Ни одна попытка из проведенных мною за полгода не оканчивалась даже приблизительным кошмаром. Если он означал положительное течение, то я была близка к выздоровлению. Или смерти -- уже без разницы.
-- Здорово! -- как-то не слишком радостно воскликнул он, оглушая. Перед глазами заплясали мушки, в живот точно ударили. -- Вот выведем лекарство и покажем Единству, кого следует опасаться.
-- Угу...
Немного помолчали. Да уж, со мной и здоровой общаться было не о чем. Артур осмотрел машины, держась на почтительном расстоянии и не дотрагиваясь до них. Кто же такой Лекарь, что к его вещам опасно даже подойти?
-- Да, котеночек, натворила ты шума, -- почесав щетину, изрек Артур после. -- Дружок твой был сам не свой, бегал по переулкам и искал бездыханное тельце -- это если верить моим источникам. А я им верю. Теперь вроде смирился и успокоился. А чего волноваться-то? Все только и толкуют, что Ларка А, медик седьмого участка, не пропала без вести. Её определенно убили за сговор с военными. Народ уже сжег тебя и мысленно плюнул на прах. Кто б догадался, что ты загибаешься под землей.
-- Ну и пусть, -- облизала потрескавшиеся губы, но они тут же высохли.
-- Может, ты чего-нибудь хочешь? -- с неподдельной заботой узнал Артур, гладя меня по короткому ежику. -- У нас-то возможности мелкие, но я напрягу ребятишек и они притащат, что попросишь. Или привести к тебе друга? Пообщаетесь. Я уговорю Лекаря приоткрыть вашу секретную завесу тайны.
-- Не надо, -- испугалась я.
-- Зря. -- Он подтолкнул краешек одеяла. -- Не сбежит же, в самом деле. А сбежит -- зароем прямо тут.
Сомнительное утверждение. Может, и не сбежит, а какая польза? Чтобы денно и нощно топтался около кровати, как муж подле жены в фильмах, и уверял, что всё наладится, я выздоровею, и мы будем счастливы?
Врать я умею не хуже его.
-- Можно планшет? -- тускло сказала я, только бы Артур не удумал приглашать Ника. -- Я напишу подружке. Она переживает...
Артур отрицательно мотнул головой.
-- Так не пойдет. Мы неплохо окопались, чтобы нечаянно рассекретиться, если вдруг за тобой следят великие и ужасные правители, и им покажется подозрительным, что ты общаешься отсюда. Продиктуешь сообщение и имя подруги. Обещаю передать дословно, но с поверхности.
-- А письмо от мертвого -- не странно?
-- Узнаю прежнего котеночка, ершистого и ехидного, а не полудохлого облезлого кота, -- одобрил Артур. -- Придумаем что-нибудь. В общем, ты письмецо обдумывай, попозже зайду и запишу.
-- Вашу переписку читают?
-- У нас, котеночек, есть специальные каналы. За качество которых ручаюсь лично я. Ты не переживай, никто тебя не достанет.
На том и расстались.
Счет дням потерялся. Я отталкивалась от пробуждений и приходов Лекаря, высчитывая время в сутках. Болело всё. Казалось, даже ногти вырывают с мясом из пальцев. Ломали кости, перебивали суставы. Виски сдавливало тисками; и я всякий раз надеялась, что насмерть. Лекарь оскорблено цокал, когда новая формула не давала успеха, выводил остатки растворами.
А потом боль отступила... Я, привыкшая выть, извиваться по постели и закусывать губы до крови, долго пыталась вспомнить, как это -- жить без боли. Что делать, кого звать. Лекарь пришел сам, надолго углубился в изучение показателей.
-- Лекарство подействовало, -- без всякой радости, сухим тоном, в котором звучало "наконец-то", сказал он.
Я подняла руку в поисках черного пятна. То никуда не делось, но сейчас, на кости, обтянутой желтоватой кожей, оно было совсем уж вызывающим.
Лекарь отмахнулся:
-- Оно останется. Считайте это меткой. Но не той отметиной, какую ставят приговоренным к смерти, а напротив -- которую получает выживший. Баловень судьбы, если угодно.
-- Неужели я абсолютно здорова?
-- Вы близитесь к абсолютному здоровью, -- поправил Лекарь безучастно, вытаскивая катетер из вены. -- Это вам больше не понадобится.
Я, верно, спала. Боль отступила, лишь отголоски затаились где-то в подсознании да на кончиках нервных окончаний. Её нет. С опаской подвигалась, но кости перестало резать тупым ножом. Голова кружилась.
-- Но... -- я сомневалась, -- всё подействовало так быстро?
-- Хорошее современное лекарство обязано действовать быстро, -- с нажимом на "обязано" ответил Лекарь. -- Мы родом из той эпохи, когда мгновенное исцеление смертельно больного должно не удивлять, а считаться нормой. Но, увы, до столь высоких результатов далеко... К тому же, повторюсь, я не уверял вас, будто вы окончательно поправились. Но вспомните: вашим телом владела не болезнь, а медленно действующий яд. Антидот сцепился с ним и одержал победу. Добавьте к тому укрепляющие, восстанавливающие и иные капельницы, которые я когда-то практически увел из-под носа у правительства. Лучше их не сыскать во всем Единстве; да что я -- они совершенны.
Я хлопала ресницами и наслаждалась тем, что могу хлопать, могу слушать, не теряя сознание на половине фразы, могу вдыхать полной грудью.
-- Что дальше? -- Я села на кровати, подтянув костлявые коленки к груди. -- Вы представите лекарство правительству?
-- И подпишу себе смертный приговор? -- с безрадостной усмешкой спросил Лекарь, отключая очередную крупную махину с кучей кнопок. -- Нет, я не столь храбр, как вам могло показаться.
-- Но лекарство следует передать больным, -- опешила я. -- Не только по Коссу -- везде. А вы получите заслуженную награду, сумеете выйти отсюда.
Лекарь вроде бы смутился. Я никак не могла определиться в его чувствах и выражениях.
-- Награда не решит и толику неприятностей, сопутствующих мне. К сожалению, дурная слава бежит впереди меня и с завидным упорством находит неприятелей. Я не могу назвать свое настоящее или придуманное имя и получить хоть что-то, кроме пули в лоб. Слава или деньги давно безразличны по другим причинам, среди которых есть пресыщение. Понимаете? Я не гонюсь за этим. Если вам угодно распространить лекарство -- я отдаю вам его формулу и не намерен узнавать причины: будь то искреннее желание помочь или жажда наживы. Забирайте, но учтите -- обещанные деньги не принесут вам услады.
-- Что вы сделали? -- я чуть подалась вперед, но получила неодобрительный взгляд.
-- Не задавайте вопросов, ответы на которые не сможете получить. Мне любопытна молодость, но претит глупость.
Я благоразумно замолчала.
-- Мое имя на слуху у тех, кто правит Единством и кто прекрасно помнит врагов. А я, к сожалению, их имена запамятовал, но наизусть выучил другое: не высовываться. Мы живем в гармонии: они считают меня мертвым, а я... стараюсь оправдать их догадки. Так вам нужна формула?
Как-то неправильно забирать чужое. Или оно и моё тоже? Я подсказала идею, провалялась незнамо сколько в этой промерзлой комнатке и чудом не подхватила воспаление легких. С другой стороны, когда подопытные причислялись к создателям? А идея... Лекарь мог её вывести и из воздуха, без моей помощи. Я не заслужила чести...
