Он подкрался совсем близко. Видел охотников, которые, разбивая камни, готовили оружие. Вернулись из лесу женщины и дети с охапками съедобных корешков и растений.
Солнце зашло.
Из пещеры вышла Мать Племени.
«Я здесь!» — хотел закричать мальчик, но не закричал.
Мать Племени шлёпнула заигравшегося крошечного человечка, махнула рукой воинам и ушла в глубину пещеры. Камень у входа сдвинулся и затворил жильё людей от ночных врагов.
Ах, если бы Мать Племени хоть сколько-нибудь задержалась у входа, глядя за реку, куда ушёл от неё Глаза Ночи. Он, гордец, с плачем кинулся бы тогда к ней и просил бы на коленях прощения. Но она ушла, ни на мгновение не задержавшись. Так ведь и он не закричал: «Я здесь!» И не закричит.
Глаза Ночи бросился в лес, вскарабкался на дерево с дуплом. Спрятался в него, засыпал себя старыми листьями, словно они могли защитить его от лап и клыков.
Заснул.
Он ушёл от родной пещеры по первому свету. Слабые звёзды погасли, но яркие всё ещё светили.
Над рекою облаком стоял белый тёплый туман.
Глаза Ночи нырнул в реку, поплыл не оборачиваясь. А когда обернулся, то ничего не увидал: туман закрыл родную землю.
Несколько дней мальчик шёл берегом реки. Это была река его племени, и ему было не так одиноко. Однажды он ночевал в лисьей норе. Проснулся от гортанных криков. Воины враждебного племени ловили рыбу. Мальчик уполз в глубь норы и затаился. Ждал наступления темноты.
Когда нет никакого дела, время течёт медленно. Глаза Ночи измучился в тесной норе и заснул. Проснулся, а в нору заглядывает солнечный луч. Только на другую ночь, обессилев от голода, мальчик выбрался из западни. Красный свет большого костра трепетал на песчаной косе. Глаза Ночи полз в тени берегового карниза.
Скрип! Скрип!
Замер.
Над ним, поставив руку к уху — это было видно по тени, — стоял, вслушиваясь в ночные шорохи, воин врага.
«О сердце! Зачем ты стучишь? — взмолился Глаза Ночи. — О кровь моя! Зачем ты бьёшься так громко по моим жилам?»
Воин не услышал, как стучит маленькое сердце, но Глаза Ночи долго ещё лежал не двигаясь, боялся выдать себя.
От реки он ушёл в лес. Это был густой орешник — без конца и края. До еды только руку протянуть. Птичьих гнёзд множество, опасных зверей не видно.
Жить бы и жить в сытном лесу, но из вечного полумрака хотелось к небу, из тесноты зарослей — на простор, от одиночества — к людям.
Заросли становилась всё гуще, плотней, орешник уступал место более высоким деревьям, их оплетали вьющиеся колючие растении, приходилось пробираться ползком.
Глаза Ночи и сам не заметил, как угодил во владении огромных муравьев. Сначала их было немного, и они не трогали его. Может, заманивали? И вдруг — нападение. Муравьи словно бы вынырнули из-под земли. Их было несчётно, они посыпались на него с веток. Тело горело от укусов. Глаза Ночи заметался, но муравьи были повсюду. Тогда он кинулся вверх. Слабое деревцо дрожало и гнулось, а заросли над головой были так густы, что приходилось раздирать их, напрягать все силы, да и опора была ненадёжная.
Барахтаясь среди густой листвы и колючих веток, он пробивался вверх, к свету, и пробился.
Небо, синее, с белыми облачками, было такое весёлое, словно ждало его и наконец дождалось.
Глаза Ночи выполз из зелёного сумрака и, к великому удивлению, обнаружил — вершины деревьев держат его. Он встал на ноги — держат! Пошёл. Зелёная пучина пружинила но не проваливалась.
И он отправился в путь по вершинам, как по морю, потому что зелёному лесу не было ни конца ни края.
Однажды Глаза Ночи проснулся и подумал: никогда он уже не увидит родной пещеры, Никогда! Он не знал, где он, не знал даже, с какой стороны пришёл сюда. И его охватила тоска. Стоит ли идти куда-то? Может, лучше лечь и умереть? Для кого он теперь живет? Он всегда жил ради Матери Племени и всех своих людей. Жил, чтобы помогать слабым, жил, чтобы все видели, какой он ловкий, хитрый, умный. Он один мог приносить пользы больше, чем десятеро его сверстников.
Но теперь жить было не для кого. Никто не знает, как ловко он ушёл от врага. Некому рассказать о коварстве муравьев и об этом лесе, где можно ходить по вершинам. Жить для одного себя скучно. И Глаза Ночи тотчас принял решение: он будет лежать не сдвинувшись с места, и голод убьёт его.
Тяжёлое, холодное тело скользнуло по нему, обвило, сдавило. Это был хозяин здешнего леса — большой змей.
Глаза Ночи не стал барахтаться, стряхивать с себя тяжкие кольца змеи. Не закричал — на помощь никто не придёт. Но пока руки были свободны, он вонзил в тело змея свой каменный топорик и принялся разрывать рану шире и глубже, перепиливая врага.
Змей ещё не встречался с человеком. И может быть, это был первый урок, преподнесенный людьми всему змеиному племени.
Огромный змей бил хвостом, яростно сжимал кольца на тоненьком теле мальчика, но это был мальчик каменного века. Он умел стерпеть любую боль, чтобы только выжить. Теряя силы и сознание, Глаза Ночи орудовал своим жалким топориком. И ледяные объятия змея ослабли. Он вырвался из них и тотчас впал то ли в беспамятство, то ли в глубокий сон. Когда он очнулся, то увидел небо, солнце, почувствовал голод и тотчас полакомился нежданной добычей.
Глаза Ночи стоял за деревом на краю обрыва. Под ним, в голубой дымке, сверкала зеленью трав, синевой озёр и рек великая равнина. Сверху было видно, как маленькие речки сливаются в одну большую реку и всё это — реки, озёра, луга, тёмные леса — терялось в столбах света, подпиравших небо.
«Му-у-у!..»
Глаза Ночи вздрогнул.
После бесконечного леса простор вскружил голову, и мальчик забыл осмотреться.
На лесной полипе, в десяти шагах, паслись двурогие огромные звери. Глаза Ночи задрожал, волосы поднялись у него дыбом. Звери щипали траву. Мальчик никогда не видел коров, но он знал: звери, которые кормятся травой, даже Самые Самые Сильные, не охотятся.
«Му-у-у!» — замычала другая корова, и тут из леса вышли люди. В руках у каждого из них была охапка веток и глиняный горшок.
Появился бык, огромный, косматый, но он не тронул людей. Подошёл к охапке веток, которую принесли для него, и стал жевать листья. Люди угостили ветками коров, а сами стали доить их. Подоили, напились молока и ушли.
Глаза Ночи не был голоден, но ему тоже хотелось попробовать коровьего молока. Он нарвал самых нежных веток и, подкравшись к той корове, которая была ближе к лесу, поднырнул ей под брюхо, приложился к соску и выдоил молоко прямо в рот.
