Разведка тотчас же поспешила навстречу врагу. Сзади за нею цепью двинулись партизаны.
В лагере остался с обозниками Куприянович. Дед неторопливо, по-хозяйски укладывал партизанские пожитки, собираясь в дорогу.
Когда Заслонов, уходя, оглянулся, он увидал, как Марья Павловна Птушка, покраснев от натуги, тащила к подводам большой чугунный котел.
План Заслонова был такой: партизаны встречают фашистов в двух километрах от своей базы — у лесной прогалины. Завязывают с ними перестрелку, задерживают их, чем дают возможность Куприяновичу уехать подальше. Потом с боем, медленно отходят к лагерю. Хотя партизан вдвое, а может быть и втрое, меньше, чем фрицев, но на их стороне преимущество: здесь знакома буквально каждая тропинка, каждый кустик, а оккупантам всё внове.
Подходя к партизанскому лагерю, они невольно на какое-то время должны будут задержаться. В этот момент заслоновцам надо оторваться от врага.
Все пулеметы Заслонов сосредоточил на своем левом фланге, потому что справа партизан защищало болото.
Заслонов шел с пистолетом в руке. Старая ватная куртка была распахнута, пограничная фуражка сдвинута на затылок.
Подошли к прогалине. Залегли.
Вскоре вернулась разведка. Алесь доложил командиру:
— Идут!
Но уже и без доклада было ясно, что фашисты близко: в лесу стоял шум и треск, слышались голоса фрицев, свистели одиночные пули. Фашисты, не видя врага, палили в белый свет, как в копеечку.
Они довольно беззаботно высыпали на прогалину. И в ту же минуту заслоновцы ударили по ним из автоматов и винтовок. Несколько солдат упало. Фашисты отхлынули назад и залегли.
И тотчас же, словно заикаясь, но всё-таки быстро-быстро залопотал пулемет. Началась перестрелка.
Фашисты засы́пали пулями. Весенний лес дрожал от выстрелов.
Партизаны стреляли реже, — приходилось беречь патроны.
Заслонов стоял за вывороченным корневищем громадной сосны. Женя Коренев лежал неподалеку за толстым пнем. Он неторопливо стрелял, старательно прицеливаясь.
Однажды, перезаряжая винтовку, Женя мельком взглянул на дядю Костю. Заслонов увидал: лицо у Жени было возбужденное, голубые глаза глядели весело, без страха.
«Молодец, не робеет!» — подумал Константин Сергеевич.
Перестрелка продолжалась около часу. Куприянович с его мешками и горшками ушел уже очень далеко.
Фашисты попытались обойти левый фланг Заслонова, на котором был комиссар, но партизанские пулеметы отбили их.
Наконец Заслонов приказал отходить — нечего было зря терять патроны. Партизаны, отстреливаясь, отходили.
Вот и знакомые, обжитые шалаши, мятая, истертая солома, ломаные розвальни, потухший костер.
Пока фашисты палили по пустым шалашам, покрытым побуревшей хвоей, несмело приближались к ним, ожидая засады, заслоновцы быстро оторвались от врага.
Под вечер отряд Заслонова подошел к условленному месту — Великому Селу.
Не доходя до деревни, заслоновцев встретила Марья Павловна. Она сама попросила у Куприяновича выйти навстречу отряду. Марья Павловна очень беспокоилась за мужа. Иван Иванович никогда не держал в руках ружья: в армии не служил, охотником не был; а тут нате — пошел в бой! Увидев мужа живым и невредимым, Марья Павловна расцвела.
— Немцев ближе Смольян нет. Мы стоим туда дальше, в лесочке, вон там, возле Рая, — говорила она Заслонову.
— Только возле Рая? А мы поведем вас в самый рай, — пошутил Заслонов.
Отряд, минуя деревни Великое Село и Рай, вошел в большой Куповатский лес и расположился в нем. Дорог в лесу не было. Только на противоположной его стороне через деревни Утрилово — Куповать — Кузькино проходила проселочная.
Принялись обживаться на новом месте.
Весной устраиваться в лесу значительно проще, нежели зимой. Не надо рыть землянки: тепло и в шалаше. Не надо опасаться следов.
В Куповатский лес пришли из Орши Шурмин с несколькими железнодорожниками.
Заслоновцы с радостью встретили товарищей.
После первых приветствий Шурмин вынул из рюкзака новые, защитного цвета галифе и протянул их Константину Сергеевичу:
— Вот вам подарок от оршанцев!
— Спасибо, спасибо. Пригодятся нам, — сказал Заслонов.
Вечером он позвал к себе в шалаш Нороновича, которого назначил командиром одного из отрядов. У машиниста совершенно износились брюки: заплата на заплате.
— Возьми, Василий Федорович! — Заслонов протянул ему галифе, которое принес Шурмин.
— Дядя Костя, зачем? Так это ж вам… — замялся Норонович.
— Не разговаривай, бери! У меня еще целые, видишь, — указал он на свои железнодорожные черные штаны, вправленные в сапоги. — А ты — командир отряда, а ходишь в рваных! Бери, — приказал дядя Костя.
Нороновичу пришлось подчиниться.
Сюда же, в Куповатский лес, Иван Тарасович Ларионов прислал со своим связным радиста и рацию, доставленные через фронт.
Перед Заслоновым стояла высокая русая девушка лет восемнадцати.
Она четко отрапортовала, что прислана в распоряжение полковника Заслонова.
— Вот и чудесно! — просиял дядя Костя. — Наконец-то мы будем иметь прямую связь с «Большой землей». Получим взрывчатку, боеприпасы…
— Будем регулярно слушать сводки Информбюро. Сможем своевременно обо всем оповещать население, — развивал свои планы комиссар Алексеев.
— Вас как зовут? — спросил Заслонов.
— Валя.
— Вы будете у нас с Марьей Павловной. Марья Павловна! — позвал Заслонов.
Марья Павловна поспешила на зов командира.
— Вот познакомьтесь — наша радистка, Валя. Поступает на ваше попечение.
— Здравствуйте, Валечка! — пожала ей руку Птушка. — Вы, вероятно, хотите покушать, отдохнуть?
— Нет, спасибо! Прежде всего я хочу посмотреть, как наша рация…
— Правильно! Дело прежде всего! — похвалил дядя Костя.
Ему хотелось поскорее связаться с «Большой землей».
— А ну, ребята, помогите!
Женя и Леня только и ждали этого.
— На месте они помогут, а вот как будет в походе, когда по болоту шлепать придется? Кто понесет всю эту музыку? — пошутил Норонович.
— А что в походе? Никого просить не станем, донесем куда надо! — откликнулся с елки Леня.
С их помощью Валя быстро натянула антенну и через несколько минут уже выстукивала позывные.
С этого дня у Заслонова наладилась регулярная связь с «Большой землей». Теперь Заслонов получал задания от штаба и мог согласовать свои действия с операциями Советской Армии.
