Я слезла со стола и прошла по комнате. За Женькиной кушеткой нашлась дверь, странная какая-то, открывается, отъезжая в сторону. Когда-то я уже была в этом коридоре… «Тайна»! Драть отсюда быстро! Я подхватила свою рубашку со стола и увидела, что для носки она уже непригодна: спереди и сзади ее украшали две дыры с окровавленными краями. Эк меня! Но не идти же по Острову в повязке на груди… сомнительный бюстгальтер. Кто, интересно, меня перевязывал?
Я знакомой дорогой выбралась из подводной лодки и отправилась домой. Боль в груди усиливалась с каждым шагом, дыхания почему-то не хватало. Странно, я же по десять минут провожу под водой. Ах, да, я же ранена. Наверное, повреждено легкое.
До своего домика я добралась с трудом, и сразу рухнула на кровать. Надо что-то сделать с раной. Где мои травы? Я же почти месяц тут не была из-за Валиных фантазий… пыли накопилось… Вот то, что нужно. Воду вскипятить… Как же больно! В груди словно кто-то шевелится…
От травяного чая стало легче дышать, я легла на живот, так было удобнее, и заснула. При ранениях нормально много спать? Вроде, да.
Я проснулась от смутного беспокойства. Кажется, что-то внутри меня паникует, боится не справиться… Надо же, мне страшно быть одной. Опять болит.
Открыв не без усилия глаза, я увидела, что я не одна. Однако гость был таким неожиданным, что я сначала приняла его за галлюцинацию. На пороге моего домика сидел и не сводил с меня глаз Капитан-Командор. Что могло привести его сюда? За все время, что я на Острове, мы разговаривали не больше трех раз. Неужели он пришел сказать, чтобы я возвращалась домой? Могу понять, неприятностей из-за меня много…
— Привет, — сказал он.
Встать я бы не смогла и, на удивление, не смогла ответить — только шевельнула губами.
Он пристально смотрел на меня. Солнечный свет из окна хорошо его освещал, и я заметила то, на что раньше не обращала внимания — на цвет его кожи. Матовый загар был словно вторым слоем, покрывавшим более глубокий черный слой. Для его общей необычности это было нормально.
— Женя виноват, — продолжал он. — Но я не хочу его наказывать. Ему достаточно плохо.
— Он тоже ранен, — кивнув, прошептала я.
— Он ранен, — согласился Капитан-Командор, — но за такие вещи на Острове говорят «спасибо». Ему плохо, потому что он боится за тебя и чувствует себя виноватым.
Я тоже не хочу его наказывать. В конце концов, вся заварушка вышла из-за того, что я улетела с драконами. Нет, я не могла не улететь с ними. Значит, из-за того, что я пошла на поводу у Вали с ее детскими мечтами.
— И еще, — сказал Капитан-Командор, — я думаю, тебе надо знать про смысл той истории с драконами. Королева пригласила их, чтобы проверить тебя.
Кажется, у меня на миг остановилось сердце от удивления, и по моему лицу это было видно.
— Она хотела узнать, какой выход из этого положения ты найдешь. Ты сама поняла, что ты сделала?
— Нет, — выдавила я.
Как он странно смотрит — словно улыбается, но я знаю, что его губы не способны на улыбку, как мои глаза — на слезы.
— Ты пробила окно в их мир.
В следующую секунду я отключилась — наверное, нервная система отказалась принимать дополнительную нагрузку в виде требующей осмысления информации, отложило ошарашивающее известие в заначку и включилось вновь. Капитан-Командор смотрел на мои руки, и я, проследив за его взглядом, увидела, что судорожно комкаю в кулаках простыню. Очень больно.
— Действие обезболивающего кончилось, — произнес он. — Ты уверена, что справишься сама?
Даже сквозь боль я смогла оценить его деликатность. Он ведь не упрекал меня в том, что я сбежала из медотсека «Тайны», что было непривычно в свете опыта всей моей прошлой жизни, нет, он видел в этом разумный поступок, единственно возможный для меня. И он задавал вопрос не затем, чтобы уличить меня в допущенной ошибке — я видела, что стоит мне только попросить о помощи, и он сам отнесет меня в форт к Сашке с Валеркой или обратно на «Тайну» к Герману. С его точки зрения, это нормально. Но я никогда не прошу о помощи.
— Уверена, — сдавленно ответила я. — Справлюсь.
Хотя в тот момент мне невыносимо было оставаться одной. Когда он ушел, я заставила себя подняться, приготовить новый отвар и выпить его, после чего — заснуть.
В следующий раз мой сон прервался от укола. Самого настоящего укола в ягодицу, так по-детски! Сил у меня хватило лишь на то, чтобы возмущенно мыкнуть, не открывая глаз.
— Ч-щ-щ, — рядом с ухом произнес кто-то. — Спи, принцесса.
Твердая ладонь коснулась моего лба. То ли от действия укола, то ли от осознания того, что я не одна, мне стало спокойно. Знакомые голоса я слышала словно из могилы.
— Жар? — спросил Тим.
— Нет, — ответил Герман, — не выше тридцати восьми.
— Я боюсь. Давай вернем ее на «Тайну», под диагност.
— Уйдет. И я не могу ее за это осуждать — дома стены лечат. Пока нечего бояться, это хорошая температура.
— А если спайки? Легкое сильно повреждено?
— Повреждено.
— Надо было удалить некротизированные ткани! Тебе жалко ее резать?
— И открыть плевральную полость? Тим! Будет нужно — разрежу. Пока не нужно. Некротизированные ткани в процессе заживления полезны, ты знаешь, экзамен вместе сдавали.
— Повязку не пора менять?
— Не пора. Сухая.
— А внизу?
Твердая ладонь забралась мне под грудь и задержалась. От этого можно выздороветь…
— Пока сухая…
— Про кровь не забудь.
Меня укутало нежное тепло. Наверное, это блаженство и есть… Боль исчезла.
— Возьму. Тим, успокойся. Все идет, как надо.
— Действительно, что это я… Если с ней что-то случится, тебе будет хуже всех.
— Да, я за все отвечаю.
Вторая ладонь легла мне на спину, поверх входного отверстия раны. Что-то чистое, целебное, волшебное пронзило меня насквозь, и я потеряла ощущение пространства.
— Ты идешь?
— Нет.
— Ты остаешься?
— Нет.
Когда я проснулась, его не было. Не было боли, и я размотала повязку, всю пропитанную чем-то грязным.
Маленький розовый шрам в виде крестика на груди, немного правее центра. Я жива и здорова. Но он не остался. К ощущению свершившегося волшебства добавилась горечь — волшебство кончилось.
Закончилась сказка про принца и драконов.
Он ушел. Это было привычно обидно.
После того, как от энергии его рук зажила моя сквозная рана, я не смогла бы видеть холод в его глазах. Между его ладонями, сквозь меня, прошел такой мощный поток чего-то красивого и чудесного, что каждая моя клеточка очистилась и ожила, а я сама чуть не взлетела. Невероятный поток шел из его сердца, оказывается, способного аккумулировать свет звезд. Моя душа окунулась в эмоции, которых раньше не знала, которые, наверно, мало кто знал из живших на Земле, поскольку я еще нигде не встречала их описания. Душа не могла их забыть, стремилась испытать вновь, выжимая все до последней капли наслаждение из одной только памяти о них. Я «повисла» в этом моменте.
