Он перевел взгляд вниз, к полу. Там, в лунной дорожке, на узорчатом ковре сидела рыжая лиса и пристально смотрела прямо на него, ему даже показалось, что лиса улыбается. Так значит, он не сошел с ума! Так значит — все это правда!
— Примерно так? — спрашивал в голове голос Лэсли. Ян кивнул, не в силах вымолвить ни слова. — Поздравляю тебя братик, ты вырос и, значит, настала пора тебе обо всем узнать.
Глава 4. Сенмиры.
На следующий день Ян едва мог дождаться вечера. Лэсли ничего не стал объяснять. «Завтра, все завтра», — только и повторял он.
— Когда завтра?
— Давай вечером. Это все надо делать в торжественной обстановке, — говорил брат.
Время тянулось бесконечно долго, как перед Рождеством или Днём рождения, когда ждешь, что вот-вот должны прийти гости, а стрелки часов словно прилипли к циферблату.
После школы, когда кончились уроки, он мчался домой, как на крыльях, но и тогда оказалось, что «еще не вечер»…
Лэсли ходил по дому с важным видом и загадочно улыбался. Это сводило Яна с ума. Когда же? Он сделал уроки, покормил рыбок, даже полил цветы и вынес мусор, все стараясь найти себе дело, чтобы хоть как-то убить время. И вот, наконец, вечером, когда вся семья собралась за празднично убранным столом это случилось. Все сидели с торжественным видом и смотрели на Яна, как на именинника. Когда, наконец, с основными блюдами было покончено, семья перешла к десерту.
Мама разрезала сказочно красивый торт, Лэсли шумно отхлебывал чай из синей расписной чашки с блюдцем. Это был любимый мамин сервиз, праздничный, который доставали из серванта только по особым случаям… Отец Яна, темноволосый, голубоглазый мужчина в очках, откашлялся и произнес:
— Мы, наша семья, я, Джон Енсен, твоя мама, Анна Енсен, Лэсли, — все мы принадлежим к очень древнему роду, который живет на Земле с незапамятных времен. Сразу оговорюсь, мы не герцоги и не князья, здесь речь о другом. Мы все — из другого мира. Очень давно наши предки были посланы на Землю с определенной миссией, которую мы выполняем и по сей день.
Ян всегда знал, что его отец — большой ученый, что в особом закрытом институте он разрабатывает прибор, который даст человечеству управляемую термоядерную энергию, равную по силе энергии Солнца, но вот про старинный род, про особую миссию Ян никогда прежде не слышал. Они что же, реально с другой планеты?
— Наш род очень непростой, я бы сказал даже — особенный. Хм… и мы действительно, с другой планеты, как ты только что подумал, — он улыбнулся, увидев, как у Яна от удивления округлились глаза, оказывается, его родители всегда могли читать его мысли, вот он попал!
— Да нет, Ян, не всегда, — ответил отец с улыбкой, — просто сейчас ты очень громко думаешь! Давай так, чтобы не запутать тебя, я буду рассказывать медленно, если вдруг ты чего-то не поймешь, просто скажи и мы остановимся. Ладно?
— Хорошо, пап… — Ян был просто ошеломлен.
— Хорошо. Итак, Мы — «Сэнмиры», — продолжил Джон, — люди, обладающие особыми сенсорными способностями, способные чувствовать другие миры.
— Экстрасенсы что ли? — уточнил Ян.
Джон рассмеялся.
— Не совсем и не только. Мы можем путешествовать между мирами, общаться с их обитателями. Когда это необходимо, мы можем перевоплощаться в животных, например, в лис, так это происходит у нашей семьи, есть и другие семьи, а значит и другие животные. Пока все понятно?
— Да. Мы инопланетяне, которых давным-давно забросили как межпланетный десант на Землю, но для чего?
— Наша главная задача — следить, чтобы границы смежных с Землей миров оставались закрытыми, замкнутыми, чтобы никто и ничто чужеродное не проникло в мир людей. Мы, лисы, — защита человеческой цивилизации, служба охраны, если хочешь. Мы обнаруживаем нарушителей и выдворяем их обратно.
— Как пограничники? — уточнил Ян.
— Ага, только те ходят с собакой, чтобы лучше все выслеживать, а мы сами становимся чем-то вроде этой собаки, — пояснил Лэсли, — у лисицы знаешь какое чутье! Ого-го! Мы чувствуем нарушителей за версту!
— Мы такие не одни, таких, как мы, много, и миссия у всех разная, — продолжал отец, — Мы служим развитию человечества, но при этом, мы лишь наблюдатели. Мы не имеем права вмешиваться в жизнь земных обитателей и нарушать ход человеческой истории.
— А что значит — другие миры? Их много? — спросил Ян.
— Очень и очень много, ведь каждый человек способен создать новый мир, всего лишь совершив выбор. Вариантов великое множество, как разбегающихся тропинок в лесу. Представь, что ты идешь по лесу, и вдруг твоя дорожка упирается в развилку, тебе нужно выбрать, по какой из них идти. И не важно, свернешь ты налево или направо, другая тропинка от этого не перестанет существовать. Но твой мир будет на той дорожке, по которой идешь ты. А тропинок в лесу — бессчетное число. Понимаешь?
— Значит выбор, — чтобы лучше запомнить, повторил Ян.
— Не только. «Выбор» — лишь одно из измерений, есть еще «Время», переменные — «Жизнь-смерть» и другие, но ты пока не забивай себе голову этим.
— Жизнь и смерть?
— Видишь ли, если человек умер в одном мире — он умрет и в других… — вставил свои пять копеек Лэсли.
— Ну, хватит с тебя сложностей на сегодня, — сказала мама, — Давайте пить чай, тем более что кое-кто уже ест третий кусок торта, хотя мы, конечно же, не считаем.
— Очень вкусный торт, мам, честное слово, — Лэсли с улыбкой облизал ложку.
— С тобой начало все это происходить, потому что ты вырос, сынок, и в тебе проснулись силы нашего рода — сказала Анна. — Ты привыкнешь, научишься этим пользоваться, все будет хорошо, поверь мне. Сейчас все происходит для тебя неожиданно, но потом ты сможешь контролировать себя, делать это осознанно, усилием воли. А вообще, рановато как-то у тебя все это началось…
— У меня трансформации начались, когда мне пятнадцать исполнилось, но раньше тринадцати лет чтобы такое было — я не знаю таких, вот честно, — Лэсли шумно отхлебнул из чашки и потянулся еще за одним куском торта.
— Ничего, он смышленый, — сказал отец, — ну а теперь — самое главное — подарок!
Он встал и достал из серванта небольшую коробочку, перехваченную алой лентой. Вся семья замерла, глядя, как Ян развязывает ленту, открывает коробочку. В ней на мягкой атласной подложке поблескивали прозрачными стеклами очки и небольшое кольцо в виде змеи, кусающей свой хвост, — символ бесконечности. Он недоуменно посмотрел на маму и папу. Очки? Что за ерунда… У него же хорошее зрение!
— Надень кольцо, — сказал отец.
Ян взял из
