— Садись где придется! — Клара соскользнула с кровати, сунула ноги в туфли. — Что стряслось?
— В скором времени фрау Штефи, возможно, начнет расширять пансион и попросила меня осмотреть дом, посоветовать, как лучше все устроить…
— Откуда у старой ведьмы такая мысль?
— Сюда двинулись беженцы. Она разумно учла ситуацию.
— Хапуга! У нее всегда хватало ума, чтобы урвать лишний пфенниг. Но пусть не думает, что я позволю соваться в наши комнаты. — Клара сгребла белье и собралась идти в ванную.
Нина помахала ей рукой и ушла.
— О времени следующего сеанса извещу вас письмом, у меня мало времени, — проговорил Шрайэдер.
Франц сложил мольберт. По пути домой он раздумывал — ехать или не ехать в Мюнхен к Лютцу? Арбайтсфюрер строго наказал сообщать ему обо всем, что может иметь отношение к постояльцу из мансарды. Серьезных изменений в обстановке у них дома в общем-то не произошло. Пауль Виц с супругой не проявляли к Беру никакого интереса. Но вот их денщик… Недавно он втерся в доверие к капитану Айнбиндеру. Пожалуй, Лютц должен знать об этом. Во всяком случае, Штефи решил показать свое старание и поехал в Мюнхен.
Прямо с вокзала он позвонил Лютцу. Монетка скользнула в утробу автомата, послышался четкий, хорошо поставленный голос арбайтсфюрера:
— Здесь Лютц.
— Добрый день. Говорит Штефи.
— Что случилось?
— Ничего особенного. Но мне хотелось бы с вами поговорить.
— Когда?
— Желательно сейчас.
— Где вы находитесь?
— На вокзале.
— Ближайшее кафе на Вайсплаце… Идите туда.
Пока Штефи добирался до кафе, Лютц успел заказать кролика с брусничным вареньем.
Художник покосился на богато сервированный стол:
— Мне не хватит продовольственных карточек, чтобы расплатиться за это.
— Ну, у вас семья… А я одинок. Вы не задумывались над тем, почему женщины живут дольше мужчин?
— Н-нет.
— Потому что у женщин нет жен, — Лютц развеселился от своей шутки.
— У нас во флигеле поселился некто Пауль Виц с женой и денщиком, — состроив озабоченную мину, перешел к делу Штефи. — Он привез маменьке и мне письмо от брата Артура.
— Письмо при вас?
Франц достал из бумажника сложенный вчетверо листок. Лютц пробежал текст глазами, побарабанил кончиками пальцев по скатерти стола.
— Виц, очевидно, имеет большие связи, если может облегчить участь Артура даже на фронте?
— У меня сложилось точно такое же впечатление. Он богат, строг, независим.
— Он сделал отметку о прибытии?
— По приказанию Шрайэдера этим занимался капитан Каппе.
— Я позвоню ему. А чем, собственно, вызвана тревога?
— Денщик Вица ремонтировал машину того капитана, что приезжает за Бером.
— Виц или его жена могли видеть Бера?
— Видели, конечно, но никакого интереса к нему не проявили.
«Усердный дурак не лучше лентяя», — подумал Лютц, разрезая кролика на две половины.
— Вы правильно поступили, что сообщили мне об этих людях. Постарайтесь войти к ним в доверие. Можете высказывать отдельные критические замечания в адрес руководства партии и государства. Это свойственно людям вашего вольнодумного круга. Но свободная профессия не освобождает вас от патриотических обязанностей. Проследите, чем занимается эта семья, какие ведут разговоры, не сделает ли кто попытку сблизиться с Бером. Возможно, они — истинные немцы. Однако предосторожность не помешает.
Штефи моргнул бесцветными ресницами.
Расплатившись, Лютц сказал:
— На днях я навещу вас. Познакомьте меня с обитателями флигеля. И не вздумайте, обращаясь ко мне, брякнуть «арбайтсфюрер», называйте меня просто по имени — Герман.
С сознанием выполненного долга и ощущением приятной сытости Штефи уехал в Розенхейм, а Лютц направился в сторону Гроссштадта, где находились основные сборочные цеха БМВ, здание управления фирмой и его кабинет. По междугородному телефону арбайтсфюрер созвонился с капитаном полиции Розенхейма Каппе и попросил срочно разослать запросы по всем адресам, где ранее проживали и работали супруги Пауль и Нина Виц.
— Документы были в полном порядке. У вас есть какие-то подозрения? — насторожился Каппе.
— Никаких. Но они живут там же, где поселился мой ценный подопечный. Хочу подстраховаться.
— Хорошо, я выполню вашу просьбу, — пообещал Каппе.
Лютц положил трубку. На него, как на арбайтсфюрера, было возложено много обязанностей. Помимо основной продукции — моторов для танков, грузовиков, штурмовых орудий и судовых машин, — «Байерише моторенверке» выполняла ряд особых заказов, поступивших в последнее время.
Исследовательский отдел Хельда проектировал реактивные двигатели с осевым компрессором для таинственных перехватчиков Мессершмитта. Было спешно сделано несколько образцов, однако на стендовых испытаниях они дали тягу вдвое меньшую расчетной. Пробовали увеличить тягу — полетели лопатки компрессоров, нагнетавших воздух… Мессершмитт вновь категорически потребовал выполнения контракта.
Этот же отдел работал над радикальными сплавами, которые пойдут на оснащение «тигров», «пантер», «фердинандов». Лютц мог лишь догадываться о боевых качествах новейших машин, но «сердце» и «шкура», то есть моторы и броня, создавались на его глазах, представляли тайну тайн рейха, которую он должен был обеспечивать.
С появлением русского специалиста по сплавам у него прибавилось забот. Уже несколько месяцев Бер по заданию доктора Хельда ищет сплав для какого-то чудо-оружия. Значит, о каждом шаге Бера должен знать он, Лютц. А тут в поле зрения появились новые люди. Любой незнакомец вызывал у бдительного арбайтсфюрера тревогу.
— Мне бы хотелось с вами… — Айнбиндер повертел пальцами. — Как это по-русски?… Зих ауфенандер айнарбайтен… Вспомнил! Сработаться.
— Разве мы не сработались? — удивился Бер.
Вилли пожал плечами.
— Ну, что я должен делать, если нас преследует одна неудача за другой!
— Ладно, примемся за дело.
Они подошли к станку, где был укреплен ствол «фауста». Они бились над ним несколько недель. Ствол выдержал один выстрел. Теперь для страховки нужно было сделать второй.
В пятидесяти метрах стояла в наклон плита из броневой стали, снятая с борта русского танка. На ней белой краской был обозначен круг, куда должна попасть граната. Айнбиндер отрегулировал ствол по прицелу, прикрепил к спусковой кнопке конец кожаного шнура с пружиной. Бер отфокусировал оптику киноаппарата, вращавшего пленку с бешеной скоростью. При проекции съемка получится замедленной. По кадрам можно найти слабое место, если ствол разорвется.
