Они шли и шли по коридору. И вдруг луч фонарика выхватил чье-то лицо — черное, неподвижное, с застывшей улыбкой на губах. Лицо не эгейца, но и не человека. От неожиданности археолог чуть не закричал.
— Это бог Вта… — сказала Имма. — Мы пришли.
И, опустив кресло, в почтительном жесте коснулась рукой колен каменного бога.
Черная скала когда-то была святилищем Эгеиды. В те времена, когда эгейцы ходили по суше, и у них были ноги, как у людей, а пальцы еще не превратились в щупальца. Когда Океан прихлынул, все забыли о прежней жизни и прежних богах. И о глубокой галерее, в конце которой находилась тайная комната, где на скамье в абсолютной темноте сидели четыре бога, ожидая визитов эгейцев, тоже забыли. С богов сорвали драгоценности, сняли золотые головные уборы, ожерелья из изумрудов, браслеты из золота и ляпис-лазури. Даже краска исчезла с их каменных тел. И они, черные, недвижные, продолжали сидеть на скамье, сложив на коленях узкие ладони, не обращая внимания на все надругательства, глядя в никуда помертвевшими глазами, лишенными карбункуловых зрачков. Они ждали поклонников. Когда-нибудь эгейцы вернутся к своим богам. Когда-нибудь…
Боги умеют ждать, в отличие от людей. Ведь ожидание тяготит убегающим временем. А для богов время не имеет значения, они, вечные, ничего не теряют. Время будет всегда — оно не может иссякнуть. Так зачем же его жалеть? По времени можно плыть, как по Океану, и ждать своего часа.
Первым делом беглецы перекусили пивом и копченой рыбой. О чем еще может думать эгеец в минуту опасности? Конечно, о еде. Процесс поглощения пищи целесообразен. И люди, как эгейцы, торопятся перекусить, чтобы снять стресс.
— Ты тоже любишь покушать? — спросил Платон у Иммы.
— Конечно. Когда ешь, нельзя ненавидеть.
Логично. Во время еды думаешь только о себе — нельзя же ненавидеть себя. А то можно и подавиться. Или нажить язву.
— А другие ходы в этой горе есть?
Видимо, Крто с женой давно готовились к подобной заварушке, ибо держали на Черной горе припасы. Пища была не ахти. Пиво в банках да копченая рыба. Перспектива питаться местными деликатесами Платона не веселила, зато ожил вдруг профессиональный интерес и затмил все тревоги. Если они в старом святилище, то…
— Так есть здесь еще ходы?
— Говорят, есть. Но я не знаю других, — призналась Имма. Наверняка врала. — Знаю, здесь есть ловушки.
«А вот это, скорее всего, правда», — подумал Атлантида.
Профессор прошелся по коридору, освещая стены фонариком, прощупал детектором — благо, он был вмонтирован в молекулярный резак. Никаких пустот… Тут он вспомнил, что Черная скала не поддается сканированию и обозвал себя идиотом.
«Зачем я ищу тайные ходы, когда должен искать пути спасения своей шкуры?»-спросил сам себя Атлантида.
Он стал выстукивать стены. Скала решительно отвечала ему «нет». Все людские и эгейские хитрости были здесь бессильны.
— Если разгадать состав этого камня, то можно заработать огромные деньги, — пробормотал Платон. — Вы не пытались продать кусочек кому-нибудь? — поинтересовался Платон у Иммы.
— Это святыня…
— Бывшая.
— Бывших святынь не бывает. — Каждое замечание Платона она тут же отбивала с уверенностью опытного бойца.
— А, ну да, конечно… И где же в этой святыни мы будем справлять естественную нужду? Можно узнать? Двое суток я не могу терпеть. У меня генетически уплотненная память, а вот мочевой пузырь совершенно нормальный.
— Здесь припасены герметичные специальные сосуды, — сообщила Имма.
