Ребенок в коляске вел себя замечательно. Только однажды, когда мать сунула руку под шелк, чтобы поправить одеяло, он заплакал. Она снова протянула руку, погладила его, и через минуту он перестал плакать и заснул.
Переговаривались они очень тихо, по-французски или по-немецки. Обойдя весь рынок, двинулись дальше. Прошли несколько соседних кварталов и вернулись в отель «Жамбыл». Через непродолжительное время их шофер Нурин вышел с закрытой стоянки, сложил коляску и положил в багажник своей машины. Любопытствующий наблюдатель увидел бы, как жена несет в свой номер ноутбук, а муж – завернутое в детское одеяло гораздо менее известное устройство, так называемый магнитометр.
В номере Сэм и Реми с помощью компьютера перенесли все магнитометрические данные на магнитную карту центрального рынка Тараза. И отправили Сельме и Альбрехту в свой дом в Ла-Холье. Потом спустились в ресторан отеля пообедать.
В казахском питании большое предпочтение отдано мясу. Сэм и Реми отказались от конины, сосисок из конины, бараньих мозгов и куырдака – блюда из смеси внутренностей нескольких животных. Они заказали кебаб – куски мяса, которые показались им похожими на дичь, и тандир нан, особый хлеб. Обедом они остались очень довольны.
Едва зашли в номер, зазвонил новый телефон Реми.
– Алло?
– Привет, Реми, это Сельма. Вы оба там?
– Привет, Сельма. Да, Сэм со мной.
– Мне особенно понравился детский плач. Как вы это сделали?
– Нашла на «Ютубе» и переписала на диск. Когда стало нужно, сунула руку в коляску и проиграла, а потом выключила.
– Даю Альбрехта, он теряет терпение.
– Хорошо. Привет, Альбрехт!
– Привет, Реми. Привет, Сэм. Вы добились замечательного успеха. Нанесли на карту весь центральный рынок, вернее, то, что есть под ним. – Он рассмеялся. – Я вам раньше не говорил, но опасался, Аттила имеет в виду какое-то место вне города. В ранний период гунны в Азии выбирали уединенную долину и там хоронили своих покойников под курганами. В таком случае мы могли бы так и не найти могилу. Но, к счастью, здесь другое дело.
– Полагаете, большой прямоугольник в центре – это могила?
– Я заметил несколько заметных подземных особенностей: длинную стену, в одном месте сменяющуюся рядом камней, через них может переступить человек, очертания нескольких ранних зданий и большой прямоугольный каменный ящик. Я сравнил магнитный отпечаток с тем, что вы нашли на реке По в Италии и с нашей венгерской находкой в винограднике у Кишкунхалаша. Я также измерил могилы на Дунае и сравнил. Данных о могилах во Франции и Трансильвании у меня нет. Но эта имеет ту же форму и представляет собой такую же магнитную аномалию, то же нарушение магнитного поля, как и те, что мы обнаружили раньше. Как и там, здесь, очевидно, полое помещение, иначе отпечаток был бы значительно ярче.
– Вы измерили это место?
– Да. Оно в том районе, который вы исследовали. Во время вашего движения по третьему проходу слева направо. На четыреста семнадцатом метре этого прохода расположена первая стена могилы, примерно на семь футов ниже нынешней поверхности. На четыреста двадцать втором метре уже конец камеры.
– Для начала: вы уверены, что это погребальная камера? – спросила Реми.
– По этим данным нельзя сказать. Но это помещение находится ниже поверхности; такое впечатление – его закопали уже тогда. Это единственная структура, соответствующая гуннским захоронениям пятого века.
– Хотите о чем-нибудь спросить? – поинтересовалась Реми.
– Вам не встречались следы недавних раскопок? Потревоженной земли?
– Мы ничего такого не видели, – сказал Сэм. – И даже не знаем, ищут ли люди Полякова могилу Мундзука или просто охотятся на нас.
– Что вы предлагаете делать дальше?
– Прикидываем, – ответил Сэм. – Позвоним, если что-нибудь прояснится. Спокойной ночи!
Сэм и Реми прошли в номер Нурина и осмотрели изготовленный им большой деревянный ящик. Длина составляла примерно пять футов, нижняя часть крепилась на петлях. Ее удерживали штифты, вставленные в отверстия, но штифты можно было вытащить и сдвинуть эту часть.
Сэм объяснил – жестами и показывая на часы, – что просит Нурина в час тридцать ночи отвезти их с Реми на центральный рынок и помочь установить ящик. После ухода шофера он поставил электронное оборудование на зарядку, и они легли спать.
В час Фарго проснулись, оделись, зарядившиеся аккумуляторы поставили на место, взяли компьютер, дрель на батарейках, стальные сверла, фонарики, оптико-волоконное устройство и трубки, все это уложили в рюкзаки и пошли в номер к Нурину. Тот не спал, ждал их, а разобранный ящик уже лежал в машине. Нурин отвез их на рынок и помог отнести оборудование на определенное место.
Навесы лавок торговцы не опустили, но столы и корзины пустые. Магазины по краям рынка были закрыты, решетки перед ними заперты от грабителей. Кое-где на улицах города горели огни, но на рынке все тонуло во тьме.
Нурин, Сэм и Реми собрали ящик, потом Сэм похлопал Нурина по руке и показал в сторону машины; тот ушел.
После его ухода Сэм достал магнитометр, а Реми подключила к нему ноутбук. Они сделали несколько шагов вдоль прохода и обратно, чтобы точно отметить точки, где возникали и прекращались колебания магнитного поля. Ящик установили непосредственно над местом аномалии. Ящик выглядел точь-в-точь как один из прилавков. Потом Сэм снял секцию на петлях; Реми забралась туда, Сэм упаковал магнитометр в рюкзак, убрал остальное оборудование и присоединился к Реми.
В ящике было тесно, но все-таки можно делать необходимые движения. Сэм присоединил к четырехфутовой трубе сверло для проделывания отверстий в бревнах и балках, потом упер сверло в землю и начал сверлить. Земля под ногами состояла в основном из песчаной почвы, утоптанной множеством людей. Потребовалось совсем немного времени, чтобы углубиться на четыре фута. Когда сверло почти полностью ушло в почву, Сэм разжал клинья, вынул сверло из земли, взял следующую трубу – Нурин заплатил механику за то, что тот приделал к ней винт, – и прикрепил к первой, присоединил к дрели удлиненный стержень и продолжил сверлить. Примерно на глубине шести футов сверло наткнулось на твердую поверхность.
Сэм вытащил сверло, осторожно снял удлиненную трубу, вставил в отверстие бороскоп на оптико-волоконной основе и спустил вниз. Изображение с бороскопа поступало на экран ноутбука Реми. На конце бороскопа располагались цветная видеокамера и яркий фонарь, так что изображение получалось четким и естественным. Настроив бороскоп и получив четкую картинку, Реми начала осторожно передвигать прибор и сказала:
