Джонатан задумчиво поглядел на сына. Судя по всему, Адам был настроен решительно, но совершенно не понимал, что его просьба ставит отца в весьма затруднительное положение. Как ему объяснить? Ведь он не вынесет разочарования…
– Если тебе так хочется в Индию, я похлопочу, чтобы тебя взяли на службу в Ост-Индскую компанию. У Фореста огромные связи, он тебе поможет.
К тому времени Британская Ост-Индская компания основала поселение в Калькутте и развернула торговые операции по всей Индии, однако карьера торговца Адама нисколько не привлекала. Он мечтал о мундире.
– Нет, мне нужен офицерский патент, – умоляюще сказал юноша.
– Ты же понимаешь, патент стоит денег, – напомнил ему отец. Элизабет легонько сжала плечо мужа. Джонатан посмотрел на нее и вздохнул: – Что ж, попробуем…
На следующий день они отправились в поместье Эйвонсфорд.
В детстве Адам часто приходил в имение, разглядывал красивый особняк, бродил по парку и саду, но больше всего ему нравилась деревенская церковь, уставленная скамьями с высокими спинками. Форестам в ней было отведено особое место, обнесенное перегородками с деревянными столбиками, на которых висели мемориальные таблички, украшенные фамильными гербами и портретами усопших. Скамьи Форестов располагались напротив большого камина; когда сэру Джорджу прискучивала длинная проповедь, он начинал ворошить угли тяжелой медной кочергой. Впрочем, баронет редко бывал в поместье.
Отец не объяснил Адаму, зачем они идут в Эйвонсфорд, но юноша сообразил, что их визит как-то связан с его дальнейшей судьбой.
Встреча с сэром Джорджем Форестом была недолгой. Джонатан рассказал баронету о желании сына служить в Индии. Форест, окинув юношу холодным взглядом, невозмутимо выслушал просьбу, задал Адаму несколько вопросов и велел ему удалиться. Через некоторое время Джонатан вышел из кабинета и устало вздохнул:
– Все улажено. Я заручился рекомендацией Фореста, так что в полк тебя примут.
Адам, вне себя от счастья, рассыпался в благодарностях, не заметив озабоченно поджатых губ отца.
Ранней осенью 1753 года Джонатан Шокли с сыном уселись в почтовую карету на постоялом дворе в Солсбери и к вечеру прибыли в Лондон. Адам предвкушал захватывающие приключения.
Мистер Адам Шокли, прапорщик 39-го пехотного полка… Наконец-то!
Мундир был великолепен: длинный алый камзол, отороченный ярко-зеленым сукном и белоснежными выпушками; алый жилет, белые гетры, белый шейный платок и белые кружевные манжеты, светло-коричневая кожаная перевязь. Отец привел сына к лондонскому портному, и Адам с восхищением разглядывал себя в зеркале, любуясь рядом золоченых пуговиц. Волосы его, заплетенные в косицу, были подвернуты жгутом и перевязаны лентой.
Джонатан отвел взгляд и украдкой вздохнул, вспомнив, что отправляет сына воевать.
Как быстро пролетело время! Еще совсем недавно мать, рыдая, прощалась с сыном, и почтовая карета помчалась по широкой новой дороге в Лондон. В то время город представлял собой разрозненные селения, перемежаемые парками. Сын с отцом расположились в одном из многочисленных постоялых дворов, и Джонатан целыми днями встречался с какими-то незнакомцами в кофейнях. Оказалось, что, прежде чем стать военным, необходимо вести длинные переговоры и непонятные беседы, вручать рекомендательные письма… и платить деньги.
Офицерский чин стоил дорого.
За привилегию стать прапорщиком – низшим офицерским чином в армии его величества – нужно было заплатить 400 фунтов стерлингов. Лейтенантский патент стоил 550 фунтов, капитанский – 1500 фунтов. Люди, не стесненные в средствах, за 3500 фунтов приобретали звание подполковника, а двадцатилетний отпрыск влиятельного семейства, представленный ко двору, мог получить генеральский чин.
– В наше время за все нужно платить, – с горечью заметил Джонатан.
В штаб-квартире королевской гвардии Джонатан Шокли вручил командующему четыреста фунтов.
Отец с сыном провели в Лондоне два дня – посетили древнее Вестминстерское аббатство, осмотрели здание парламента и королевский дворец в Сент-Джеймсе, прогулялись по узким улочкам вокруг великолепного творения Кристофера Рена – собора Святого Павла. Впрочем, Адам почти не уделял внимания достопримечательностям славного города на Темзе. Юношу больше занимало другое: через несколько недель его полк выдвигался из Ирландии в далекий Мадрас.
