось отправляться так, «некомплектом». Привязал бант прямо на волосы. Надеюсь, никто моей оплошности не заметил? И с тетей Маргаритой все в порядке. Она учит нас французскому языку.
– Кого нас? – насторожилась Аня.
– Меня и Антуанетту. Настоящую Марию Антуанетту, которую воронка выкинула вместо тебя, компенсируя реакцию перехода.
– О! – в глазах Ани загорелись радостные огоньки. – А я переживала, что несчастная девочка погибла. Значит, она жива?
– И рвется занять свое место в истории.
– А я хочу обратно домой. Когда смогу вернуться? Сегодня? Прямо с маскарада? А в Москве сейчас тоже холодно? – оживилась Аня, мысленно уже собираясь в дорогу.
– Нет, Аня. К сожалению, все не так просто. Во-первых, профессору нужно еще время, чтобы окончательно завершить расчеты и произвести ваш обмен. Во-вторых, сам обмен должен произойти как можно незаметнее для окружающих. А ты постоянно находишься среди людей. Придумай, как уединиться. В следующий раз я появлюсь летом. Воронка пожирает слишком много энергии. Полгода уходит на ее накопление.
«Андрей, – вновь раздался в наушнике обеспокоенный голос профессора. – У тебя всего пять минут. Готовься к возвращению».
На лестничной площадке показалась дама с бокалом лимонада.
– Переходим на французский, – зашептала Аня. – Больше причин избавиться от спутницы я не найду. Будем гулять втроем.
– Увы, мне пора. Аня, я могу находиться в твоем времени только час, – юноша, прощаясь, прильнул губами к ее руке. – До встречи! – И зашагал по извилистому коридору.
– Мсье граф нас так спешно покинул? – удивилась дама, протягивая Ане сладкую воду. – Нет, он все же странно себя ведет. Вот даже парик не надел.
– Нынче мода такая, – Аня залпом выпила лимонад. – Так теперь вся Европа носит, вы разве не знали?
Людовик-младший с интересом разглядывал себя в зеркало. Сегодня он не надел традиционный парик с хвостиком, а приказал цирюльнику зачесать назад свои собственные волосы и стянуть их шелковым бантом.
– Но, Ваше Высочество, – возразил поначалу придворный мастер, – от парика не отказывается даже ваш дед!
– Теперь другая мода. В Европе парики уже не носят, вы разве не знали? Только завейте волосы.
И цирюльник кинулся греть щипцы.
– Ваше Высочество, – с криком ворвался в покои дворецкий. – Случилось несчастье. Король…
– Он уехал утром на охоту, – перебил гонца наследник. – Опять споткнулась лошадь?
– Нет, королю стало плохо, его привезли в карете во дворец. Куда вы?
– Что значит куда, я хочу проведать деда.
– Нет, – преградил путь дворецкий. – У короля… оспа. Такое объявление сделал придворный лекарь. И теперь вам и вашей жене доступ на ту половину закрыт. Мы должны позаботиться о безопасности. Вы нужны Франции.
В дверях появилась Аня. Ее привела графиня де Ноай.
– Людовик, мне приказали прийти сюда и не пустили к королю! Что за варварство не дать возможность навестить больного! – бушевала молодая жена.
– Дорогая, – доселе бесцветный голос Людовика приобрел незнакомые жесткие нотки. И куда только подевалась его всегдашняя неуверенность. – Для нас настали тяжелые времена. И сейчас мы не принадлежим себе. Вы же знаете, оспа – страшная болезнь, заразная. От нее умерло много моих родственников, но корона должна остаться в руках Бурбонов. И я несу за нее ответственность. Мы будем находиться здесь, молиться за здоровье короля и ждать.
Почти две недели принц и принцесса не покидали своих покоев. И к ним практически никто не приходил: придворные, боясь распространения инфекции, либо уехали, «обнаружив» неотложные дела в Париже, либо прятались в комнатах. Все ждали, то и дело поглядывая на свечу, которую поставили на окне королевской спальни. Она горела. Король отчаянно боролся с болезнью. Но шансы на победу таяли. К концу ХХ века оспу загнали в лабораторные пробирки, а жителей планеты защитили от ее смертельного «поцелуя» с помощью прививок. Но 240 лет назад универсальной и эффективной вакцины еще не сделали. И Людовик прощался с миром. 10 мая свечу на его окне задули.
В тот же миг дворецкий объявил Людовику-младшему: «Король умер». И склонился в глубоком поклоне: «Да здравствует король!»
«Только не это, – закрыла глаза Аня. – Папа, что мне делать: я не хочу становиться королевой. Роль принцессы играть трудно, но с ней можно справиться. А королева – совсем другое амплуа. Я хочу до-мой»…
Двор удивительно быстро пережил трагическое событие. А с другой стороны, ведь все в государстве оставалось неизменным. Даже имя короля, к нему лишь «единичка» добавилась: был Людовик ХV, стал Людовик ХVI. И история покатилась дальше по своим накатанным рельсам.
Аня ждала лета и готовилась к новой встрече с Андреем. Она нашла идеальное место для проведения временного обмена – Малый Трианон, старое любовное гнездышко предыдущего короля и его фаворитки. После того как зимой под тяжестью снега рухнула часть крыши, дворец стал практически необитаем: придворные боялись туда заглядывать. Да и присутствие в его стенах когда-то мадам Дюбарри добавило месту черных красок: после смерти короля, тетушки не могли не воспользоваться ситуацией – его любовницу моментально и с позором выслали подальше от Парижа. Поэтому дворец стоял забытый и заброшенный. Аня уговорила мужа подарить ей Малый Трианон. Быстро настелили новую крышу, и к началу лета дворец полностью привели в порядок. Еще одно несомненное достоинство: в нем не так много комнат, по сравнению с Версалем, всего 7. А значит, она вынуждена (чего понятно и добивалась Аня) ограничить свою свиту парой дам. А тем, естественно, стало скучно «на задворках» парка и в такой малочисленной компании. Поэтому при каждом удобном случае они сбегали. И Аня оставалась в Трианоне практически одна, за исключением слуг. И завела жесткое правило: после восьми вечера она запиралась в своей спальне, и никто не смел беспокоить ее до восхода солнца.
