Этот парень согласился сопроводить Сергея и Игоря до места съёмки. Так хоть какое-то у них прикрытие было и надежда, что в Косово их не станут вновь вытаскивать из машины и разбираться – кто они такие и зачем приехали.
Сюжет подготавливался к пятилетию Дейтоновского соглашения о прекращении огня между сербами, хорватами и боснийцами. После интервью с албанцем надо было ещё съездить в Македонию, в Скопье и там побеседовать с одним из участников тех событий.
В поездку эту собирались, как на Голгофу. Даже как-то не хотелось шутить о том, оставил ли кто-нибудь из них завещание, потому что весь этот чёрный юмор был очень близок к реальности.
Радко отнёсся к предстоящему, как фаталист. Мало того что он решил ехать с русскими до конца, а не остался в сербском секторе, как в прошлый раз, в Косовска-Митровице, водитель даже не стал менять на своей машине белградские номера на местные.
«Ещё бы сербский флаг в окно выставил», – подумал Комов.
Он ощущал себя неумелым тореадором, который упорно размахивает перед быком красной тряпкой. Даже не так. Быков было слишком много, на их рогах – металлические острозаточенные насадки, и бежать от них некуда…
Галкину Сергей позвонил ещё из Белграда, предупредил, что они выезжают, но сказать, когда приедут, не смог – мало ли что в дороге может случиться. Но трассу контролировали французские миротворцы, причём делали это весьма тщательно, поэтому обошлось без приключений.
– Мы приехали, – сообщил Комов, когда их машина остановилась возле здания штаб-квартиры миссии ОБСЕ.
Располагалась она в заброшенном здании школы, вероятно, сербской, потому что сербы из Косово почти все уже уехали. Здание обнесли колючей проволокой, при входе поставили шлагбаум, а по бокам от него – баррикады из мешков с песком с узкими окошечками, за которыми находились пулемётные расчеты. Во дворе стоял бронетранспортёр миротворцев.
– Сейчас я к вам выйду, – пообещал Галкин.
Он появился спустя пару минут, одетый в светлый костюм – в тёмном он бы умер от жары, пожал всем руки и пригласил в гости (явно был рад встрече с земляками):
– Пойдемте, посидим немного у меня в кабинете. Машину во дворе оставьте. На моей поедем.
Галкин скосил взгляд на номера «мерседеса» Радко, но говорить о том, что на такой машине по Косову разъезжать опасно, не стал. Знаками показал постовым, что надо открыть шлагбаум и пропустить машину внутрь охраняемой зоны. Миротворцы беспрекословно исполнили его просьбу.
Кабинет был большим, просто огромным, наверное, прежде здесь умещался целый класс, но школьную мебель вытащили, оставили лишь учительский стол да две парты, на одной из которых стояла радиостанция дальней связи.
– Со связью здесь очень плохо, – пояснил Галкин. – Да вы и сами, наверное, об этом знаете.
– Да, – кивнул Сергей. – Уже убедились, что мобильники здесь не работают.
Он не добавил, что чувствует себя, как на затерянном в океане острове, населённом к тому же кровожадными туземцами.
Галкин достал из шкафа электрический чайник, кружки, пластиковые одноразовые ложки, которые, похоже, он использовал не впервые, банку кофе, сахар, пакетики чая, пачку печенья и коробку конфет «Белочка». Здесь-то их было не достать, так что Александр явно ставил на стол запасы, привезённые из России.
– Вот и всё, что есть, – сказал он, посмотрев на нехитрое угощение.
– Отлично, – улыбнулся Комов.
Он посмотрел на часы. Засиживаться было нельзя. Вдруг высокопоставленный албанец их не дождётся. Тогда весь план работы полетит к чертям.
– Успеем, – сказал Галкин, заметивший его взгляд. – Всё равно вам ещё надо сделать аккредитационные карточки международных сил.
– Это долго? – спросил Сергей.
– Несколько минут.
– Может, сначала сделаем, а потом кофе и чай попьем?
– Хорошо.
Это действительно оказалось делом нескольких минут. Вот если бы Сергей и Игорь приехали одни, если бы у них не было в сопровождении сотрудника миссии, тогда, возможно, процесс затянулся бы надолго.
Галкин отвёл их в аккредитационный отдел, там быстро сделали фотографии, но когда стали вписывать в карточки имена, Сергей задумался, стоит ли указывать, что они из России? Это вызывает у албанцев нездоровую реакцию, а нарываться на неприятности совсем не хочется. Галкин с ним согласился.
– Компанию тоже не вписывать? – спросил он.
– Компанию можно, – усмехнулся Комов. – По её названию никто не поймёт, откуда мы.
Рассматривая ещё теплую, заламинированную карточку, Сергей прочитал волшебные слова: «Контингент миротворческих сил в Косове». Он очень надеялся, что, увидев перед глазами такой документ, албанцы не станут чинить препятствия его обладателю.
Галкин рассчитал всё в точности чуть ли не до минуты. По городу он не плутал, из чего Сергей сделал вывод, что Александр уже успел хорошо изучить Приштину. Впрочем, нужный дом находился в самом центре, а перед подъездом русских поджидали сразу шесть человек. Глядя на них (если, конечно, не знаешь, кто живёт в этом доме), складывалось впечатление, что это какие-то бездельники. Им нечем заняться, вот и убивают время, болтаясь возле дома. Им бы ещё по бутылке пива, солёных орешков и чипсов.
Крепкие парни. На всех чёрные джинсы, чёрные куртки и чёрные же майки, вероятно, это намёк на чёрную форму Армии освобождения Косова. Все без оружия. Они производили впечатление роботов, в которых заложили очень бедную разговорную программу. Сергей не знал, как они отреагируют, когда он с ними заговорит и станет объяснять, зачем сюда приехал. Но Галкин был то ли более находчив, то ли просто имел соответствующий опыт. Он ничего объяснять вообще не стал, лишь показал албанцам свою карточку, те кивнули и перевели тяжёлые взгляды на телевизионщиков.
– Покажите им карточки, – сказал Галкин по-русски.
Ознакомившись с карточками, албанцы стали обыскивать журналистов, старательно выбивая пыль из их одежды, ощупывая и прощупывая. Таких сложных штук, как металлоискатель, охранники не имели, видимо, больше доверяя своим рукам, чем технике, которая может подвести. Комов стоял, чуть расставив ноги и раздвинув руки. Он прикидывал, что сделали бы албанцы, если б Сергей всё-таки купил по совету Игоря пистолет и взял его с собой. Об интервью точно пришлось бы забыть.
Закончив с проверкой, охранники гостеприимно отворили дверь в подъезд, но двое из них пошли впереди гостей, указывая путь, ещё двое двинулись следом, а последняя пара осталась сторожить вход. Комов почувствовал себя зажатым в коробочку – есть такой нехитрый хоккейный приём.
