– Вот, старину Зорго и знаю, наши корыта многие годы рядом у пирса стояли. Да и ещё несколько тысяч разных людишек обоего пола. Я же сам родом из Сан-Анхелино, поэтому и знаю всех.
– И с капитаном Большим Сидом знакомы? – в свою очередь слегка полюбопытствовал Ник.
Джек Негро неожиданно смутился и спрятал глаза за широкими полями своей шляпы. Через минуту он неуверенно произнёс:
– Да это я и есть – капитан Большой Сид. Вернее, был им. Уже лет пять прошло, как моя «Красавица» неожиданно села на рифы возле Гренады, да и затонула во время первого же шторма. Груз тогда был в трюме дорогой, незастрахованный. Понавешали господа судейские на меня всякого, даже хотели в тюрягу засадить. Вот, и пришлось в охотники податься: лучше уж по джунглям испытывать терпение судьбы, чем за решёткой гнить долгие годы.
Уже ради праздного любопытства Ник поинтересовался:
– Не подскажете ли, почему доблестный Зорго до сих пор не сделал предложения прекрасной сеньоре Саре Монтелеон? Ведь даже невооружённым глазом видно, что они любят друг друга. Что же им мешает быть счастливыми?
– А кто вам сказал, что они несчастливы? – неожиданно надулся гордым мыльным пузырём Негро. – Чистая совесть, незапятнанная честь – что ещё надо, собственно говоря, чтобы ощущать себя бесконечно-счастливым человеком? Почему они не вместе? Зорго и дон Мануэль, покойный муж сеньоры Сары, были закадычными друзьями с самого детства. Вместе росли, взрослели, вместе за Сарой ухаживали. Она тогда выбрала Мануэля. Что же с того? Бывает. Зорго у них на свадьбе был главным распорядителем. Неудобно ему теперь свататься к вдове своего погибшего лучшего друга. Да и ей как-то неудобно – его ухаживания принимать…. Говорите, что уже почти тринадцать лет прошло с того момента, как Сара Монтелеон стала вдовой? Что из того? Для кого-то тринадцать лет – это много, для кого-то – ничто. Смотря с какой точки зрения посмотреть. Всё хорошо у Сары и Зорго будет. Когда? Когда время придёт, когда всё сложится, когда Святой Анхелине, в конце-то концов, это будет угодно…
По наступившей тишине стало понятно, что и Мэлви всё своим соплеменникам разъяснил: индейцы и индианки, среди которых была и Нуру, дисциплинированно принялись разбивать стационарный лагерь около одной из стен подземного зала.
Ник решил ознакомиться с содержанием пакетов, тюков и ящиков, спущенных вместе с ними в подземелье.
Нельзя сказать, что всего было в избытке, но чувствовалось, что мистер Браун сделал всё возможное для успешного достижения конечной цели, особенно учитывая, что буквально все грузы сбрасывались на парашютах.
Лопаты, кирки, ломы, специальные горные долота, кувалды, различные молотки, клинья, прочие инструменты, предназначенные для разбора завала в подземном штреке, включая десяток носилок фабричного изготовления, даже два ящика с динамитом имелись в наличие. Кроме этого – несколько десятков больших коробок со свечами, полтора десятка масляных ламп, восемь бочонков со специальным маслом и три примуса для приготовления пищи, работавшие на том же масле. Если быть абсолютно точным, то эти кухонные приспособления больше всего напоминали обычные русские керосинки, но Нику как-то больше нравился термин «примус».
Запас продовольствия тоже выглядел неплохо, особенно учитывая, что все работы должны были завершиться за двадцать суток: варёные макароны в пятикилограммовых жестяных банках, пряники, кукурузная мука, соевые галеты, рыбные консервы, тушёная кенгурятина, бобы в томатном соусе, даже наличествовало пять крепких ящиков с калифорнийским красным вином – в бутылках толстого тёмно-зелёного стекла, пересыпанных эвкалиптовыми стружками.
Сзади раздалось интеллигентное покашливание.
Ник обернулся. Невдалеке маялся один из «пятнистых» – длинный сутулый тип с бухгалтерскими очками на толстом носу. Дылда всем своим видом изображал дружелюбие и смущение, даже винчестер опустил стволом вниз.
– Ну, чего надо, эсквайр, твою мать? – рявкнул на него Ник на чистейшем английском языке.
– Абсолютно ничего не надо, босс. Работайте и не обращайте на нас никакого внимания. Словно бы нас и нет вовсе, – покладисто ответил очкастый «эсквайр».
Ну, что же, пришла пора осмотреть и фронт предстоящих работ.
С собой Ник прихватил Банкина, Джека Негро да ещё парочку ярко-горевших масляных фонарей.
Метров через триста они упёрлись в каменную неровную стену, вот и искомый подземный коридор, имевший некогда прямоугольный профиль. Нынче же потолок хода просел и угрожающе выгнулся вниз, на полу беспорядочно громоздились валуны, выпавшие из верхней кровли и боковых стен. Проползти-то по штреку, наверное, можно, но уж очень страшно – вдруг, какой камень неловко заденешь, и потолок окончательно рухнет тебе на голову? А ведь ещё большие сундуки с документами по этому коридору придётся транспортировать. Прав негодяй Браун: здесь необходим очень серьёзный и вдумчивый ремонт.
– Меньше чем за полторы недели не управимся, – важно и авторитетно заявил дипломированный горный инженер Банкин.
Негро, соглашаясь с ним, покивал головой.
Вернулись к клети, позвали Мэлви, сообща составили план предстоящих работ, разбились на смены, назначили бригадиров.
Через четыре часа первая смена, в состав которой вошли Ник, Негро и пятнадцать чиго, приступила к ремонтным работам, остальные, слегка перекусив, благоразумно улеглись спать.
Технология восстановления штрека оказалась совсем даже нехитрой: брались толстенные брёвна, сложенные в Дежурном зале кем-то неведомым и рачительным, судя по всему, очень много лет назад, отпиливались до нужной длины и подставлялись наискось под провисшую кровлю. После чего по их нижним частям (одновременно работая сразу с несколькими брёвнами), осторожно ударяли специальными деревянными кувалдами, самостоятельно изготовленными всё из тех же брёвен. Кровля постепенно выпрямлялась, после чего брёвна меняли на более длинные, с пола штрека убирали тяжеленные камни, выпавшие из стен во время обвала, и потихоньку продвигались вперёд.
За двенадцать часов они прошли метров девять-десять. Банкин, приведший с собой следующую смену, остался доволен таким высоким темпом.
– Верной дорогой идёте, товарищи! – голосом Владимира Ильича Ленина радостно заявил Гешка. – Прямо в счастливое светлое будущее!
Работали как проклятые, себя не жалея: смена, сон, снова смена.
Раз в сутки «пятнистые» менялись, иногда вместе с новой сменой караульных добрейший профессор Браун подбрасывал разных деликатесов: один раз – освежёванную тушу дикой ламы, другой – с десяток ободранных кроликов.
