Да, тогда цвели яблони... А сколько света было вокруг! Солнечные зайчики прыгали по садовым дорожкам. Сады, как в снеговом разливе, небо голубое-голубое, а рядом на теплой земле черноглазая девушка с длинной косой, тоненькая, смуглая. То была весна беспокойных ожиданий. Они читали «Алые паруса», и Катя со смехом говорила, что наконец заявился ее принц, правда, не на сказочном корабле, а на обыкновенном поезде.
Спасибо вам, добрые люди, написавшие прекрасные книги, возвышающие человека и его любовь... Новоселов увез свою «Ассоль» на Дальний Восток, и новый край привел ее в восторг. До этого она никогда не видела моря и сначала боялась его. Теперь она уже привыкла и к морю и к долгим отлучкам мужа. Но каждый раз перед расставанием он улавливал тревогу в ее глазах. И успокаивал:
— Ничего, ничего... Оно же совсем ручное.
Катя устроилась на метеорологическую станцию, и теперь ее труднее стало успокаивать. Она имела дело со стихиями, со штормами, тайфунами. Все эти грозные силы приводили ее в трепет. Как волнуется она сейчас... Но лучше обо всем этом не думать...
Новоселов нахмурился, тронул за рукав Черникова:
— Понятия в вас нет, Черников. Сказано же было: «Катюшу»! А вы тоску на всех нагоняете.
— Есть, — едва слышно отозвался матрос.
...Пять раз ходили водолазы на грунт, но затонувшую лодку до сих пор обнаружить не смогли. Она была где-то здесь, совсем рядом...
Нервничал командир спуска старший лейтенант Козлов, нервничал инструктор Мелешин, Встревожены до крайности были все на спасателе. Да и было от чего волноваться!
Потряс всех доклад водолаза Зеленцова. Он первым спустился на грунт. Лодку не нашел, но увидел массивное бетонное сооружение — огромный сегмент с металлическим кольцом. Потом он насчитал еще несколько сегментов.
Мины!.. Да, большой участок подводного плато был заминирован. Кем? Когда? Может быть, японцами, может быть, американцами. Возможно, плато заминировали еще в минувшую войну. Да, здесь проводились большие по объему работы. Теперь стало ясно, что произошло с лодкой Дорофеева: она подорвалась на всплывшей мине. Мина могла сработать от шума гребных винтов.
Зеленцов, поднявшись наверх и отлежавшись в рекомпрессионной камере, рассказывал водолазам:
— Всякое бывало, а такого еще не случалось. Ну, иду это я на глубину, а на сердце что-то нехорошо. Наверху штормяга, а там тишина, как в глухом колодце. В своей бухте на грунте каждый камешек знаешь, а тут вроде черту в лапы лезешь. Глупые думки в голову приходят. Спуск что-то долгим показался. На шестидесятом метре в ушах колоть стало. А потом азот... А я все вниз падаю. Чувствую: под ногами грунт. Все перед глазами плывет. Стал я двигаться туда- сюда. Зацепил ногой за что-то. Пригляделся — и обомлел. Мина... Вся бородой и ракушками обросла, Стою — и с места сдвинуться опасаюсь. Разглядел-таки: головной взрыватель вроде как бы из пластмассы. Будто новенький. Чуть тронь — и сработает. Дух у меня захватило. Глянул вправо— вторая мина. С левой стороны — еще одна. Повернулся осторожно назад — тоже мина! Окружили они меня со всех сторон, а я, выходит, упал в самую середку. Из-за ила сперва ничего не видел. А как ил осел, так я и понял, в какой компании очутился. А дальше — бетонные сегменты кто-то постарался...
Сверху запрашивают, а у меня язык к нёбу прилип. Ведь они, подлые, от малейшего колыхания сработать могут!.. Давно, видно, лежат. Аккуратненько этак уложены, будто на витрине. Но задание есть задание. Передал все, что приметил, затем потихонечку стал подниматься да в сторону уходить. Осмотрел я те сегменты, за кольца потрогал. А подводная лодка, наверное, где-нибудь поблизости... Может, на мине и подорвалась. Чего доброго, всплывет этакая бандура— да под самое днище...
Как бы то ни было, но спасателю каждую минуту угрожала опасность. Очередная мина могла всплыть и удариться о днище. Корабли поисковой группы немедленно отошли на почтительное расстояние от спасателя. И теперь он одиноко покачивался на волнах. От людей требовалось исключительное самообладание. Нужно было сделать все возможное и невозможное, чтобы обнаружить затонувшую лодку и спасти ее.
— Разрешите мне!—обратился к Мелешину водолаз Деревянкин.
Старший лейтенант и Мелешин переглянулись. Деревянкин был самым молодым водолазом. Он не взял ни ростом, ни силой — этакий белобрысый паренек, худощавый, флегматичный. Правда, на тренировках Деревянкин показывал хорошие результаты. Но то были тренировки. А сейчас речь шла о спасении людей на больших глубинах. Если уж такой орел, как Зеленцов, не справился, то чего ждать от Деревянкина!
Ему все же разрешили. Матрос Деревянкин молча стал снаряжаться под воду. Он знал, что там, под водой, всякое может быть. Кто может сказать наверное, удастся ли ему обнаружить, лодку? Над морем ночь. В глубине—непроглядная тьма.
Ни старший лейтенант, ни Мелешин не подозревали, что перед ними не обыкновенный водолаз. Деревянкин обладал большим воображением, закалял свое тело и свой дух. Он любил подводные глубины, и всякий спуск на грунт был для него настоящим праздником. Он так же, как и Зеленцов, был энтузиастом легководолазного спорта, но это как-то не замечалось. Слишком уж неприметным человеком был матрос Деревянкин! Он обожал свое дело. Морские глубины, казалось ему, обладали таинственной притягательной силой. Резиновая маска с овальным иллюминатором из прозрачного плексигласа была тем волшебным окном, через которое можно заглянуть в совсем неведомый мир. Одно дело занятия, спуски на глубины в тяжелом трехболтовом снаряжении, так сказать, официальное погружение. Герметичный скафандр, шланги, грузы, брасы, подхвостник, свинцовые галоши с медными носками, на на плечах, на спине и на груди медный лист—манишка. Медный шлем сам по себе, голова сама по себе. Ты втиснут в рубаху ив прорезиненной ткани, на тебе шерстяное белье и теплые длинные чулки, а то еще и ватная куртка, ватные брюки, на голове шерстяная феска. В шлеме у тебя и микрофон и телефон, на поясе — сигнальный конец. Ты должен следить за шлангом и сигналом, владеть техникой регулирования воздуха тебя обслуживает, следит за каждым твоим шагом добрый десяток людей. Тебя все время поторапливают, справляются о самочувствии... Ты связан и поэтому. не можешь как следует разглядеть подводный мир.