— Надо же! Какая предусмотрительность. И они нам, людям, подойдут?
— Вполне.
— Откуда вы знаете?
Она фыркнула, на секунду замешкалась с ответом, потом пробормотала:
— Они универсальные.
— Скажите, Имма, почему вы решили нас спасти?
— Я спасаю не вас, а себя. — В темноте он не видел ее лица. Да и вряд ли мимика эгейца могла многое поведать человеку. — Я помогу вам, вы — мне и Крто. Только вместе мы сможем покинуть планету.
— Нам ничто не грозит. У нас пропуска и…
— Выкиньте пропуска в Океан, скормите броненосцам! — воскликнула она зло и торжествующе. — Вас теперь ни за что не выпустят. Слокс вас уничтожит. И меня, и Крто… Но мы все вместе можем устроить ему хороший тайфун.
— На что вы намекаете?
— Вы залезли туда же, куда и Корман… То есть в такое… — Имма передернула плечами. — Но Слокс — вы видели Слокса… Он не позволит, чтобы Лига Миров узнала о том, что вы видели.
— Можно объяснить как-то понятнее, без полунамеков? Что я нашел? Что это за захоронение? Погибший экипаж «Елены Прекрасной»? Что случилось?
— Понимаете… — голос Иммы дрогнул. Платон невольно поморщился, ожидая пронзительного писка. Но услышал лишь прерывистый вздох. — Не сейчас, ладно? Утром я все расскажу. Можно подождать до утра? — такой молящий шепот. Ну, как отказать?
— Ладно, спим, — согласился сержант. — Я устал, как собака.
* * *
Спать пришлось на голом камне. Сны снились не самые радужные.
Во сне Платон увидел Кормана. Тот уселся на скамейку рядом с четырьмя каменными ограбленными богами и сказал насмешливо:
— А ты дурак, Атлантида. Неужели ты еще не понял? Ведь она сказала тебе: «Эта планета похожа на Старую Землю из космоса». Как она могла видеть из космоса эту планету и, тем более, Старую Землю, если она — простой страж и в космосе никогда не бывала? Но вспомни список личного состава. Кира Коровина — дочь марсианского инженера. Она-то вполне могла видеть Старую Землю в иллюминатор челнока и, возможно, даже могла летать туда. И потом — что говорил Дерпфельд? Стражи не покидают остров — только Крто наведывается в Столицу. В этот раз Крто был в Столице без Иммы. И, скорее всего, в другие дни — тоже. Почему? Да потому что ей не нужна биокоррекция…
Профессор Рассольников проснулся. Ну конечно! Кира Коробина. Она же — Имма. Не юная леди Эгеиды, которой почему-то обуяло навязчивое желание принадлежать к человеческой расе, как другие красотки мечтают о дорогой шубе или колье из бриллиантов. Она и была — человек. А вот Крто, несомненно, эгеец, но решил сменить ипостась. Видимо, из-за Иммы-Киры. Платон усмехнулся: неужели встречается такая преданность? Ну, прямо-таки история Хамматуты и Розы. Была такая история на заре Второй Конкисты. Будто бы человек влюбился в какую-то девушку местной расы. И все были против: Служба Безопасности Лиги Миров — вот уж воистину подлинный опекун каждого человека, — и местные вожди какой-то религиозной общины, и родители девушки… Чем все кончилось на самом деле — неизвестно. Но про Хамматуту и Розу сняты были десятки голографических фильмов, один другого слащавее. Вряд ли Крто видел хотя бы один. Эгеида — планета, изолированная от общего потока цивилизации. Здесь не смотрят годографов, литература в чести у изысканцев, но стражи не читают книг. Развлечения Столицы более декадентские. Воздушные шарики, морские горки и плесканье в бассейне. А те, кто занят разработками ископаемых на шельфе, развлекаются в свободное время одинаково: таблетка само-само под язык, и ты в мире грез до следующего утра.
