***
Когда они добрались до библиотеки, там уже было множество торговцев, причем все они обладали одной и той же странной привычкой. Непохоже, чтобы у них сейчас был перерыв в торговле, однако эти юноши не стригли бороды и волосы, отращивая их длинными, как у рыцарей.
Когда Лоуренс и его спутники вслед за Пиаски вошли в комнату, кто-то негромко присвистнул, здороваясь.
– Этих монахов, которые к тебе приходили, ненавидят все, кто живет здесь на постоялом дворе.
Пиаски оперся рукой о стол в дальнем углу комнаты, повернулся к Лоуренсу и продолжил:
– «Гонцы уже прибыли?», «Скрываешь ли ты какие-либо письма?» – так они долбили раз за разом и перерывали наши вещи… Думаю, это лишь показывают, как сильно они встревожены. Возможно, их тревожит также, что король готовится объявить и еще один побор.
– Понятно. Значит, они чувствуют, что опасность совсем рядом.
Пиаски на краткий миг опустил веки, соглашаясь. Такого рода знаки использовались обычно в тускло освещенных помещениях, если говорить было нельзя.
– Как прошел твой поиск?
– Поскольку мы знали, что искать, на этот раз нам не понадобилось много времени. В конце концов, если кто-то покупает что-то дорогое, он прячет это среди других дорогих вещей. Но мы лишь полагаем, что нашли то, что нам нужно; естественно, мы не можем быть уверены полностью.
Чтобы убедиться, им нужна была помощь Лоуренса.
– Они к тому же засунули это в список постоянных расходов, чтобы выглядело не так подозрительно – если бы оно было в разовых расходах, то слишком бросалось бы в глаза. Их постоянные расходы – траты на балахоны и всякие вещи для монахов, строительные материалы, жалованье каменотесов, расходы на трапезы особых гостей.
С этими словами Пиаски подал Лоуренсу ту часть записей расходов монастыря, о которой говорил. Лоуренсу хватило взгляда, чтобы понять, что без тщательного рассмотрения здесь ничто не выглядит подозрительным – обыкновенная расходная книга.
– Мы, торговцы, превосходим их числом рук, числом глаз и тем, что мы вместе знаем очень многое о самых разных странах. Ключом оказалась вот эта пряность – шафран, который доставили сюда через два города.
– Каким образом?
– Потому что так вышло, что именно в то время, когда они купили этот шафран, именно в том городе его не было. Его только везли туда на корабле, а он задержался из-за шторма. Так что имперские торговцы, которые занимаются ввозом товаров, должны знать, что затеял монастырь, и воспользовались этим. Они ведь вряд ли тратят деньги, чтобы пустые ящики перевозить, – они возят дорогие штучки. Ну и это нас подтолкнуло в нужном направлении.
Стоит обнаружить одну ложь, как вся прочая ложь посыплется, как карточный домик. Стоит обнаружить, что какой-то предмет был перевезен тайно, как якобы пустые ящики найти легче легкого, и вся загадка открывается.
– А за вот этот груз они заплатили больше, чем он стоил на рынке. Кто знает – может, те ящики и впрямь были пустые; есть ведь товары, о которых даже мы все вместе ничего не знаем. Однако –
– Однако того, что вы нашли, уже достаточно, – продолжил Лоуренс, возвращая записи Пиаски. – Самое раннее, когда гонцы могут явиться, – сегодня вечером?
– Да. Ведь монастырь разослал повсюду своих монахов, значит, положение действительно отчаянное. Возможно, они даже пастухов отправили разыскивать гонцов.
Это хорошо ложилось на то, что сказал Хаскинс. Лицо Пиаски посерьезнело.
– Если тебя устраивает – начальство уже собирается на встречу.
Лоуренс кинул взгляды на стоящих по обе стороны от него Хоро и Коула. Они медленно кивнули.
– Хорошо.
– Тогда… – Пиаски оторвался от стола, на который облокачивался. – Идемте.
***
Когда они пришли на постоялый двор Альянса, Лоуренс ощутил, что там царит необычная атмосфера. Здесь все было окутано странным жаром, будто в огонь подкинули чересчур много дров. Возможно, это давал о себе знать визит монахов. Когда два надменных монаха ведут себя так бесцеремонно, всякий торговец, если только он не спит, чует запах крови, точно волк.
Здешние торговцы, должно быть, понимали, что монахи ведут себя так неприлично, потому что загнаны в угол. Все собравшиеся здесь были из тех, кто готов воспользоваться слабостью монастыря или на худой конец поглазеть на неотвратимое. Вполне естественно, что в помещении, наполненном такими людьми, было очень жарко.
Вот почему, когда Пиаски ввел Лоуренса и его спутников, все взгляды обратились на них. Вошли чужак-торговец, похожая на монахиню девушка и мальчик, напоминающий слугу; а привел их сюда, в логово здешних торговцев, и даже проводил вверх по лестнице не кто иной, как сам Пиаски. Разумеется, вопросы читались на каждом лице.
Может, эти трое что-то обнаружили? На вошедших один за другим обращались полные зависти взгляды, будто стремясь прожечь дыры в одеждах. Не то что Хоро – даже Лоуренса эти взгляды кололи. Коул – тот вообще не осмеливался поднять голову.
– Мы пришли.
Пиаски остановился перед дверью в самой середине третьего этажа. Затем молодой торговец расправил одежду и постучал.
– Прошу прощения за вторжение.
Едва они вошли, их омыли ароматы пряностей вместе с запахами молока и меда. Такой запах всегда окружает людей, которые считают, что еда не еда, если она как следует не приправлена.
Посреди комнаты стоял круглый стол, за которым сидели четверо торговцев средних лет. От них веяло чем-то таким… Лоуренс не удивился бы, окажись они владельцами крупных торговых домов. Возможно, так оно и было. Несомненно, жизнь в этом заснеженном монастыре сказалась на них. Однако то, что лишь один из них удостоил вошедших взглядом, едва ли объяснялось их усталостью.
– Я, ваш покорнейший слуга Лаго Пиаски, пришел с визитом.
– Оставь церемонии. У нас мало времени.
Эти слова произнес приземистый мужчина, волосы которого завивались возле ушей. Свои слова он подкрепил жестом, после чего его узкие глаза повернулись к Лоуренсу.
– Я слышал, ты из Ровена?
– Да.
– Хмм…
Он просто задал вопрос, на который хотел получить ответ; он не дал Лоуренсу возможности представиться. Остальные мужчины за столом сидели неподвижно, даже к напиткам своим не притрагивались.
– Позвольте нам объясниться? – промолвил Пиаски, будто противясь тяжелой атмосфере. Человек с завитыми волосами приподнял руку, давая знак начинать.
– Благодарю вас за то, что уделили нам свое драгоценное время. Сначала, пожалуйста, обратите внимание вот на эти бумаги.
Пиаски достал из-под мышки пачку пергаментов; стоявший возле стены слуга тотчас подошел, забрал их у него и положил на середину стола. Четверка лениво потянулась за бумагами, пробежала взглядами, и их глаза прищурились.
