– Это ложь! – дядя с достоинством посмотрел на говорившего, потом мягко добавил: – И мне жаль, что вы её повторяете. Позднее вам и не только вам станет стыдно за свои слова…
– Сомневаюсь… – седовласый повернулся к коллегам. – Посмотрите, господа! Та же самая картина, словно под копирку. Нас пытаются уверить, что на этом месте убиты полтора десятка человек. Да здесь всё было бы кровищей залито, а где она?
– Как вы смеете!.. – ринулся в атаку Кендрим.
– Смею! – повысил голос седовласый. – Именно после Рачека было принято решение о бомбардировке Югославии. Не прошло и трёх месяцев, и на неё были сброшены натовские бомбы!
– Да! Почти три месяца из-за таких, как вы, мировая общественность не могла решиться на то, чтобы наказать наконец преступную клику Милошевича!..
О чём они говорят?! Далма-ат! Арджан продолжал захлёбываться слезами, но журналисты о нём уже позабыли.
– Резар! – дядя повернул к ним раздосадованное лицо. – Уведи мальчика в машину! Мало ему потери друга, так ещё слушать всякую… – соответствующего слова подобрать Эрвин не смог и зло сплюнул.
– Идём! – взгляд Кабана скользнул по лицу Хайдараги. Глаза равнодушные, холодные…
Мало-помалу Арджан взял себя в руки. Утёр носовым платком лицо, глубоко вдохнул воздух, покосился в окно. Седовласого зануду оттёрли в задние ряды, журналисты жадно вслушивались в то, что рассказывал им дядя.
– Закури… – Резар протянул сигарету.
– Не надо, – отказался было Хайдарага, но тут же передумал: – Давай…
– Жалко парнишку, – обронил Кабан. – А мы ж с тобой его предупреждали… Нашёл кому верить – сербам! Вот и доигрался…
Арджан молча кивнул. Говорить не хотелось.
Разгорячённый спором дядя тяжело плюхнулся на сидение и тут же приказал:
– Узнайте, откуда эта говорливая сволочь!
– Знаю я его, – скривился Кендрим. – Финн из комиссии по Рачеку. Такие, как он, да ещё белорусы там только что носом землю не рыли.
– Понятно, – дядя зло выругался, потом повернулся к племяннику. – Прими, Арджан, мои соболезнования и извини. Устал я, нервы порой сдают. Да и как не взбесишься, когда какие-то подлецы тебе в глаза гнусности говорят? Ладно мы – нам правда известна. Вся правда… Но ведь рядом – сторонние люди, они и приехали-то в Косово, может быть, вчера только, пытаются во всём разобраться, а тут этакий мерзавец! Хочешь не хочешь, приходится давать ему отпор, говорят ведь, что одна паршивая овца всё стадо испортит…
– Остальные, по-моему, всё поняли правильно, – негромко произнёс Кендрим.
– Да, пожалуй, – дядя явно успокаивался. – Впрочем, по-иному и быть не могло. Люди сюда приезжают подготовленные и неглупые, соображают, что общеевропейская солидарность в таком важном вопросе должна быть на первом месте…
Только в конце пути Арджан осмелился произнести слова, которые мучили его всю дорогу:
– Не пойму, как Далмат, – голос Хайдараги предательски дрогнул, – как он оказался в этом селе?
Эрвин внимательно посмотрел на племянника, потом негромко ответил:
– Боюсь, что ты никогда этого не узнаешь… – помолчал, потом сказал: – У твоего друга был шанс послужить нашему народу. Отличный шанс! Он не захотел им воспользоваться. Так пусть хотя бы его смерть принесёт пользу родине…
Гибель Далмата потрясла Хайдарагу. То и дело перед ним проплывали картины недавнего прошлого – того прошлого, что было у них с Далматом на двоих… Хотелось мстить, неважно – кому. Любому, кто мог быть причастен к смерти Папакристи. Увидеть мучения врага, ужас в его подлых глазах. Всё чаще посещала мысль: а не сходить ли в рейд с Кабаном и его приятелями?
Эрвин опять куда-то уехал, при этом повторив приказ: без его команды не сметь высовываться, ни во что не ввязываться! Дяде легко говорить – он не потерял друга…
– Представляешь, – со смехом рассказывал Резар, – сербы навострились баррикады строить. Смехота! Надеются, что мы их за этими завалами не прищучим. И по домам почти не ночуют – боятся. Собьются в стадо, заберутся в какую-нибудь квартиру и дрожат до утра. Ну, не падлы ли?!
Арджан зло стискивал зубы. Прячьтесь не прячьтесь, вам не укрыться от справедливого возмездия!
– Сегодня опять пойдём, – сыто отрыгивая, говорил Кабан. – Повеселимся!
– Я с вами, – решительно произнёс Хайдарага.
Но задуманное не получилось…
Кендрим передал, что господин Эрвин вернулся и разыскивает племянника.
– Устал от безделья? – спросил дядя, едва они обменялись приветствиями.
– Не то слово, – криво усмехнулся Арджан и выпалил: – Не могу я так больше! Ждать, ждать, ждать… Скоро на людей начну от злости кидаться!
– А вот это лишнее… – Эрвин водрузился на стул, извлёк из кармана помятую пачку сигарет, посмотрел на неё и сообщил неизвестно кому: – Третья за день… – недовольно покачал головой, потом жёстко посмотрел на племянника: – Завтра будешь сопровождать груз. Он прибыл издалека и должен попасть в Албанию. Подчёркиваю: должен! Не взирая ни на что. Скорее всего, всё пройдёт гладко, это не первая подобная операция. Но если возникнут проблемы…
Он встал, устало потёр поясницу, жадно затянулся дымом и снова заговорил:
– Если возникнут проблемы, вы их устраните. Любым способом. Дело, племянник, сверхважное и очень секретное…
– Я всё понял, – впервые за время знакомства Арджан осмелился перебить дядю.
Тот не обиделся.
– Ну что ж… Старшим группы будешь не ты. Не обижайся, но у тебя пока что опыта маловато. Вас будет трое: водитель и двое сопровождающих. Нигде не останавливаться, никаких перекуров и перекусов по дороге. Ни с кем не разговаривать. С точным маршрутом и графиком передвижений тебя познакомит старший, его зовут Буджаром. Я в такие тонкости не вникаю, для меня главное – результат!
Буджар оказался крепко сбитым бритоголовым мужиком. Арджан обратил внимание на то, что ладонь у него огромная, а пальцы жёсткие и узловатые. Если такой лапищей сдавят горло – пиши пропало, ни за что не вывернешься.
Скептически осмотрев АК-47, которым был вооружён Хайдарага, Буджар хмыкнул, но ничего не сказал. Провёл Арджана на стрельбище и, ткнув рукой в сторону мишеней, приказал:
– Валяй…
Хайдарага остался доволен результатами своей стрельбы, подумалось, что и инструктора из лагеря похвалили бы его. Буджар оценил успех напарника более чем сдержанно:
– Сойдёт…
Перехватил недоумённо-обиженный взгляд Хайдараги, протянул руку к автомату:
– Дай…
Почти не целясь, поразил все мишени и, возвращая оружие, заявил:
