— Ада, вы напивались хоть раз в жизни? — неожиданно спросил Вэйлр.
— Нет, не имела такого счастья, — ответила я, воздавая должное местной ветчине.
— А хотели бы? — прищурился капитан.
— Не уверена, что это разумно, — усмехнулась я, поднимая на него взгляд.
— Тогда ешьте больше, потому что вечером мы с вами будем только пить, — рассмеялся он, сверкнув единственным глазом.
Мой взгляд остановился на этом лукавом оке. В этот момент лицо капитана было освещено солнечным лучом, падавшим на него. Он изломил бровь и усмехнулся.
— В чем дело, Ада? — спросил пират, и я уловила нервную нотку. — Что вас там так заинтересовало?
— Знаете, — сказала я, продолжая рассматривать его, — мне всегда казалось, что у вас карие глаза, а они у вас каре-зеленые, и сейчас очень сильно напоминают цвет морских волн возле Маринеля.
Лоет опустил взгляд, кашлянул, и легкий румянец на мгновение окрасил его щеки, но это было так мимолетно, что мне показалось, что я ошиблась. Потому что, когда он снова посмотрел на меня, в его глазу была привычная насмешливость.
— Уж не понравился ли я вам вдруг, Ада? — спросил Лоет, откидываясь на спинку стула.
— Не больше, чем я вам, — фыркнула я.
— Это, да. Вы до моих вкусов не дотягиваете, — иронично ответил пират.
— А вы видели портрет моего мужа, так что сами все понимаете, — не без насмешки произнесла я, скрещивая руки на груди.
— Ну, да, хорошим девочкам должны нравиться слащавые мальчики, — в елейном голосе Лоет засквозил яд.
— А таким неразборчивым типам, как вы, трактирные дамы, — усмехнулась я.
Капитан резко подался вперед, нависая над столом.
— Эти женщины лишены лживого кокетства и жеманства, — ответил он.
— О, да, и всегда их душа нараспашку, — парировала я.
— Вам-то откуда это знать? — насмешливо спросил капитан.
— А вам откуда знать, слащав мой муж или нет? — не менее насмешливо спросила я, так же нависая над столом. — Портрет на зуб попробовали?
— Знаете что?! — возмущенно воскликнул мужчина. — Вы стали слишком ядовиты для хорошо воспитанной девочки.
— Собеседник задает тон общению, — констатировала я.
— Нарываетесь? — поинтересовался пират.
— Смотря на что…
— Десерт! — воскликнул Самель, о котором мы совершенно забыли.
Кок переминался ноги на ногу, переводя взгляд с меня на капитана и обратно.
— Да, пожалуй, — кивнул Лоет.
— Я тоже не откажусь, — сказала я, расправляя на коленях салфетку.
Больше мы не ругались. Впрочем, такие пикировки начинали доставлять удовольствие, так что, скорей, это можно было назвать развлечением и соревнованием в острословие, чем ссорой. С того момента, как я решила следовать маменькиному примеру, высмеивания меня капитаном перестали злить и обижать. Я восприняла их игрой и поняла, что Лоет просто развлекается за мой счет. Но теперь это становилось нашим совместным развлечением.
Ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, и плотники ушли, мне подумалось, что прогулка на праздник отменяется. Капитан ни разу не подошел ко мне, чтобы сказать, во сколько мы выходим. И я слонялась по «Счастливчику», переходя от одного члена команды к другому. Внезапно обнаружила, что без общества Лоета мне скучно.
Матросы были со мной осторожны и вежливы. Боцман не являлся любителем разговоров. А старший помощник капитана смотрел так, что сразу вспоминалась подушка на лице. И хоть он и принес мне ягоды, но подходить к нему было жутковато. Так что, по всему выходило, что нормально поговорить я могла только с капитаном, но он, то появлялся, то исчезал, создавая видимость своей занятости. Впрочем, он-то был занят, это мне заняться оказалось нечем.
Измучившись бездельем, я ушла в свою каюту и упала на койку с мыслью вздремнуть. В сон я провалилась быстро. Мне снилась целая мешанина образов. Мне снился дом негодяя Брагара, потом вдруг звон оконного стекла и стремительная поступь капитана Лоета, а когда он влетел в комнату, где я находилась, то оказалось, что это та самая комната из борделя в Маринеле, и вместо Брагара пират дерется с мерзавцем Фостом. Сон был тяжелым, и никак не удавалось скинуть его оковы, пока рядом с моей головой не гаркнули:
— Подъем, сопляк! Всю славную пьянку продрыхнешь.
Открыв глаза, я посмотрела на бодрого и веселого капитана Лоета.
— Вы знаете, я порой вас ненавижу, — сказала я.
— И это безмерно согревает мне душу, — осклабился отвратительный тип. — Вставайте, дамочка, нас ждут великие дела, о которых мы завтра будем вспоминать со стыдом и отвращением. Пошевеливайтесь, мой ангел, — рявкнул он напоследок и вышел из каюты.
— Чтоб тебя черти через колено, — проворчала я, вставая, и тут же испуганно прикрыла рот ладонью. — Прости, Всевышний. Ты видишь, это не я, меня вынудили.
Когда я вышла на палубу, Вэйлр стоял, опираясь на перила. Он обернулся ко мне и широко улыбнулся.
— Готов?
— У меня есть выбор? — усмехнулась я.
— Есть, — кивнул капитан. — Вернуться в койку и проспать с чистой совестью до утра. Или сойти со мной на берег и вкусить шального веселья. Твое решение, Лейн.
Я представила, как опять ложусь спать, а на берегу гуляют и веселятся люди. А я ведь ни разу в жизни не была на таком празднике, где можно было бы слиться с толпой и отпустить к черту все правила. Не говоря ни слова, я направилась к сходням. Лоет хохотнул и последовал за мной. Нам в спину тоскливо смотрели вахтенные матросы. Остальная команда уже успешно двигалась в сторону праздника.
— Бог виноделия — Ваяр, — просвещал меня капитан. — Один из тридцати древних богов Тригара. Ныне отмечают праздники всего десяти. Урожай, виноделие, новый год, плодородие, дождь, солнце, море, домашний скот, война и охота. В остальном полагаются на Всевышнего. Впрочем, на него полагаются в любом случае. Сегодня практически не будет еды, потому я вам и советовал поесть плотней. Зато вина будут литься рекой. Разные винодельни расщедрятся на молодые вина этого года. На улицах, площадях, в трактирах, в частных домах, в гостиницах и постоялых дворах. Везде будут пить и поить всех, кого встретят. Трезвых в этот день здесь не бывает.
— Но вы уж сильно не напивайтесь, — осторожно попросила я. — Мало ли что.
— Дорогой мой сопляк, я посмотрю на тебя, когда веселящий нектар воспламенит твою кровь, — рассмеялся Лоет. — Вот тогда и посмотрим, кто кого будет уговаривать пить поменьше.
— Вы принимаете меня за кого-то другого, — усмехнулась я.
Он загадочно промолчал, и вскоре мы вышли на улицы заполнявшиеся народом. Люди возбужденно переговаривались, смеялись. Я не понимала их, но капитан несколько раз хохотнул, услышав что-то в толпе. С момента, как мы оказались в столпотворении, он держал меня за руку, а после и вовсе прижал к себе, расталкивая передо мной людей. Никто не обижался, все сейчас так передвигались. Наверное, я бы одна не рискнула сунуться в эту мешанину тел.
