— Да! Да!.. — громко поддержал Игорь. — Сейчас тост скажем…
Надо как-то выруливать, тоже решил добавить немного суматохи: — Кому водки, кому вина? — Привстал. — Антоха, давай стаканчики… Серега, тебе?..
— Сок, — сказал Сергей, подмигнул. Я незаметно плеснул в свой полный стаканчик, апельсинового сока; водка, слегка, окрасилась в желтое. Подал ему.
— Так, кому что?.. Не стесняемся… Много едим, много пьем… Все свои, все пьяницы и проглоты… Так, белый карлик, тебе? Не, полный, полный — фраерок… Саша, тебе?..
Таня поймала взгляд белоруса, улыбнулась: — Я налью вам сока.
— Нам? — спросил он.
— Я им уже налила, — сказала Инесса, — протянула Игорю стакан, — угощайтесь.
— А может они хотят томатного? — Таня предлагала Игорю стакан с другой стороны. Белорус принял сок от обеих, проглотил апельсиновый, тут же запил томатным, крякнул, и говорит: — От нас обоих большое спасибо.
Антон сказал тост: — За дам!
Все выпили.
— За дам, по задам, задам, — сказал Игорь.
— Хармс, — блеснул я эрудицией. Но никто не заметил, одна часть стола увлечена закусками, другая Игорем.
Игорь кивнул мне: — Иван Топорышкин, наливай сразу вторую. — И сам налил девушкам вина. Я опять закрасил Сергею водку соком, разлил остальным.
Наблюдал за Сашей; она не успокаивалась. Все в ней напряжено, все вот-вот взорвется. Я разделился: одна часть меня готова была рвать на себе волосы от обиды и ревности, а другая злорадствовала и хохотала: "Так вот, дорогая, монополия отменяется!"
Обидно. Обидно… А ведь она игралась со мной, просто игралась… и с Антоном играется, а Игорь, только в планах, или уже?.. Чистый, наивный человечек, так, кажется, говорил про нее Сергей.
Я махнул капитану: — Ну что Антон, — говорю. — Надеюсь, следующий твой тост будет не менее красноречив и содержателен?!
— А, вы всегда так торопитесь? — спросила Инесса.
— Можем не успеть, — отвечаю. — Третья уже на подходе, а мы все со второй возимся.
Потихоньку оживали, смотрю, и Сергей с Анатолием, что-то про будущее археологии, Таня — Игорю: "Ой, морская болезнь…", Инесса повернулась ко мне: "Глеб, а мы уже третий год так… а вы здесь раньше..?"
Антон поднялся, его взгляд задержался на Инессе, точнее на той ее части, что выпирала над столом. Кажется, забыл зачем встал, задумался о высоком…
Я рассказывал Инессе про долину идолов, про неописуемые ощущения, магнетизм, сопричастность, и никак не мог вспомнить, что там Сергей вворачивал, про беглый взгляд тысячелетий…
Антон щелкнул пальцами, никто не обратил внимания, попробовал постучать вилкой по пластиковому стаканчику — глухо, наконец, поднял вверх руки, взгляд морского волка опять застрял между приветливых, чем-то уже родных, грудей, моей соседки.
— Прошу… прошу… прошу минету внимания! — наконец, выговорил Антон.
Все вдруг замолчали, посмотрели на капитана. Перепугался — похоже, сам не ожидал от себя…
— Вы настаиваете? — спросил Сергей.
— Тост, — виновато сказал Антон.
Сергей привлек его внимание, щелкнув пальцами: — Так, только не смотри туда… Смотри на меня и говори…
— Я бы хотел выпить за честность, за искренность…
— Ты совсем не знаешь Сергея, — перебил я. — Смотри на меня и продолжай. Слова должны соответствовать форме, содержанию…
— Если он будет смотреть на тебя, — обратился ко мне Сергей, — нам придется пить за глупость и цинизм…
Антон сбился: — За наших боевых подруг!
