в каждой по два пациента. Вот, например, палата номер 121. Здесь находится пациент, который считает, что создал вечный двигатель. К сожалению, его нельзя поместить в одну палату с человеком, который помнит хотя бы самые основы физики. Сразу же начинаются споры, он доказывает свое, оппонент свое, и все заканчивается дракой. А так-то он тихий, если не трогают его вечный двигатель. Вот они и свели его в одной палате со старичком, который не только законы физики, но и таблицу умножения уже забыл, потому что единственное его занятие — он раз пятьдесят в день перестилает свою постель. И старшая медсестра открыла дверь.
Изобретатель вечного двигателя, худющий тип со взъерошенной шевелюрой и горящими глазами, сидел за столом и делал какие-то записи, время от времени отрываясь от своего занятия и вперяя свой взор в потолок. Старшая медсестра вполголоса сказала Алексу, что сейчас гениальный изобретатель работает над созданием репликатора. Этот прибор позволит каждому человеку по заданным параметрам создавать себе еду, одежду, обувь и вообще любые материальные предметы, включая даже жилье. Сказал, допустим, «сделай мне стейк с жареной картошкой и бутылку кьянти». И репликатор тут же из ничего создаст в своей внутренней камере стейк с жареной картошкой и бутылку кьянти. Вам останется только достать их оттуда нажатием кнопки. Вышел на пустырь, сказал «построй мне дом с тремя спальнями и двумя ванными комнатами». Смотришь, а там уже и не пустырь, а вполне ухоженный участок с этим самым домом!
Старшая медсестра показала Алексу санузел палаты — чистейшее, благоухающее свежестью помещение. После этого она открыла холодильник и пригласила Алекса взглянуть: апельсины, бананы, яблоки, минеральная вода, кока-кола, спрайт, апельсиновый сок. Ну а отличное четырехразовое питание — это само по себе. Одна и та же официантка доставляет им горячее, только что приготовленное, а через полчаса забирает посуду. Да-да, хорошую, настоящую посуду, а не какое-нибудь одноразовое убожество, прости господи!
Великому Изобретателю повезло. У него были любящие, заботливые и очень хорошо обеспеченные родители. Они охотно платили за пребывание сына в привилегированном отсеке. Будущее Великого Изобретателя тоже было обеспечено. Главным пунктом завещания родителей был траст, который будет создан после их смерти и который обеспечит все нужды Великого Изобретателя.
Второй пациент, морщинистый старичок лет шестидесяти, в это время перестилал свою постель, озабоченно приговаривая: «Нет, в Северном госпитале кровати куда лучше, чем здесь!». Чего старшая медсестра не сказала Алексу о старичке, так это что это был бывший мультимиллионер, двум дочерям которого надоело ждать, когда папаша умрет, и они провели сложную многоходовую комбинацию, итогом которой стали опека над папашей и его миллионами и пожизненное содержание его здесь, в психиатрическом отделении Синайского госпиталя. Содержание отца в привилегированном отсеке понадобилось дочкам на случай, если брат отца неожиданно, без предупреждения прилетит из Австралии (там-то братья в свое время и разбогатели) и захочет повидаться. А привычку перестилать постель в старичка вколотили санитары печально известного Северного окружного госпиталя.
Алекс был приятно удивлен. Все те ужасы, которые заранее рисовало ему его богатое воображение, не выдержали столкновения с реальностью. Отличная, светлая, просторная палата, красивая и прочная мебель, никаких неприятных запахов, белоснежное постельное белье, чистейший пол, с которого можно было есть, свежие цветы на подоконнике, досмотренные и ухоженные, чисто выбритые пациенты, благоухающие дорогой туалетной водой и одетые в добротные, чистенькие пижамы… Чего же еще желать?
Медики, убедившись, что Алекс впечатлился, подвели его к палате номер 122, в которой содержались филателист и «математик». История филателиста была самая что ни на есть печальная. Он был из богатой семьи, марки начал собирать еще подростком, тратил на них почти всю свою долю дохода от семейного бизнеса, и к сорока пяти годам его коллекция оценивалась в семь с половиной миллионов долларов. А его отец, хотя и был недоволен, но решительных мер не предпринимал. Зато когда отец умер, старший и младший братья филателиста добились опеки над ним, а знаменитую коллекцию продали его злейшему конкуренту за семь миллионов двести тысяч долларов. Его содержали в привилегированном отсеке, потому что его братья опасались, что какому-нибудь другому, тоже сумасшедшему, но еще остающемуся пока на свободе филателисту может прийти в голову навестить своего несчастного собрата, попавшего в узилище. Медики-разбойники, естественно, не стали рассказывать Алексу эту поучительную историю. Доктор Фельдман просто сказал, что якобы филателист осознал, что у него есть проблемы, и якобы сам пришел сюда, чтобы эти проблемы решить.
«Математик» был на самом деле не математиком, а игроком, который считал, что изобрел систему выигрыша при игре в рулетку. Его историю, в отличие от истории филателиста, доктор Фельдман рассказал Алексу без каких-либо искажений. Он скромный клерк транспортной фирмы «Лакросс». Около восьми лет он работал над своей системой, а когда решил, что система готова, наодалживал у разных родственников, друзей и сослуживцев в общей сложности тридцать тысяч долларов и проиграл все эти деньги в городском казино за один вечер, а если точнее, всего за три часа. Прогноз по нему самый благоприятный. Он не шизофреник, у него просто реактивный психоз. При таком хорошем уходе, как здесь, его можно будет буквально через три недели выписать уже здоровым человеком. И сама палата, и ухоженность обоих пациентов произвели на Алекса самое отрадное впечатление, тем более, что филателист играл сам с собой в шахматы, а «математик» грыз яблоко и читал свежий номер газеты «Чистодел».
В палате номер 123 — все то же самое. Великолепная комната, ухоженные и довольные жизнью пациенты. Один из них даже охотно поговорил с Алексом. Да, он действительно сам обратился сюда с запущенным неврозом. И хотя он здесь пробыл меньше месяца, у него уже колоссальное улучшение. Его лечащий врач, доктор Купер, очень доволен его прогрессом. Скорее всего, через два-три месяца он выпишется совершенно здоровым человеком. Алекс от всей души пожелал ему успеха. Этот пациент был человеком очень обеспеченным и охотно платил медикам-разбойникам хорошие деньги за палату в привилегированном отсеке. Другой пациент был не таким общительным, но вел себя совершенно адекватно, спокойно читал «Графа Монте-Кристо» и отхлебывал апельсиновый сок из красивого высокого стакана. Про него старшая медсестра в коридоре сказала Алексу, что он, бедняга, очень уж остро отреагировал на измену жены, потому сюда и попал. Да, тоже реактивный психоз, тоже прогноз самый благоприятный. Через месяц он будет все это вспоминать, как дурной сон.
Ну а в палате номер 124, кроме Старины Гаррисона, содержался наш старый знакомый, дюжий горластый ирландец Джордж Финли. Увы, после
