Демиен молчал.
— Легкие наполняются кровью, — еле слышно произнесла она.
Девушка приоткрыла глаза и посмотрела на неё.
— Я слышала… — она моргнула и нашла его глаза. — Дем, — снова приступ кашля и снова на губах оказалась алая жидкость. — Демиен, я должна ска-за-ть…
— Нет, — запретил он, — тебе лучше не разговаривать!
— Ты не… пон-има-ешь, — кашель.
Она крепко сжала его руку и широко распахнула голубые глаза.
— Ох-хотники… Он-и говори-ли о сокр-ов-ищ-ах… о з-знак-ах и кл-люч-аах, — кашель, кровь. — Восьмикон-нечн-а-я з-зве-зд-а…
— Звезда? Знаки? Эстер, — насторожился Демиен, — что за знаки?
Эмма возмутилась его вопросом:
— О чем ты, Альгадо?! Ей нужно молчать!
— Заткнись! — огрызнулся он. — Продолжай, Ганна!
Эмма вскочила и заходила взад вперед, нервно заламывая пальцы. Ей было непонятно его любопытство, это было жестоко. Кровопотеря жертвы была серьезной, и продолжала расти. Эмма знала от матери, что врач академии был в отъезде — он уехал в город, чтобы пополнить запасы медикаментов. А медсестра — мисс Херст — была больна и температурила вторые сутки.
С таким раскладом у Ганны не было шансов. Нужна была срочная операция, но ни она, ни Альгадо не могли помочь девушке, прожить еще пару часов, до того, как они смогут позвать на помощь и переправить её в город. Совершенно очевидно — девушка умирала, и Эмме стало по-настоящему страшно.
— Они… они следят за вами, — четко проговорила девушка. — Вво-оосемь чело-в… чело-век — к-ключи. Они называли люд-дей ключ-чами.
— Они буд-дут жда-ать до июня… Затмен-ие… А пот-о-ом, — он крепче сжал её руку, второй гладил голову. — Пот-ом ббуд-ет риттуал. Этим фан-натикам нуж-но снять печч-ать. Таам-ам ммн-о-го… сокр-овища… о-ни… кровь… в-вы…
По лицу её катились слезы, изо рта тонкой струйкой то и дело выходила кровь. Эмма, снова опустилась рядом и взяла её за вторую руку.
— Родинки, Дем! — девушка высвободила свою ладонь и коснулась его живота. — Я видела… тогда, когда мы… ты и я… Они сказали, что у остальных шестерых такие же. Они не… не ввыпус-т-я-а-т ник-ого… Обре-чены… Он… он из соо-вет-а… там…
Она не договорила. Кашель и хлынувшая потоком кровь отрезали дыхание. Эмма вскрикнула и обхватила себя руками.
— Нет, — прошептала она сквозь слезы.
Девушка последний раз открыла глаза, чтобы улыбнуться Демиену.
— Люблю тебя, — вырвалось на последнем выдохе, и Ганна затихла.
С минуту Эмма и Демиен молчали. Затем он встал и, не сказав ни слова, вышел из аудитории. Эмма тоже очнулась и выскочила следом.
— И что? Ты оставишь её здесь?
Молчание. Он уверенно удалялся.
— Альгадо!!!
Молчание. Девушка догнала его и больно ударила в плечо.
— Она сказала: «люблю тебя»! — в слезах крикнула Эмма. — А ты бросаешь её?!
В следующий миг он с силой припечатал её к стене. Эмма чуть было не потеряла сознание, больно ударившись головой.
— А мне плевать, Керн! — со злостью заорал он ей прямо в лицо. — И, чтоб ты знала: нельзя уносить тело с места преступления, чертова идиотка!
Они стояли: она прижатая к стене, он, до боли впившись в её плечи — оба бледные, оба тяжело дыша, с ускоренным сердцебиением и полным хаосом в голове.
— Что будем делать? — тихо спросила Эмма.
