— Жаль, жаль… — Гитлер аккуратно отрезал кусочек морковной котлетки и буркнул, перед тем как засунуть ее в рот:
— Они провалят все. Попомните, Шпеер, они провалят все.
— Мой фюрер, — решился Шпеер. Он отодвинул тарелку. — Мой фюрер, я думаю, вся эта затея с «Тангейзером» — чистой воды афера. Я ознакомился с ситуацией ближе. Основываться на неоконченной работе достаточно сомнительного археолога, который к тому же повредился в рассудке… Только Зиверс может заниматься подобным.
— Не только Зиверс, — возразил фюрер. — Знаете, Шпеер, я боюсь, что мы попросту можем повторить историю с ядерными исследованиями. Древняя мудрость таит страшные секреты, которые не может объять человеческий ум, пусть это даже ум величайшего ученого. Поэтому лучше переоценить ситуацию, чем недооценить. Вы не знаете, но я вам скажу: три года назад русские едва — едва! — не заполучили в свои руки то, что сделало бы нынешнюю войну невозможной. Полноте, да нас просто уже не было бы! Они бы растоптали нас. растерли в кровавый порошок. Я иногда думаю об этом, но обычно стараюсь гнать подобные мысли прочь. Так что сегодня нужно использовать все возможности, и реальные, и самые мифические на первый взгляд. Подумайте сами: что мы теряем в худшем случае? Отряд. А что мы можем приобрести? Может быть, победу над миром, силу, равных которой нет! И тогда… — Гитлер помолчал. — Тогда… Даже я не знаю, что будет тогда, мой уважаемый Шпеер.
Не поможет вам бегство, если вы бежите от смерти…
Коран. Сонмы. 16 (16)
— Вы помните моего отца? — спросил Юлиус. Араб покосился на него и сделал неопределенный жест, словно месил что-то кулаком.
— Не понимаю, — признался Юлиус. — Отец писал о вас… «Если бы Муамар ушел, пустыня поглотила бы меня, как глотала она тысячи подобных мне». Вы его спасли от смерти?
Проводник покачал головой.
— Возможно, он оценивал это именно так… Я искренне вам благодарен. К сожалению, я никак не могу вас вознаградить, я беден и к тому же не совсем свободен…
Араб посмотрел Юлиусу прямо в глаза. Постоял, потом решительно указал пальцем на север и кивнул.
— Вернуться?
Араб снова кивнул, это могло быть только утверждение.
— Это невозможно.
Снова энергичный кивок, снова палец на север.
«Если бы каждый, кто шел с нами, знал о предстоящих трудностях, о том, какова пустыня на самом деле и что она скрывает в своих отвратительных прожаренных солнцем недрах, эта экспедиция не состоялась бы. Только я да Муамар пошли бы туда снова, но он покинул меня, а я немощен и окружен стеной непонимания»…
Отец писал это, вернувшись отсюда.
Он вернулся живым.
Что мешает вернуться живым его сыну?
— Нет, мы не будем возвращаться, — решительно сказал Замке. — Мы должны дойти до конца. Вы можете объяснить, куда и как мы движемся?
Муамар издал короткий глухой звук, более всего напоминавший смешок, и отвернулся, всем своим видом демонстрируя окончание беседы.
— Что за дерьмо, — сказал в сердцах Каунитц, растирая правую щеку — после контузии в Норвегии она у него немела. — Мы едем, сами не зная куда. А если этот молодчик приведет нас к своим головорезам на верблюдах?
— У нас пулеметы, — возразил Богер.
— Ночью мы будем дрыхнуть, они подкрадутся и перережут нам глотки.
— Муамару можно доверять, но доверять с оглядкой, — сказал Фрисснер, — И бояться его не следует.
— Черт с ним, с этим сумасшедшим арабом. Скажите мне лучше, что это такое?
Все посмотрели в ту же сторону, что и Каунитц.
— Я ничего не вижу, приятель, — сказал Макс.
— Смотри внимательнее. Вон там, где чахлый кустик торчит из песка.
Фрисснер прищурился и действительно увидел… Зыбкое дрожание воздуха, но не просто жар от раскаленного песка, — а вибрация, радужными волнами разбегавшаяся по воздуху. Незримое на миг становилось то зеленым, то ярко-оранжевым, то вспыхивало сразу всеми цветами спектра.
— Метров триста, пожалуй, — оценил Каунитц. Фрисснер повернулся и окликнул ученого:
— Господин Замке! Скорее сюда! Солдаты тоже увидели — они бросили свои нехитрые занятия и повскакивали с мест.
— Очень, очень любопытно, — пробормотал Замке. — Я такого не видел.
— Что это?
— Это кочующий оазис. По преданию, он нередко появляется вслед за песчаной бурей, и если войти в него, можно видеть будущее.
— Можно что? — переспросил Ягер.
— Видеть свое будущее… — задумчиво повторил ученый.
— Какого черта?
— Нет, действительно. Об этом писал еще в шестом веке Музаффар Хаммади. Об этом упоминают «Странствие Джелала», записки нескольких абиссинских торговцев и командиров отрядов, посылавшихся негусом на разведку пустынь, работы более поздних исследователей… Говорят, это безвредно. Тем более, будущее это отдаленно, да и не всегда реально. Может быть, мираж…
— Тогда какого черта? — снова повторил штурмбаннфюрер, — Сказки, господин археолог!
— Возможно, — покладисто согласился Замке. — Проверить эти сказки можно единственным способом.
— Каким же?
— Войти в кочующий оазис.
— Я не собираюсь этого делать, — сказал штурмбанфюрер.
— Это абсолютно безопасно, уверяю вас.
— А я вот схожу, — весело сказал Богер, откладывая автомат. — Интересно посмотреть, что там будет с войной и получу ли я генеральские погоны и Рыцарский крест.
— Не дури, Макс! — рявкнул Каунитц. Он, кажется, не на шутку перепугался.
— Капитан… — растерянно сказал Замке. По его глазам за стеклышками очков Фрисснер понял, что ученому очень, очень хочется сунуть свою умную голову в это колышущееся марево. С виду — обычный воздух, что там может быть страшного? Чушь. Сказки. Пустынные миражи.
— Ради бога, — сказал он.
Ягер скрипнул зубами, но смолчал. Муамар снова оказался рядом, возник бесшумно и почти моментально. Замке что-то спросил у него, араб развел руками.
— Я спросил, видел ли он раньше кочующий оазис.
— А он что?
— Я часто не понимаю его жестов…
— Метров сто, — отметил Богер и направился навстречу мареву. Ученый, увязая в песке, поспешил за ним.
— Они оба идиоты, — прошипел Ягер. — Остановите их, штурмбаннфюрер!
— Ерунда, — бросил Фрисснер.
— Вы ничего не понимаете!
— Вы тоже.
— Если с ученым что-то произойдет… — начал было Ягер, но Артур дернул его за рукав:
— Смотрите!
Кто-то из солдат громко охнул. Из середины мерцающей зыби во все стороны разбежались лучи, потом собрались в пучок и словно выстрелили навстречу идущим фигуркам Богера и Замке.