Джонатан не стал объяснять сыну, какой ценой ему достался офицерский патент.
1758 год
Полуденная жара понемногу спадала. Адам Шокли сидел в душной палатке военного городка, дожидаясь назначенного часа. Сегодня его пригласил отужинать Финс Уилсон, а значит, предстояло щедрое угощение.
Полузакрыв глаза, Адам перебирал в памяти события последних лет, триумфальные победы английских войск и дальновидную политику премьер-министра Великобритании Уильяма Питта.
До Мадраса 39-й пехотный полк добирался полгода. Индия поразила Адама экзотической, прежде невиданной красотой: резкие перепады температуры, пыль, жара, муссоны, темнокожие люди в ярких одеяниях – все это отличалось от привычных зеленых долин и серых каменных зданий Сарума. Неимоверное буйство красок – шафран, охра, корица – радовало глаз; воздух полнился пьянящими ароматами незнакомых цветов, пряностей и благовоний, смешивавшимися с едкими запахами навоза и мочи… Адам, не находя слов для описания окружавших его чудес, с восторгом начал новую жизнь.
Поначалу ничего особенного не происходило. Полк расквартировали в обычных армейских бараках, и офицеры, в ожидании предстоящих боев, искали нехитрых развлечений за пределами лагеря; можно было охотиться на диких кабанов или смотреть, как танцуют индианки.
Колониальные товары – шелк, хлопок, пряности, чай и кофе – пользовались необычайным спросом на европейских рынках, а потому Франция вот уже много лет пыталась заполучить торговые привилегии в Индии, для чего требовалось преодолеть сопротивление Британской Ост-Индской компании, заручившейся поддержкой английской армии. До 1756 года французы лишь изредка вступали в стычки с англичанами, ограничиваясь попытками заключить союзы с индийскими князьями. Наконец Уильям Питт потребовал решительных действий. Война стала неизбежностью.
Во время короткого затишья Адам Шокли познакомился с Финсом Уилсоном.
При прощании Джонатан Шокли вручил сыну двадцать фунтов золотом и рекомендательное письмо сэра Джорджа Фореста, адресованное Уилсону. Адам не подозревал о важности рекомендации Фореста до тех пор, пока один из лейтенантов, хорошо знавший местное светское общество, не объяснил:
– Финс Уилсон водит дружбу с Уорреном Гастингсом и с его окружением в Ост-Индской компании.
Адам догадывался, что Финс Уилсон, отпрыск состоятельного семейства из Крайстчерча, как-то связан с деятельностью Ост-Индской компании, но не знал ни Гастингса, ни его друзей.
– От них зависит будущее Индии, – добавил лейтенант.
Торговля с Индией приносила неимоверные доходы; многие молодые люди, приехав в Индию без гроша за душой, быстро сколачивали огромные состояния – если, конечно, выживали в непривычном климате – и становились набобами, а по возвращении в Англию обзаводились поместьями и даже титулами.
– Вам повезло, мистер Шокли, – сказал лейтенант. – Не всякому выпадет честь быть представленным Финсу Уилсону и Уоррену Гастингсу.
Природа одарила двадцатипятилетнего Финса Уилсона классическими чертами лица и превосходным телосложением; ранние залысины в черных волосах придавали ему сходство с мудрецом. Адам Шокли с первого взгляда счел Уилсона равным богоподобным героям Античности.
Уилсон, обладая приятными манерами и обходительностью, легко добивался расположения окружающих; его доброжелательный взгляд, приветливая улыбка и заразительный смех очаровывали собеседника. Вдобавок Уилсон был очень богат.
Он принял Адама как старого знакомого и тут же представил его своим друзьям:
– Прошу любить и жаловать, мистер Адам Шокли, друг сэра Джорджа Фореста. Если мне не изменяет память, история семейства Шокли тесно связана с историей Сарума.
За ужином выяснилось, что многие приятели Уилсона водили знакомство с почтенными сарумскими семействами – Уиндгемами, Пенраддоками и прочими, – так что вскоре Адам, поначалу оробевший, почувствовал себя как дома.
Как оказалось, джентльменом из Сарума быть совсем неплохо.
Уилсон, ненадолго приехав в Мадрас, остановился в особняке одного из служащих Ост-Индской компании, которого дела призвали в Англию. Жил Уилсон в роскоши и часто устраивал званые обеды, на которых, по слухам, гостей ублажали местные красавицы. Адаму пока не довелось с ними встретиться.
Двадцать фунтов, подаренные отцом, Адам почти истратил, но отсутствие денег его не волновало – жизнь прекрасна, а потому незачем беспокоится о пустяках.
