— Потому вы и ждали, чтобы на Серого набросился тот урод с заточенным дрыном? — предположила я. — Могли ведь сразу к нему прийти, раз хотели просто поговорить.
— Анастасия, вы меня раскусили, — шутливо поклонился колдун. — Так моё появление выглядело эффектней и сразу стало понятно, кто на чьей стороне.
— Ничего не понятно, — пробурчал Серёжка. — Может, вы все заодно. Как в кино: плохой полицейский, хороший полицейский. Один, типа, убить хочет, второй — спасает. А я, значит, весь такой благодарный, и артефакт вам на блюдечке, да?
— Зачем такие сложности? — недобро усмехнулся тёмный. — Пистолет у меня и настоящий есть. Пулю ей в голову, — он кивнул на меня, — чтобы ты понял, что это не шутки. Дуло к твоей башке. Второй раз умирать тебе точно не захочется, и будет мне артефакт, как ты сказал, на блюдечке. А если у тебя ещё останутся сомнения, в расход пойдут мама, сестра и племянник. Как тебе такое кино?
Сжимавшая мою руку ладонь Серого стала холодной и влажной.
— Это не мои методы, Сергей, — продолжил колдун спокойно. — Но я действительно хотел, чтобы вы столкнулись сначала с моими конкурентами, и оценили альтернативу. Ребята они серьёзные, а вы, в их представлении, нарушили мировую гармонию. Подобных нарушителей они, ой, как не любят.
Сложная ситуация. Даже если отмести тот факт, что всё это похоже на бред сумасшедшего. Нужно всё обдумать, обсудить наедине с Серым, чтоб не вздумал согласиться раньше времени. Тут ещё можно поторговаться.
— Я не против помочь, — сказал Серёжка, сводя на нет продумываемую мной тактику. — Только я понятия не имею, о какой вещи речь. Честно.
— Честно, — повторил задумчиво тёмный. — Что ж, такое я тоже предполагал.
— С чего вы вообще взяли, что этот артефакт существует? — поинтересовалась я.
Нет, правда, откуда такая уверенность?
— Вы меня удивляете, Анастасия, — растянул колдун. — Наверное, стоило бы прочесть вам длинную и скучную лекцию на эту тему, но простите, настроение не то. Поэтому объясню коротко. Дело в том, что энергетика нашей планеты из года в год слабеет. Цирцея, Суламифь, Мерлин, Моргана — все они в прошлом. Таких чародеев больше нет и, думаю, уже не будет. Человек в наше время не способен собрать такое количество силы. А вот отдельные вещи до сих пор хранят в себе огромный заряд. С их помощью и вершатся настоящие чудеса. Но чудеса, как я уже говорил, у нас строго лимитированы. Поэтому мне и нужно найти артефакт, вернувший вашего друга к жизни. Поверьте, живая вода, молодильные яблоки, неразменные рубли и горшочки, в неограниченном количестве производящие кашу, каким бы благом они вам не казались, попав не в те руки, способны натворить немалых бед.
— А вам какое дело? — грубо спросил Серёжка. — Вы же эти, тёмные.
— Вот именно, тёмные. Сеять хаос — это наша и только наша прерогатива. И мы сами будем решать, где сеять, когда и в каких количествах. Ясно?
Серый хотел ещё что‑то спросить, но в этот момент в дверь позвонили. Мы с другом одновременно вздрогнули и крепче сцепили пальцы.
— Не волнуйтесь, — успокоил колдун. — Это мои вещи. Попросил привезти из гостиницы.
— Вещи? Сюда? — опешила я.
— Хотите, чтобы я ушёл и оставил вас самих разбираться со светлыми? — он поднялся и по–хозяйски направился к двери. На выходе из комнаты задержался: — У них в арсенале не только колья, кстати.
— Веришь ему? — спросил Сергей, когда мы остались одни.
Я пожала плечами.
— А я верю. Сам не знаю, почему. Он, конечно, недоговаривает, темнит что‑то… Так ведь тёмный же. И не убил пока.
— Не убил пока, — вернулся с большой спортивной сумкой колдун, — и не убью потом. Можете не волноваться на этот счёт. Свершившиеся чудеса возврату и обмену не подлежат. Жаль только, у моих конкурентов другой взгляд на подобные вещи.
Он небрежно кинул свою ношу на пол, и в тот же момент в квартире погас свет.
— Это они? — шёпотом спросил Серый. — Началось, да?
— Они? — переспросили из темноты. — Светлые вырубили свет? Было бы забавно. Но нет, это у вас на подстанции что‑то. В доме есть свечи, сударыня?
— Канделябр на каминной полке, граф, — ляпнула я.
— Что? — судя по удивлению в голосе, этот тип серьёзно возомнил, что словесные выкрутасы — исключительно его епархия.
— Подсвечник на серванте, говорю.
Не споткнувшись и ничего не опрокинув, словно он мог видеть в кромешной тьме, колдун достал большой семирожковый подсвечник, и поставил его на стол. Щёлкнул пальцами, и одна из свечей загорелась.
— Сумеете повторить? — предложил он мне с шутливым вызовом.
— Без проблем, — бросила я хмуро. — Или я не ведьма в седьмом поколении?
Взяла с полки лежавшие на такой случай спички и зажгла оставшиеся свечи, удостоившись ещё одного странного взгляда.
— На чем мы остановились? — колдун тряхнул головой, словно хотел выбросить из неё не связанные с разговором мысли. — Кажется, на моих воинственных конкурентах. Так вот, Сергей, можете попробовать побегать от них, спрятаться где‑нибудь. Но рано или поздно они всё равно вас найдут. Если хотите спокойной жизни, светлые должны сами отозвать охотников. Моё ведомство могло бы с ними договориться, но пока я не предоставлю боссам палочку–оживлялочку, они и пальцем не шевельнут. Бескорыстная помощь не в нашем стиле, вы же понимаете?
— Тогда какого ты нам помогаешь? — похоже, Серого вконец утомил навязанный гостем учтивый тон.
— Разве я вам помогаю? Я же сказал, что ищу артефакт, очень мощный и очень ценный. И это вы помогаете мне его искать. Уяснили?
— Уяснили, — нахмурился Серёжка. — А если не найдём? Сдашь меня конкурентам?
— Давайте будем надеяться на лучшее, — уклонился от ответа колдун. — На худой конец ваша подруга может попробовать вступиться за вас. Возможно, у неё даже получится — к хорошеньким ведьмам и святоши порой снисходительны.
— Что у меня получится? Как?
— Очень просто. Берете чистый лист бумаги, ручку и пишете: я, Вербицкая А. В., потомственная ведьма в седьмом поколении — я верно запомнил? — путём сложного ритуала вернула к жизни своего любовника, Линкевича С. В.. Произведено сие было с помощью веретёна давно усопшей прабабки и исключительно в личных целях. Поиграю и положу на место… То есть, обязуюсь упокоить через, скажем, три года. Дата, подпись. К кому идти с этим заявлением, я расскажу.
— Поглумиться решили?
— И не думал. Хорошо попросите, и вам разрешат оставить его себе. А через три года ещё раз хорошо попросите. Сошлётесь на большое чувство, покажете свидетельство о браке. Это же не дело разбивать ячейку общества и оставлять ребёнка без отца? Хотя с ребёнком я, конечно, погорячился.
— Почему же? Я не против. Возраст уже — двадцать семь, да и мама мечтает о внучке.
