— Не знаю где, — Анна снова пожала плечами. — Она отдыхала на побережье Балтийского моря, а потом снова куда-то убежала. Видимо, наскучило ей там… Погуляет и вернётся, что ж ты так переживаешь, Лёшенька?
— Ну ты и дрянь, — выдохнул он и тут до него дошло: — Балтика?
— Балтика, Балтика, — Анна поморщилась и попробовала освободить руки. — Больше я ничего не знаю, так что отстань от меня.
Алекс одной рукой схватил её за руку, а другой обнял её за талию и потащил в сторону городка:
— Здесь слишком шумно. Но ты должна рассказать мне всё.
Анна в ответ только лишь неопределённо хмыкнула и повела плечом, неохотно следуя за ним.
В дом он почти втолкнул девушку и в прихожей зажёг свет, не сводя с девушки настороженных глаз, горевших сухим блеском. Он нервно облизал губы, повернул ключ в замке входной двери и повёл Анну в зал:
— Соседи наши ещё на празднике, а пока они не вернулись, ты ответишь мне на все вопросы, а потом можешь идти на все четыре стороны.
— С чего ты взял, что я стану тебе всё рассказывать? — Анна вопросительно выгнула чёрную бровь.
— Ты знаешь. Ты, чёрт побери, единственный человек во всём городе, который зна-ет, где моя сестра!
— Алексей, — Анна мерила шагами комнату, прохаживаясь от одного угла к другому, — мне нечего тебе больше сказать. Пораскинь мозгами и может, кое-что ты и сам поймёшь!
Она смотрела на люстру, откуда светился тускло-желтоватый свет от двух лампочек, заливавший неровным светом зал с зелёными ковровыми дорожками, цветастым потёртым диваном и длинным столом с полированной поверхностью, который был завален желтовато-серой массой старых газет. Обои в мелкий цветочек имели такой же грязновато-жёлтый оттенок, придавая комнате дух советских времён, словно в этой комнате уже давно остановилось время, и все вещи неумолимо продолжали стареть.
— Не учи, что мне делать, — Алекс стоял напротив неё, еле сдерживая рвущееся напряжение вкупе с яростью и отчаянием. — Вика — единственный член моей семьи, мы росли вместе!
— Ну, росли, так росли, — Анна, остановившись, пожала плечами. — А теперь живёте порознь.
Алекс, потеряв контроль, бросился на неё, намереваясь заставить эту нахальную девчонку говорить, однако, Анна, отступив за длинные золотистые шторы, словно растворилась в воздухе и в эту же минуту в дверь постучали.
Открыв дверь, Алекс с удивлением обнаружил на пороге Комаровского, которого мельком видел утром на вертолётной площадке, выделив его лицо среди круглолицых смуглых тундровиков, обступивших следователя со всех сторон. Заметив Алекса, Виталий Сергеевич, приветственно поднял руку и вернулся к своим разговорам с оленеводами.
Теперь же следователь стоял на пороге, и Алекс шагнул в сторону, пропуская Виталия Сергеевича внутрь.
Следователь не спеша прошествовал в зал, предварительно повесив куртку с мехо-вым капюшоном на крючок у двери, и расположился на кресле напротив телевизора. Алекс сходил на кухню и пригласил Виталия Сергеевича туда, где под неярким светом четырёх маленьких лампочек, он накрывал на стол.
Виталий Сергеевич прошёл в большую общую кухню, на сложенных вместе ладо-нях он нёс какие-то цветы лавандового цвета, которые высыпал на клеёнчатую скатерть перед Алексом.
— Что это? — спросил он, усаживаясь на деревянный табурет у стены.
Алекс недоумённо воззрился на цветы и пожал плечами.
— Не знаю, а где они лежали?
— Они рассыпаны по всему залу, Лёш. Довольно-таки интересная штука.
— Правда? — Алекс на четверть наполнял водкой стаканы.
— Если бы не моя сегодняшняя находка, дружище, — следователь перебирал пальцами маленькие цветочки, — то я бы и не вспомнил, что такие же цветы были у вас дома и в тот раз, когда исчезла Вика…
Алекс непонимающе смотрел на него, тогда Виталий Сергеевич вкратце рассказал ему о прошлой находке и о значении цветов, с которыми его ознакомил справочник.
— Теперь же цветы другие, — пояснил он. — Насколько я помню, именно такой цвет вереска говорил об одиночестве.
— Да ну, чушь это всё, — отмахнулся Алекс и отпил из своего стакана, закусив маринованным помидором. — С чего бы кому-то так подшучивать?
— Никого нет на примете? — поинтересовался Комаровский и, прищурив один глаз, внимательно посмотрел на собеседника.
В неярком свете электрических ламп ему бросилось в глаза то, насколько сильно сдал Алекс. Тяжёлый перелёт на полярную станцию, хлопоты с транспортировкой тел, различные бюрократические вопросы и снова долгий перелёт домой, где его до сих пор никто не ждал. Алекс похудел, под красными глазами увеличились и набрякли мешки, ввалившиеся щёки покрывала отросшая щетина, однако глаза горели каким-то фанатичным сухим блеском, что заставило следователя невольно поёжиться. За спиной Алекса тускло поблёскивала керамическая плитка, местами кое-где отвалившаяся на облупившихся стенах. Вдалеке, в темноте большой кухни виднелась неясная тень от второго стола с нагромождением тарелок, стеклянных бутылок и стаканов.
Выдержав задумчивую паузу, Алекс рассказал Комаровскому о девушке и о тех крупицах информации, которые она сообщила ему.
— И из всего этого я делаю вывод, — Комаровский подцепил вилкой варёную картофелину, — что с приходом этой Ани к вам в гости, она по уходу оставляет цветы. Если судить по цветам, то вначале…
— Вначале, — перебил его Алекс, рисуя вилкой по воздуху замысловатые фигуры и невидящими глазами уставившись куда-то вдаль, — вначале её можно было найти, а потом всё… Но я твёрдо знаю, что сестра жива.
— Лёш, погодь, — Комаровский понизил голос, — с одной стороны у нас нет никаких доказательств, чтобы задержать и допросить девушку. Тем более, подозревать её в соучастии в совершении преступления, не говоря уж о том, чтобы сделать её главным виновным лицом. Но вне рамок следствия я бы хотел потолковать с нею. Только расскажи мне, как она выглядит?
Алекс, закурив, подробно описал девушку, стараясь не упустить не одну из деталей. Напоследок, затушив сигарету об переполненную окурками пепельницу, он положил голову на сложенные на столе руки и умолк.
— Что делать, я не знаю, — глухо сказал он. — Как будто бы Вика сквозь землю провалилась!
— Вот что, Лёш, — негромко сказал Комаровский, наклоняясь поближе к Алексу. — Мы поищем девушку, и я поговорю с ней.
— Так она вам всё и расскажет…
— Попытка не пытка, — Виталий Сергеевич слабо улыбнулся. — Девушка хоть и упрямая, но имеет и свои слабые места, как и любой другой человек. А это, — он сгрёб со стола цветки вереска, — я забираю с собой, если не возражаешь.
