— Ты как, Фел? — он обернулся к друзьям.
Эмма все еще держала руку парня, на лице которого читалось нескрываемое удовольствие.
— Нормально, — кивнул тот. — Так ты мне скажи, Макс: что ты там про сны говорил? Тебе снилось, что меня шиндарахнет или нет?
— Нет, — ответил друг. — Я видел только то, как отодвигается этот стеллаж и орнамент за ним. Кстати, если все в точности, как во сне, то это большой орнамент. Эмма и Феликс внимательно слушали описание. Макс рассказал, что рисунок из сна представлял собой ровный круг из восьми восьмиконечных звезд, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Внутри него располагались два квадрата, углы которых как бы указывали на звезды. А в самой середине орнамента, внутри квадратов, находилась неизвестная загогулина. Он не знал, как это правильно назвать, и пообещал, что нарисует, когда они освободятся.
Вспомнив про то, что их ждет работа, друзья придвинули стеллаж обратно к стене и подчистили образовавшийся в ходе передвижения след. На верху, у лестницы ждала рассерженная Джессика. Оказывается, она уже минут пять искала их по кухне. Но увидев руку Феликса, женщина смягчилась и отпустила его в корпус. Парень долго сопротивлялся, он так и не ушел, пока Макс, в одиночку не спустил в подвал еще пять оставшихся коробок. После каменного стеллажа они больше не казались ему тяжелыми.
Дома у Эммы, пока она готовила друзьям чай, Макс зарисовал орнамент из сна. Позже, этот листок обошел всех членов «Созвездия» посредством «сарафанного радио». Никто не смог сказать, что это значит. Только Виктор заметил, что уже где-то видел символ, обозначенный Максом по центру орнамента.
Гл. 8. «Когда сбываются мечты»
Мы живем в эпоху, когда расстояние от самых безумных фантазий до совершенно реальной действительности сокращается с невероятной быстротой.
Максим Горький
ХVIII век…
«Вчера, в день затмения, погода выдалась весьма неудачная. Все небо было затянуто плотным слоем грозовых облаков. Но мы готовились не один месяц, и нет на свете того, что способно нам помешать. В момент затмения, расположив по „восьми лучам“ вместе с настоящими „ключами“ таких же потомков, не имеющих знака, мы заставили каждого надеть по браслету на левое запястье и, протянув руку над ручьем, вскрыли им вены…»
(Александр Стеланов-Фортис)
Субботним утром над поместьем «Пятый луч» разразилась небывалая буря. Природа сотрясала над бедными жителя внушительным набором, в который входили и резкий ветер с ливнем, и раскаты грома, которым предшествовали яркие вспышки молний, то и дело рассекающие потемневшее небо. Буря не пожелала сбавить свои обороты и спустя два дня, поэтому все виды занятий, проходящие на этой неделе под открытым небом, были отменены.
График замещения, разрабатываемый в подобных ситуациях, все еще не был утвержден, и студенты остались предоставленными самим себе. Большинство из них использовали это время для дружеских посиделок и общения. Отличился пятый курс гуманитарного факультета, студенты которого почему-то решили, что смогут убедить проректора по учебной части дать свое согласие на устройство общей студенческой вечеринки в бальном зале. Однако, выслушав их, миссис О'Рой разогнала всех по своим комнатам, напомнив, что дискотека, запланированная в следующую субботу, состоится, как и намечалось. И, разочарованные студенты отправились восвояси, убедившись в очередной раз, что традиции академии незыблемы, впрочем, как и её правила.
Воскресение, тянувшееся для многих, пролетело для отдельных лиц в несколько мгновений, которые принесли им много радости. Начнем с того, что из-за непогоды самолет, который должен был отвезти Алека обратно в Россию, не смог прилететь. Ректор сообщил Максу, что из-за бури, он пока не может сказать, когда это случится. Сам Сваровский давно так бурно не радовался. И тем более — никогда он не радовался так непогоде. Влетев в комнату Эммы и подхватив её с кровати вместе с учебником, Макс закружил по комнате, чуть не сбив с ног Феликса. Рассказывая взахлеб и жестикулируя, он улыбался так, словно свершилось чудо или сбылась его заветная мечта.
Мечты. Позже вечером, Эмма сидела на полу у холодного камина. За окном стучали тяжелые капли, и по следам, которые они оставляли на стекле, казалось, что грядет новый мировой потоп. Эмма отложила учебник и, обхватив колени кольцом рук, закрыла глаза.
Мечты. Она могла сказать, о чем мечтают некоторые из её друзей. О чем мечтал Макс? О том, чтобы Ал остался в поместье вместе с ним. Лилиан горела мечтой об отличной программе для команды болельщиц. Она также не могла определиться с названием, и это тоже была её мечта — назвать девочек так, чтоб на их фоне команда Мидл померкла.
Струи дождя превратились в мини водопады, и ей пришлось заложить окно полотенцем, потому что между ним и подоконником начала скапливаться вода. Она любила дождь: эти звуки успокаивали, они, словно наполняли её всю энергией жизни. Закрывая глаза, она погружалась в эти потоки, чувствовала на себе их прохладу, слышала их волшебную мелодию. Они подхватывали и несли её куда-то, она не знала куда, но эта неизвестность не пугала. Эмма чувствовала, что все хорошо, и она просто отпускала себя и плыла, подгоняемая течение своих мыслей. Иногда они приводили её в новые места, где она видела незнакомые лица, слышала голоса — все было удивительно реально. Эти моменты жили сами по себе, не подвластные её контролю.
Другое дело, когда она сама управляла ими. Очень часто, в основном перед сном, ей удавалось зацепиться за мечту и размотать весь клубок своих заветных желаний. Тогда ей казалось, что возьми она их сейчас и начни плести узор, он получится именно таким, какой будет её жизнь. Словно пророчество, которое она меняет по своему усмотрению.
Говорят, что мечтательность свойственна молодому поколению. Она бы согласилась, если бы не знала своего деда. Не того, что учил её стрелять, — другого. В отличие от Керн, мамин отец был романтиком. Каждый раз, когда Эмма, будучи еще маленькой девочкой, приезжала к нему в гости, он бросал все свои дела и вместе они проводили уйму времени, тратя его на всякие безрассудства.
— Многие, повзрослев, забывают, как весело можно провести время! Никогда не позволяй ребенку в себе исчезнуть дорогая. Что бы ни случилось! Иногда тебе будет грустно, и он сможет рассмешить тебя. А если ты запутаешься — он укажет верный путь! — учил дед. — Ведь дети смотрят на этот мир без предрассудков. Они не теряют надежды. Страхи не мешают им разглядеть в порой неприглядном свое истинное счастье! Всегда слушай сердце, милая. Оно укажет тебе путь к исполнению мечты.
