Отыскать впоследствии нечто захороненное в однообразной степи практически невозможно. Ведь Роман Фёдорович всё же лелеял мысль впоследствии вернуться за золотом. Следовательно, клад он закладывал до востребования. А все клады до востребования имеют чёткую привязку к конкретной местности. Это аксиома, то есть утверждение, не требующая доказательств. И именно поэтому, а вовсе не потому, что «земля, мол, священна, и нельзя ковырять её лопатами» захоронение было сделано в районе озера. Это всё так, для доверчивой публики излагалось, для имиджа, как сказали бы в наши дни. И лучшего ориентира, чем связанное с известной рекой большое озеро и придумать было нельзя. Но и это ещё не всё. Именно здесь на этом приграничном «пятачке» в то время располагался район спорной территории. Именно здесь на самой границе Монголии и Китая любой караван или обоз шедший со стороны Халхи (внутренней Монголии) неизбежно встречал две трудно преодолимые преграды. Первая – сама китайская граница.
Поручик Б.Волков, служивший у барона, пишет следующее: – Я бежал в июле 1921 года из Урги по уртонам (почтовым станциям) на тракте на озеро Буир-Нуур в течение пяти с половиной суток сделав около 1200 вёрст и переменив 44 коня. На границе у озера Буир-Нуур китайцы вылавливали беглых унгеровцев, бросали их в тюрьму, а иных расстреливали. Меня тайно провезли под брезентом в Хайлар, где я скрывался у знакомых.
Почему китайцы ненавидели сослуживцев барона понятно – те нанесли им значительный материальный урон. От кого бежал поручик тоже понятно. На дворе июль и по Монголии привольно гуляет «красная» конница. Но, вот откуда взялись у простого поручика знакомые в городе, расположенном за многие сотни километров от Урги – Хайларе? Это не столь понятно. Видимо, этот путь Волков проделывал не раз. Что-то перевозил, или разведывал, теперь не установишь. Но раз завёл русскоязычных знакомых в китайском городе, то несомненно, что он там бывал регулярно.
И вторая трудность, поджидавшая путешественников. Бурные, особенно по весне реки Халхин-Гол, Керулюн, Оршан-Гол. Поскольку прятали основную часть казны, скорее всего именно в мае, когда переправы крайне затруднены, особенно для автомобильного транспорта, то становится понятным, почему Унгер или его подручные не смогли протащить золото дальше этого места.
От Урги до озера Буир-Нуур всего 660 км. Последняя почтовая станция Уртон Эрдени Тологой находилась всего в 10 км. от китайской границы. Именно здесь проворачивались все тёмные дела, связанные с незаконным пересечением китайской границы. Здесь платились взятки пограничникам и совместно со «стажами границы» действовали сплочённые шайки контрабандистов, орудующие и с той и с другой стороны. Но соваться с «большим» золотом в этот гадюшник было бы крайне опасно. Одно дело если солидный профессор провезёт небольшой мешочек с золотыми монетами, а другое – вдруг появляется целая куча сундуков и ящиков, которые в случае чего под сиденье не спрячешь.
Возможно, что события развивались таким образом. Давайте предположим, что барон Унгерн заранее предвидел возможность появления «красных» войск в Монголии, либо мятежа в собственной дивизии. Он естественно захотел обезопасить воинскую кассу и использовал для этих целей, случайно подвернувшегося под руку профессора Оссендовского. Об этой операции могли знать только самые доверенные люди, но ни в коем случае не монголы. Люди европейской цивилизации подходили для такой деликатной миссии лучше всего. Следовательно, и Камиль Гижитский вполне мог подходить на роль такого помощника.
Итак, 11 сентября 1921 года из Урги с большой помпой выезжает наш незадачливый профессор. На личном автомобиле Унгерна, с личным шофёром и маленькой кучкой отвлекающего (или привлекающего золота). У него есть хороший цейсовский фотоаппарат, и он должен выполнить некую тайную миссию, о которой он впоследствии не раз намекал. Что же это за миссия такая? В чём её особая тайна? А она, тайна эта, проста как, правда. Профессор должен был вполне легально и открыто подъехать к озеру (в определённое его место) и сделать панорамный снимок окрестностей. Ну, кто же может заподозрить натуралиста, химика и журналиста в том, что он делает что-то противозаконное? Никто! Он свою обычную работу, чёрт побери, выполняет! У него работа в том и состоит, чтобы всё снимать и в блокнот мысли свои записывать.
И вот Оссендовского любезно довозят до места, он делает комплект фотографий… и дальше что? Зачем они ему? Да ни зачем! Он и понятия не имеет, зачем барон попросил его сфотографировать именно этот угрюмый и безжизненный пейзаж. Но он обещал ему, и поэтому добросовестно делает панорамные снимки и… естественно отдаёт их водителю, ибо с Унгерном он, никогда больше не увидится. Ведь у него на этот счёт имеется приватная договоренность. Возможно, что и золотишка ему приплатили малую толику за эти снимочки, которые были предназначены явно не для домашнего альбома.
А что же было дальше? А дальше всё предельно просто. Профессора привозят в последний притон контрабандистов – Уртон Эрдени Тологой и выгружают из автомобиля. Всё, профессор больше не нужен, дальше он должен выкручиваться самостоятельно. И он выкручивается очень даже лихо. Золота у него навалом. Он подкупает проводников и нечистых на руку китайских пограничников и спокойно добирается до железнодорожной станции Хайлар. Всё, беспокойная Монголия осталась позади и он теперь в относительно спокойном Китае. Можно солидно сесть в вагон первого класса, выпить хорошего коньяка и расслабиться, ибо он свою тайную миссию выполнил с честью.
Но что же в это время происходило там, за столь благополучно пересечённой им границей? А там вот что творилось! Выпроводив профессора, Унгерн тут же дал отмашку на движение небольшому каравану, который должен был двигаться вслед за его «Фиатом». Караванчик был и в самом деле крохотный, всего три убогие повозочки (но с пулемётиком под покрывалом). Такие караваны торговцев и кочевников передвигались по Монголии постоянно. Но только грузы они везли несколько иные. На этих повозках, например, двигалась полевая касса Азиатской дивизии. Наверное, там была не вся касса, но явно самая ценная её часть. И задачу возницам поставили тоже весьма простую и выполнимую. Им предстояло ехать по дороге до тех пор, пока не встретят возвращающийся со стороны Хайлара «Фиат». А далее всё просто. Начальник каравана перегружает на машину свой груз, а в обмен берёт пакет с фотографиями. И так с пакетом в кармане и едет обратно к барону.
Расчёт того хотя и прост, но по-своему эффективен. Возницы никак не угонятся за автомобилем и, следовательно, не будут знать, куда денется странный груз. Они перегрузят ящики на «Фиат», после чего повернут в обратную сторону и привезут фотоснимки барону. Но лично ему снимки совершенно не нужны, поскольку ему и так всё известно. Он их тут же отдаст настоятелю ближайшего монастыря, с тем условием, что тот передаст снимки его наследникам, буде такие появятся в ближайшие 50 лет.
