этого звонка.
— Что?.. Располагаете средствами? — секунда ожидания ответа показалась мне вечностью.
— Заезжай сегодня после восьми, — торопливо и буднично заговорила Муся.
— Деньги у тебя дома?! — я чуть не въехал в бампер впереди идущего авто.
— Да-да, заезжай. Я сейчас пока на работе.
— Опупеть! А вы молодцы!.. Значит, у тебя в начале девятого… — я был рад, что с деньгами был порядок; у меня отлегло. «А ведь люди играют «по-нормальному», — подумал я, сам до конца не осознавая, что хотел этим сказать.
В этот вечер тридцатого декабря одиннадцатого года я сидел на полу своей комнаты за запертой дверью, а на ковре передо мной лежало шесть миллионов российских рублей, — три от истории с папиком, три полученных мной от Муси. Если бы я был мерзавцем и дураком одновременно, то взял бы эти деньги и скрылся, но, к счастью, я являлся дураком и мерзавцем попеременно.
На следующий день, в канун Нового Года, я увиделся с Ильдаром и его шефом в кабинете Команданте, — эти разбойники никогда не отдыхали. Всё прошло, как сказал бы Арчи, словно лом через говно. Письменных гарантий мне не дали, но заверили, что все неприятности для нашего подопечного с этой минуты закончатся, и в первых числах Нового Года он будет свободен. Забегая вперёд, скажу, что Денис — так зовут мальчика — вышел на свободу третьего января двенадцатого года и растворился на бескрайних просторах Интергерманландии, как любят называть Петербург и Ленинградскую область немногочисленные оригиналы. Во время сделки произошёл неожиданный для меня момент: Ильдар в присутствии шефа пересчитал деньги, затем отсчитал из них триста тысяч и кинул через стол мне со словами: «Твои десять процентов». Я просёк тему и, не издавая никаких лишних звуков, положил купюры в сумку. Единственным неудобным моментом для меня явился тот факт, что с меня взяли согласие взяться за предложенную мне накануне работу. Очевидно, что этими десятью процентами они купили моё согласие и, видит Бог, я не знал, зачем им это нужно, ведь мои услуги никому не нужны за во сто раз меньшую сумму.
Первым делом после аудиенции я направился к Маше и вывалил перед ней «десять процентов». Я не собирался возвращать ей «сдачу», но и скрывать от неё факт моего резкого обогащения за её счёт тоже не хотел. Она с равнодушием посмотрела на деньги, лежащие на её кухонном столе. Помимо прочих мыслей, я подумал о том, что для Маши триста кусков — не такие уж большие деньги, не то, что для меня.
— Вот и замечательно, я рада, что так всё получилось. Ты, несомненно, заработал эти деньги.
Я с облегчением выдохнул и убрал деньки в сумку. В дверях Маша мне сказала:
— Когда дело будет законченно и Дие… Денис выйдет на свободу, мы с тобой, как следует, отметим это событие, — она взялась за пуговицу на моей куртке и начала её крутить.
Я понял, что её беспокоит и поспешил сказать:
— Не сомневайся, Машенька, они не станут обманывать. Денис выйдет сразу после Нового Гэ.
*****
Вот так. А на следующий день была Новогодняя Ночь. Да уж. «На следующий день была ночь», — забавно звучит. Мама и Ратмир уехали в Уфу (как будто мы и так не в заднице живём), — к родственникам Ратмира. Я остался предоставленным самому себе. Может, чтобы уйти от мыслей, может из жадности, но после того как часы пробили полночь и один из президентов с экрана телевизора поздравил граждан и обещал в новом году уже точно победить коррупцию, я отправился на таксистский промысел. Однако надолго меня не хватило, и уже через час, сделав два заказа, один из которых принёс мне не только деньги, но и четверть грамма гашиша из личных запасов полубезумного работника театра юного зрителя, в половине второго ночи, я вернулся домой; начал есть холодные закуски и смотреть телевизор. Через пятнадцать минут со своего седьмого этажа спустился Тони, и мы просидели почти до шести утра, плюща и поджигая «коричневого мерзавца». Алкоголя не употребляли, так как оба решили, что с нового года в завязке. Между поеданием салатов я рассказал Тони о событиях прошедших дней.
*****
Шестого января, я отправился в автосалон Volvo и оставил предоплату в размере ста процентов за модель c30, — восемьсот восемьдесят тысяч. «Только не синего цвета», — наказал я менеджеру. «А у нас как раз отказались от такой же, как вы заказали, только она синяя. Вон она стоит. Возьмёте?» «Возьму. А зимнюю резину подарите?» Я стал обладателем двух синих машин. На следующий день, прямо в автосалоне, получил документы, полис ОСАГО и номера. Делать полную страховку не стал, отсутствие этой необходимости — одна из прелестей покупки машины за наличку без кредита. Мало того: я продал через объявление, идущие в комплекте, легкосплавные диски, — превентивная мера против их ночной кражи; поставил штамповки.
Начались рабочие будни.
Первую неделю я просидел на процессах уголовного судьи — мамы Марата, и, клянусь вам, палец о палец не ударил, может два раза сбегал к ксероксу. Четырнадцатого января была моя первая суббота. Раисыч усадил меня за руль чёрного джипа, и мы отправились по адресам. Первым адресом были, так называемые мною для удобства, «дальние» чеки: помещение десять на восемь в каком-то бывшем заводском цехе; три компьютера и множество видом принтеров, две кровати с грязным бельём и два обогревателя рядом с ними. В этом невзрачном помещении зарабатывались большие деньги. Два ботанической наружности юнца изготовляли на заказ разного рода платёжные документы, — чеки, квитанции и прочее. В их арсенале, помимо принтеров, имелись самонаборные печати всех цветов и размеров. Клиентами этого присутствия являлись в основном дальнобойщики и командировочные, которые хотели «отмыть» свои расходы. Что вам объяснять, — сами знаете, что по всей России данный вид бизнеса цветёт и пахнет, и нет ничего удивительного в том, что его держит крупный региональный чиновник. Итак, на «дальние» чеки я должен был приезжать ровно к десяти часам утра каждую субботу. Ответственный за выручку передаёт мне запечатанный конверт, в который уложены деньги и сопроводительная бумажка. Какая в конверте сумма мне неведомо, — знать об этом в мои обязанности не входит. Может миллион? Ну, не важно. Далее мы отправились на «массаж». Массаж в заведениях данного типа играет второстепенную роль. Этот объект оздоровительного наслаждения находился в непосредственной близи от того места, которое у меня записано в трудовой книжке в графе «место работы». А именно — в Кирстане. В том самом торгово-развлекательном комплексе, в котором лихо выплясывал папик