— Ура!
Чокнулись. Выпили.
Таня коснулась пальцами ладони Игоря, не спеша взяла в руку: — Игорь, а вы не военный?
— Да, вам пошла бы форма, — подметила Инесса, оккупировала вторую ладонь белоруса. Теперь, обе руки у него заняты.
Белорус: — Служить бы рад, прислуживаться тоже.
— Так вы, не военный?
— Ну… Отчасти… — путано, начал Игорь.
— Вы, от какой именно части будете? — спрашиваю. — Увольнительная с собой?
Засмеялся, подмигнул мне: — Это хорошо. Потом уткнулся лицом в тарелку, выхватил оттуда колбасу.
— Вам, так удобно? — спросила Инесса. — Возьмите рукой.
— Да, но какой?
— В том то и дело, какой… — сказала Таня, подмигнула Игорю и сестре. Все замерли в ожидании.
— Мне и так удобно, — говорит Игорь. — Глеб, если тебе не трудно?..
— А… понятно!
Я взял вилку Игоря, наколол сосиску, он проглотил почти не жуя, потом покормил его икрой и салатом, потом спагетти, но с ними труднее. Вообще — смешно, лицо его измазалось сыром, косточками помидора, к подбородку приклеилась макаронина, когда я, как бы нечаянно проносил мимо его рта ложку, размазывая икру или салат по щекам, все просто помирали со смеху. Все, кроме Саши.
— И все-таки, — сказала Таня, — кто вам больше нравится, я или Инесса? Вам надо выбрать.
В руках у Саши хрустнул пластиковый стакан, смялся, по пальцам потекло вино: — Игорь, можно тебя на минутку? — спросила она. — Надо тебе кое-что сказать!
Белорус удивился, но быстро пришел в себя, улыбнулся, извиняясь встал из-за стола. Саша подошла к нему, взяла за локоть:
— Не переживайте, скоро верну в целости и сохранности.
— Игорь, мы вас ждем, — кокетливо щурясь, сказала Таня. Белорус послал в ответ воздушный поцелуй.
Они пошли в сторону пляжа: молча, проводили их, взглядом.
Нависла тишина. Неловко стало. Инесса вздрогнула: — Ух, холодно…
Сергей перекинул ноги через скамейку: — Конечно, мы водку пьем, а вы…
Подошел к тлеющим углям, бросил еловых веток, чтоб быстрее разгорелось, когда занялось, кинул, несколько поленьев.
Я наполнил емкости: — Таня, Инесса, может, тогда, чего-нибудь покрепче?
— Нет, я от водки дурею, у меня от нее развратные мысли, — сказала Инесса.
— Да? В таком случае, я просто настаиваю, чтобы вы выпили водки, — говорю. — Во первых — это антисептик… Во вторых, не бойтесь никаких мыслей — я рядом!
— Ну хорошо, наливайте, только немножко… Да, вот так… Все-все, хватит…
— И мне тогда, — Таня протянула стаканчик. — Чего же они так долго? — спрашивает.
Посмотрела на Сергея: — Сергей, он и без вас разгорится, давайте с нами, а-то вы весь вечер сок да сок. — Чуть помолчала, потом добавила: — А, вы не очень ревнивый, да, Сергей?
Ответил, присаживаясь на прежнее место: — С чего взяли?
— Как сказать… — Таня осеклась. Инесса сделала вид, что поправляет волосы, на самом деле незаметно покрутила у виска.
— Просто, вы, всегда такой… спокойный. Вы, наверное, очень добрый?
Добрый, думаю. Валенок! Ведь все видит, все понимает. Неужели так легко смерился, и вот так… готов, все простить?.. Легко и просто, сразу наперед, взять все и простить. Что с ним стало? Где его сила, заносчивость, цинизм, где?.. Куда пропало? Ни гордости, ни… Да разве так можно? Но если можно, то… то, наверное, это настоящее… Упаси бог от такого настоящего…