— Я к ректору, — ответил он, отступая. — Ты — за Сваровским. Скажи брату, чтобы спускался в кабинет крестного.
— Куда? — переспросила она, ничего не понимая, но парень уже исчез за поворотом.
И, если бы он немного помедлил, то сам смог бы все сказать Ларсу. Но Демиен слишком быстро сбежал вниз и двое парней, обмениваясь по пути оскорблениями, столкнулись с Эммой в холле третьего этажа. Увидев бледную, растрепанную, измазанную в крови девушку, парни резко замолчали. Эмма бросилась к Максу и разревелась. О'Рой слушал её, тихо стоя в сторонке. Закончив краткий рассказ, она передала Ларсу слова Демиена и вместе они поспешили в кабинет ректора.
У двери, прислонившись к стене, стоял Демиен Альгадо. За ней слышались встревоженные голоса. Завидев приближающихся Эмму и Макса, он выпрямился.
— Что-то забыл, Сваровский? — спросил он все тем же тоном, что и всегда.
Макс, подумав, взял Эмму за руку и развернулся, чтобы уйти.
— Керн останется! — приказным тоном осведомил он.
— Зачем? — Эмма непонимающе захлопала глазами.
Демиен оторвался от стены и ровным шагом подошел к ней. Макс напрягся, когда он взял её за вторую руку.
— Успокойся, Сваровский! — насмешливо проговорил парень, потянув девушку за собой. — Нам просто нужно кое-что обсудить.
Макс не решался, но Эмма кивнула ему и он отпустил. Когда они отошли на достаточное расстояние, Демиен отпустил её руку. Он почти демонстративно отряхнул свою ладонь, и выражение его лица при этом было такое, словно он вляпался в нечто очень неприятное. Эмму это взбесило.
— Чего ты хочешь? — зло бросила она.
— Всего лишь составить общую версию увиденного и услышанного.
— Что? — переспросила девушка. — Не понимаю тебя!
— Я удивляюсь, Керн! — съязвил он. — Как ты вообще смогла набрать такие баллы по физике?
— Что? Я… — заикаясь, начала она, но быстро взяла себя в руки. — Говори прямо, что ты от меня хочешь?!
Она скрестила руки на груди и ждала. Он молчал.
— Альгадо!
Его лицо вдруг поменялось. Не осталось ни презрения, ни насмешки, он подвинулся плотнее.
— Я хочу, чтобы ты молчала про рассказ Ганны.
— Что?
— Керн, ты, что и правда, такая тупая? — брови его поползли вверх.
— Я хотела знать, зачем! — огрызнулась она, глядя ему в глаза.
— Эмма? — позвал Макс.
— Сейчас! — отозвалась она и снова взглянула на Демиена. — У тебя двадцать секунд, и всего один веский довод в пользу своей просьбы! Время пошло!
Он молча смотрел на неё, и в темных глазах парня она читала борьбу. Эта игра в «гляделки» длилась секунд десять, затем выражение его лица обрело решимость.
— Ганна сказала, что в академии есть группа студентов, которым грозит опасность. Мы не знаем когда, почему, и главное — от кого. Но я и ты знаем достаточно для того, чтобы последовать за Эстер. У них «крот» в совете академии. Я не хочу быть следующим!
— Это все? — сухо спросила она. — Ты меня не убедил. И вообще, я не верю во все эти бредни про сокровища, знаки-родинки и ритуалы сата…
Она не договорила, потому что увидела, как Демиен начал расстегивать ремень на своих брюках.
— Что ты делаешь?! — опешила она.
Он немного оттянул правый край брюк вместе с резинкой трусов вниз, обнажая кожу. Собрав все свои силы, чтобы не упасть в обморок, Эмма взглянула на то место и побледнела еще больше. На смуглой и гладкой коже парня она увидела скопление родинок, образующих ровную восьмиконечную звезду. Слова Ганны вновь выплыли из сумбура мыслей и взорвали реальность.
