— Беги! — крикнула Сунильда девушке и повалилась в траву.
Вика бросилась было к ней, однако, заметив, что незнакомец стал созывать остальных, указывая рукой на неё, стремглав понеслась в сторону леса. Споткнувшись об камень, девушка упала и заскользила вниз по траве, потом вскочила, растрёпанная и грязная, испуганно глядя на выходящего из леса отряда вооружённых людей. Поняв, что ей некуда больше бежать, девушка бесшумно опустилась в траву, и вскоре её взгляд остекленел, прикованный к берегу.
Сквозь дым от пожарища она видела чернеющие силуэты длинных кораблей, украшенных головами драконов, с широкими красными и белыми парусами. Возле кораблей суетились люди, нагружая суда награбленным, и до Вики доносилось блеяние коз, ржание лошадей, звуки которых смешивались с шумом волн.
Тем временем преследовавший её незнакомец оказался рядом с ней, и она услышала незнакомую речь, почувствовала запах металла и пота, смешанный с ароматами зелёной травы и хвойного леса. Вика неподвижно сидела на траве, словно окаменевшая, лишь её волосы развевались на ветру, играя на солнце пепельно-рыжеватыми оттенками. Только когда мужчина схватил её и на руках понёс в сторону деревни, она рванулась, начала отбиваться и кричать, но после удара по голове девушка потеряла сознание и обмякла в руках похитителя.
Вика очнулась в окружении незнакомых ей людей, которые окружали её на корабле — некоторые из них негромко переговаривались между собой, другие гребли, с силой налегая на длинные вёсла, ритмично раскачиваясь на деревянных скамьях и сундуках. Среди незнакомцев попадались и знакомые лица пленных поселян, среди которых Вика насчитала шесть женщин, двоих мужчин крепкого телосложения и одного маленького мальчика с затравленным взглядом, который жался к матери. Над головой девушки поскрипывала мачта с поднятым парусом. Стояла невыносимая жара, девушку мучила жажда и ноющая боль в голове от удара, но она оставалась безучастной к происходящему вокруг и внутри неё. Её душа снова была окутана плотным туманом, сквозь который не проникали голоса и звуки. За этим туманом скрывались отчаяние, тоска и острое чувство безысходности.
Немного придя в себя, Вика стала пытаться убедить себя в том, чтобы смириться с происходящим. Но её пугало то, что с каждым поворотом в этом перевёрнутом мире она отдалялась ещё больше от современных дней, стремительно приближаясь к началу создания всего мира. Если сейчас ещё можно было встретить людей, которые говорили на похожем языке, то в дальнейшем Вика боялась остаться в одиночестве среди первозданных лесов и девственной природы.
С другой стороны, девушка осознавала, что если в этот мир был вход, в который она бездумно шагнула, то где-то должен быть выход и ей совершенно не важно, где он будет и куда он приведёт.
Внезапно люди на корабле разразились радостными криками, и девушка повернула голову, стараясь разглядеть то, что их так обрадовало.
Впереди показался берег, на котором возвышался город, большинство домов которого были обмазаны глиной, и их стены состояли из переплетённых ивовых прутьев. Другие строения были сделаны из горизонтальных досок, прикрепленных к деревянным столбам, или рядов планок, вертикально вбитых в землю. В некоторых дворах можно было разглядеть стоящие козлы, на которых сушились развешенные окрашенные ткани. Перед городом на воде покачивались многочисленные корабли и лодки, пестревших многоцветьем парусов.
— Хедебю, — одними губами произнесла девушка, сидевшая рядом с Викой. — Там продают всё, в том числе и пленников, которые становятся рабами…
Дания, апрель 900 года
Хедебю по праву считался одной из крупных торговых столиц, являясь одним из центров ремесла и торговли. Сначала город, стоящий на озере, был незащищён, однако вскоре его обнесли мощной полукруглой стеной, которая несколько раз была перестроена. Через город проходил речной поток с укреплёнными берегами, вдоль которых строились здания различного размера, состоящие из окружённых плетёной изгородью жилых домов, складов и мастерских, в которых занимались гончарным делом, обрабатывали железо из болотной руды, ткали, производили стекло, занимались работой по кости и рогу, изготавливали бронзовые украшения и чеканили монеты. В пределах ограждений часто выкапывался колодец, и многие купеческие постройки, находившиеся непосредственно на берегу реки, имели ступеньки, выходившие прямиком к воде. Прежде чем построить дом, хозяин трижды измерял специальной меркой его стороны. Если при втором и третьем измерении результаты оказывались больше, чем при первом, то он верил, что это счастливая земля и что его благосостояние будет увеличиваться.
Драккар медленно плыл к гавани, в которой стояли многочисленные суда с яркими парусами, отшвартованные в мелких водах у свайных кустов и столбов. В городе привезённое железо и другие металлы, рога, шкуры или кожи животных, можно было обменять на ножи, изделия из бронзы, гребни, обувь, стеклянные бусы и другие вещи, которые ввозились в город из различных стран.
Когда корабли викингов один за другим пришвартовались, то викинги стали прыгать в воду, перетаскивая на берег захваченные вещи и товары. В воду сталкивали и пленников, которые спотыкаясь и падая выбирались на берег. Там, в тени сливовых деревьев их стерегли трое вооружённых людей, дожидаясь, пока остальные перенесут весь товар с драккара на берег.
Пленники не разговаривали между собой — им и так было ясно, что их ждёт впереди. Самый большой спрос на рабов был среди арабов, приезжавших из Средиземноморья, и зачастую проданные рабы больше никогда не возвращались домой, хотя судьба каждого из них была отличной от других: некоторые впоследствии прозябали в нищете, попадая к жестокому хозяину, а некоторые могли возвыситься до государственных чинов и получить свободу.
После этого все двинулись в город на торжище, где должна была решиться дальнейшая участь пленников.
В городе царила суматоха: возле лавочек ремесленников толпились люди, оценивая и расхваливая товар, они торговались, предлагая наилучшую, с их точки зрения, цену, или предлагая обменять товар на другие вещи, привезённые ими с собой. По дощатым улочкам носились и громко лаяли собаки, со всех сторон до путников доносились различные запахи: пахло окрашенными тканями, дублёной кожей, сточными водами, мокрой шерстью и жареным мясом.
Вика безучастно смотрела на это странное, для её современного взгляда, нагромождение домов и узких переулков, петлявших между ними, смешение языков и наречий, разнообразия которых она не слышала даже в многонациональной Москве. Люди толкались на тесных улочках, покрытых досками из различных сортов деревьев, торговались и сбивали цены, звенели монеты, которыми расплачивались за товары, некоторые просто наблюдали за работой кузнецов, ткачей, гончаров и ремесленников, занятых изготовлением украшений из моржовой кости, янтаря и гагата.
