7
Тесная связь, установившаяся у Грязнова и Ожогина с Вагнером, Абихом, а затем и с Генрихом Фелем, привела к активизации борьбы подпольной группы антифашистов. Как и предполагали друзья, группа работала обособленно, ни с кем не была связана. Генрих, характеризуя каждого участника, рассказал, что все они враги нацистов и не побоятся пойти на смерть во имя освобождения Германии. Многие способны вести активную подрывную работу.
Скоро представился случай показать себя на деле.
Гестаповцу Лодзе удалось напасть на след антифашистов. Он организовал слежку за участником подполья, наборщиком одной из типографий города. Угрозу надо было ликвидировать. Выполнить опасное задание взялся Абих: он подорвал ручной гранатой автомашину гестаповца. Лодзе был убит. Дело произошло в сумерках, и виновнику покушения Гуго Абиху удалось скрыться.
— Лодзе разорвало пополам, — доложил он, придя рано утром в дом Вагнера, — и никакой доктор ему уже не поможет.
Это была первая боевая операция антифашистов. Через несколько дней Гуго принес карту местности, на которой надо было искать подземный завод. Абих вынул ее из ящика стола инженера лаборатории, где работал. Для этого пришлось ждать ухода всех сотрудников из комнаты и подбирать ключ.
— Самая подробная, километровка… Молодец, Гуго! — похвалил Ожогин, беря карту из рук Абиха. — Она принесет нам большую пользу.
Все склонились над картой, рассматривая район предполагаемого нахождения подземного завода. На карте не было никаких обозначений: ни бараков, ни узкоколейки, ни бетонной дорожки, ни железнодорожной ветки. Но зато три озера действительно были указаны. Они образовывали как бы замкнутый треугольник, внутри которого, по словам Кленова, и находился завод.
Ожогин решил сегодня же ночью связаться с Большой землей и уведомить ее о подземном заводе.
Во время беседы принесли телеграмму, адресованную Вагнеру. Он развернул ее, прочел и криво усмехнулся. Телеграмма была от его племянника Рудольфа Вагнера. Он сообщал, что скоро приедет проведать дорогого дядю.
— Хорошо, что предупреждает, — сказал Вагнер: — такого племянничка надо остерегаться.
— Почему? — удивился Андрей.
— Он избрал себе дипломатическую карьеру. Вступил в нацистскую партию. Сейчас крутится вокруг Риббентропа — и не безуспешно. А имеет только одну цель — деньги — и не считается со средствами для ее достижения. Ко мне относится подчеркнуто нежно. Он видит, что я остался один, что мой дом и сад, которые ему очень нравятся, могут перейти к нему. Это и заставляет его осыпать меня знаками внимания. Но я, кажется, постараюсь сделать так, чтобы он никогда здесь не жил…
Вечером того же дня, почти одновременно, но с разных направлений, в сторожку Феля пришли Алим и Гуго Абих.
Генрих встретил гостей радушно и предложил поужинать.
Дом состоял из прихожей и небольшой комнатушки. Из двух маленьких окон открывался вид на железнодорожное полотно, проходящее в каких-нибудь пятнадцати метрах от дома. Стол, несколько стульев и шкаф для посуды составляли все убранство квартиры. В ней было чисто и уютно.
Из кухни вышла пожилая женщина, жена Генриха, и поставила на стол тарелку с вареным картофелем и миску с молодым зеленым горохом.
Фель познакомил гостей с женой и, улыбаясь, произнес:
— Я думаю, мы начнем не с картофеля. — Он направился к шкафу и вернулся к столу с пузатеньким фарфоровым графином и рюмками. — Этот особенный напиток собственноручно изготовлен Мартой.
Напиток был приятен на вкус, но до того густой, что напоминал ликер.
Кроме картофеля, гороха и нескольких кусочков суррогатного хлеба, на столе ничего не было, но салфетки, приборы, графин, чистая скатерть делали его нарядным, праздничным.
Ужин прошел в оживленной беседе. Фель рассказал, как он дважды женился, и оба раза на Марте.
Уходя в подполье от преследования гестаповцев, он сменил имя и фамилию, под которыми жил на родине. Так же поступила и жена. Они долгое время вынуждены были находиться в разных концах страны, а когда встретились, решили снова юридически оформить свой брак. Правда, это стоило немало денег.
Фель положил свою большую руку на плечо жены:
— Пять лет мы не виделись с Мартой. Из-за одного этого можно было второй раз жениться. А как вы полагаете, молодые люди?
Алим и Гуго весело рассмеялись.
Встречаясь с Генрихом, Алим каждый раз с любопытством приглядывался к нему. Старость, лишения и нужда не сломили этого мужественного и сильного человека.
— Я и не думал, что останусь жив и вырвусь из страшного нацистского водоворота. Сколько раз смотрел в глаза смерти… Прячешься бывало, мечешься из одного города в другой, спасаешь себя, а пользы никакой. Нам, коммунистам, разбитым, рассеянным, мучительно было сознавать свое бессилие.
— А у вас родные есть? — поинтересовался Алим.
— Есть. Брат.
— Кто он? Генрих задумался:
— Брат — чиновник. Я знаю, что он считает меня погибшим, и безусловно рад этому. Мое существование доставило бы ему много неприятностей: ведь меня преследовали как коммуниста.
… Когда гости собрались уходить, хозяин поднялся вместе с ними.
Марта немного удивленно посмотрела на мужа. Генрих обнял жену за плечи и с улыбкой сказал:
— Мы пойдем воздухом подышим. А ты ложись и отдыхай.
Марта ничего не ответила и молча проводила его до двери. Кто-кто, а уж Марта за тридцать два года совместной жизни с Генрихом знала, что означают эти прогулки. Она посмотрела вслед мужу и глубоко вздохнула.
… Поздняя луна растворилась в затянутом облачной дымкой горизонте. В лесу было совсем темно.
Широкая спина Генриха то скрывалась, то вновь появлялась среди стволов сосен. Он шел ровным шагом, сильно сгибая ноги в коленях и покачиваясь из стороны в сторону. После часа ходьбы Фель остановился и сказал своим спутникам:
— Сейчас пересечем дорогу, будьте осторожней.
— А если взять левее, для безопасности? — предложил Гуго.
— Нельзя, никак нельзя. Можем натолкнуться на ограждение территории завода, а там, как говорил Кленов, замаскированная сигнализация.
Вновь двинулись вперед, соблюдая меры осторожности. В здешних лесах, обжитых, исхоженных и расчищенных, попадалось очень мало зарослей и валежника, а поэтому и продвигаться было легко. Правда, это имело и отрицательные стороны: в таких лесах труднее укрыться.
Отлично знавший места, Генрих уверенно шел по заранее намеченному маршруту. Эта уверенность передалась Гуго и Алиму. Наконец Фель вывел друзей к самому полотну железной дороги.
