— Короче говоря, вас шантажируют теми письмами? — не выдержал я.
— Да. Я уже трижды выплачивал этой особе немалые суммы, а её аппетиты только возрастают. Но пока письма в руках у этой женщины, я не могу рисковать и вынужден платить.
Меня удивило его признание. В наше время супружеская верность не в чести, и наличие связей на стороне, как для мужа, так и для жены, считается едва ли не нормой. А дэй Роджер, похоже, всерьёз переживал за свой брак.
Но семейные проблемы Лён–Леррона отходили на второй план в сравнении с моей догадкой: я понял, чего попросит от меня странный гость в обмен на мою свободу и спокойствие родных. Недаром ведь он сетовал на то, что не имеет моих способностей.
— Может, вам рассказать обо всем жене? — предложил я, не дожидаясь, пока он озвучит свои требования. — Как я понял, отношения у вас достаточно вольные…
Мужчина раздражённо махнул на меня рукой, заставляя умолкнуть.
— Ничего вы не поняли, дэй Джед. После нашей свадьбы Аврора получила моё имя и титул, а я — возможность распоряжаться частью доставшихся ей от родителей средств. Смог оплатить долги, выкупить имение, вести жизнь, приличествующую дворянину. В случае развода моя супруга имя и титул сохранит. А вот я потеряю буквально всё. Я и сейчас имею не слишком много. Даже для того, чтобы заплатить вымогательнице, вынужден был продать камень, который так вас интересует. Благо, Аврора не заметила подмены: она не слишком хорошо разбирается в драгоценностях, а эти капли с белладонной… Вы обратили внимание, какие красивые глаза у моей жены? Эти расширенные зрачки, как два тёмных омута. Но за красоту пришлось немного поступиться зрением. Конечно, это не могло бы продолжаться вечно, но ваш дерзкий поступок избавил меня от необходимости объясняться с женой…
— А если вы сдадите меня законникам, подмена камня откроется, — я решил сыграть на внезапно открывшихся обстоятельствах. — Маги–дознаватели подтвердят, что я не нарушал целостности ожерелья, а вынес его из вашего дома уже с подделкой. Ваша жена всё узнает.
— Вероятно, да, — пожал плечами дэй Роджер. — Но вам будет уже всё равно.
Посох Создателя, он прав!
— Что ж, дэй Джед, думаю, вы уже поняли, что я хочу вам предложить. Добудьте мне мои письма, а я забуду об этом маленьком недоразумении с ожерельем. У меня давно зрела мысль нанять кого‑нибудь, чтобы вернуть свои послания, но я боялся, что они окажутся не в тех руках, и мне придётся расплачиваться уже с другим шантажистом. Вам же я в сложившихся обстоятельствах могу полностью доверять. Согласны?
— Нет.
Ложь влечёт за собой ещё большую ложь. Одно преступление ведёт к следующему. Если не остановиться, из этого порочного круга не вырвешься.
— Это ваш окончательный ответ, дэй Джед? А если к благодарности за помощь я присовокуплю имя человека, купившего алмаз?
ЛисаннаВ предшествующей выпускному балу суете, когда пансионерки носились по лавкам и навещали модисток, мы с Милисентой, не привлекая лишнего внимания отлучками, успели составить доверенность на выполнение работ и собрать вещи. Часть гардероба мне удалось продать, выручив достаточно средств на дорогу до Лазоревой Бухты, а дальнейшие расходы должна была взять на себя баронесса Солсети, моя нанимательница.
Подруга заранее получила у дэйны Алаиссы рекомендательные письма, а когда прибыл её опекун, устроила так, что тот и словом не обмолвился директрисе о том, что сам предоставил племяннице работу. Только сказал, что забирает её, не дожидаясь официального выпуска. Вместе с вещами Милисенты пансион покинул и мой багаж, а сама я отпросилась проводить подругу в гостиницу.
— Дэйна Алаисса, разрешите Лисанне остаться у меня на ночь! — с жаром запросила Милисента. — Она вернётся к завтраку. Нет, она позавтракает с нами и вернётся. Да, дядя?
Дэй Альберт не успел ничего сказать, как я «вспомнила»:
— Мне же после завтрака к портнихе, ты забыла? Моё платье должно быть уже готово!
— Значит, заберёшь его и будешь в пансионе к обеду.
Был и запасной план на случай, если директриса не согласится, но дэйна Алаисса поглядела на нас с умилением, пробормотала что‑то вроде: «Эх, молодость…» и позволила мне остаться с подругой в городе, взяв обещание появиться в пансионе к вечеру следующего дня.
Знала бы она, где я буду вечером!
Но сначала — волосы.
Едва устроившись в гостинице, точнее, попросту бросив в номере вещи и меня, Милисента отправилась с дядей в порт, смотреть шхуну, на которой ей предстояло провести ближайшие три месяца, а если понравится, то и всю жизнь. Странно, как по мне, провести жизнь в море. Но вся семья Милисенты была помешана на путешествиях. Подругу не остановило даже то, что одно такое путешествие стоило жизни её родителям. И то, что к женщинам на кораблях относятся с некоторым предубеждением. Я видела, что она буквально светится от счастья, и будь на то её воля, не задержалась бы в городе ни на час — тут же устроилась бы в каюте на борту «Стальной чайки». Она даже обо мне как будто забыла. А ведь предстояло ещё приготовить краску и избавить меня от главной приметы.
Оставшись в одиночестве, я решила выбрать подходящий состав в книге, которую мы прихватили из библиотеки. Книга была новая, не сравнить со старыми справочниками, авторы которых отчего‑то предпочитали выражаться витиеватыми фразами и метафорами, тут были точные рецепты и подробные указания. А ещё — цветные иллюстрации, чтобы можно было заранее узнать, к какому эффекту приведёт использование того или иного средства. Я выбрала для себя краситель под названием «Огненная ночь». Рядом с инструкцией разместилось изображение жгучей брюнетки. Картинки были непростыми, и волосы нарисованной красавицы отливали живым блеском и огненными сполохами. Эти сполохи и объясняли название. А рецепт был совсем несложным… Нет, всё же нужно дождаться возвращения подруги. Вдруг снова что‑то напутаю?
Хотя, что тут можно напутать? Всего пять составляющих. Пропорции приведены в точностях до грана. И неужели я такая неумёха, что не приготовлю какую‑то краску?
Смешав ингредиенты, точь–в–точь как было указано в книге, я в последний раз взглянула на себя в зеркало. Жаль было прощаться с такой красотой. Без серебра в волосах я превращусь в обычную, ничем не примечательную девушку. Впрочем, тёмные волосы должны хорошо оттенять белую кожу, и голубые глаза будут казаться ярче.
Рассуждая так, я с воодушевлением принялась размазывать по волосам густую темно–коричневую пену. Вот Милисента удивится, когда вернётся!
Милисента удивилась. Очень.
— Лисси, — простонала она, хватаясь за сердце. — Что ты с собой сделала?
