– У меня есть запасная, – сказала я.
– Ох, я не могу, – ответила Мэг, бережно опуская мою руку на полотенце.
– Я настаиваю! К тому же я-то взяла ваши бигуди.
– Ну, если вы так ставите вопрос… Вам повезло, что можете на них спать, – заметила она, быстро взглянув вверх. – Волосы легли роскошно. Отличные вышли «Локоны Победы».
Я решила, что, когда отец за мной пришлет, оставлю все свои чулки и косметику Мэг.
На ужин была форель, приготовленная по-простому, со щедрым гарниром из вареной капусты и горкой картошки. Мэг принесла полпинты портвейна с имбирным пивом.
Я снова съела все дочиста, и высокий худой Коналл, про которого Мэг сказала, что он – шотландская оленья борзая, снова испустил вздох разочарования. Он присоединился ко мне у огня, как только я спустилась, и я была благодарна за компанию.
Только когда мистер Росс включил радио, чтобы оно прогрелось, я поняла, насколько сейчас поздно – а Эллис еще не вернулся. То, что прошлой ночью было лишь мимолетной мыслью, стало обретать силу, вернулось вместе со страхом и растерянностью. А если он вообще не вернется?
До того, как он сбежал в Инвернесс, мне в голову не приходило, что Эллис может меня покинуть, но чем больше я об этом думала, тем вероятнее казался такой исход. Если он меня оставит, его мать куда более усердно будет бороться за то, чтобы ему продолжали выплачивать содержание и чтобы он в итоге вернулся в лоно семьи. Развод был событием скандальным, но скандалы можно замести под ковер. Меня можно было бы заменить более подходящей женой, и у полковника и Эдит Стоун Хайд появились бы внуки, не на три четверти такие, как нужно, а полностью такие. Поразмыслив еще, я поняла, что сама цель нашей поездки – спасти честь Эллиса – была поставлена под вопрос, когда его поймали на лжи, и что он вполне может не захотеть больше появляться в Драмнадрохет. И бросить меня здесь?
Исчезнуть без единого слова – что за трусливый способ уйти от женщины. И не только трусливый, учитывая, что он не знал, не вышвырнут ли меня в то утро на улицу.
Когда диктор по радио произнес «летящие бомбы», я очнулась от печальной задумчивости. Самолеты-снаряды разрушили сотни домов в восточном Лондоне, погибло 143 человека. Выжившие шарили в битом камне палками, спасая что могли из своих пожитков, и больше четырех с половиной тысяч человек ночевало на платформах метро.
Лесорубы и местные, кое-кто из которых был в форме времен Первой мировой, смотрели на приемник в молчаливой, объединявшей их решимости.
Едва закончилась передача, в дверь с порывом ветра и снежным вихрем ввалились хохочущие Эллис и Хэнк. Меня обожгло изнутри злостью.
– Милая! – воскликнул Эллис, сразу же меня заприметив и подходя поцеловать.
Я отвернулась, так что его губы пришлись мне в ухо. Лицо обдало его горячим дыханием с запахом спиртного.
– Это что за прием? – спросил он, выпутываясь из пальто и бросая его на подлокотник дивана.
Потом плюхнулся рядом со мной и взглянул на мою тарелку.
– Боже правый, Мэдди. Что ты с ней сделала – вылизала?
Хэнк щелкнул пальцами в воздухе и распорядился:
– Три виски! Двойных.
Мистер Росс не обратил на него внимания. Мэг подняла брови и достала из-под стойки три стакана.
– Мне не надо, спасибо, – сказала я, поднимая пиво с портвейном. – Я еще с этим разбираюсь.
Хэнк бросил свое пальто поверх пальто Эллиса и шлепнулся в кресло напротив.
– Где вы были? – спросила я Эллиса.
– В Инвернессе. Та девушка тебе не сказала?
– Ее зовут Анна. И да, она мне сказала.
– Тогда чего ты расстраиваешься? И где наше виски? – спросил он, повысив голос и оглядываясь.
Мэг, принесшая напитки, бухнула стаканы на стол.
Хэнк взял свой и сделал большой глоток.
– Что сегодня в меню? – спросил он. – Лошадь бы съел.
Мэг скрестила руки на груди.
– Могу сделать вам сэндвич со свеклой, – сказала она.
– А она что ела? – поинтересовался Эллис, кивая на мою тарелку.
Мэг вздернула подбородок.
– Она ела форель. Последний кусок, так получилось.
– У нас есть карточки, – сказал Эллис, кивая Хэнку.
– Да! И правда есть, – отозвался Хэнк, потянувшись к одной из дорожных сумок и роясь в ней.
Он вытащил книжечки и раскрыл их веером, как игральные карты.
– Итак, что теперь в меню? – спросил он, широко улыбаясь.
Мэг выхватила карточки и ответила:
– Сэндвичи со свеклой.
Лицо Эллиса окаменело.
– Это что, шутка?
– Да уж какие шутки, – ответила Мэг.
– В отеле в Инвернессе есть говяжьи риссоле. И электричество, – сказал Эллис.
– Тогда предлагаю вам вернуться в отель в Инвернессе, – ответила Мэг, потом повернулась и пошла прочь.
– Хорошо! Мы будем сэндвичи! – крикнул ей вслед Эллис.
Он откинулся на спинку дивана и стал пить, постоянно наклоняя стакан к губам, ни разу даже не опустил его. Когда стакан опустел, Эллис вернул его на стол.
Снова посмотрел на мою тарелку.
– Переедать – это как-то не по-твоему. Надеюсь, у тебя это не войдет в привычку.
Я была слишком поражена, чтобы ответить.
Хэнк покачал головой:
– Радость моя, не обращай внимания. Он пьян в стельку. Вот, возьми сигаретку…
Он протянул портсигар через стол.
Я хотела его оттолкнуть, но наши руки встретились в движении, и получилось, что я выбила портсигар. Сигареты разлетелись. Портсигар отскочил от груди Хэнка.
Зал затих. Все повернулись к нам.
– Ой, – произнес Хэнк, изучая свой свитер.
Потом отряхнул его и собрал сигареты.
– Мэдди, гляди, что ты наделала. Целых две сломала.
Хозяин пересек комнату широкими шагами и встал над нами, упершись руками в бока. Он пристально посмотрел на Эллиса, потом на меня, а потом наконец на Хэнка.
– У вас все в порядке?
– Лучше ее спросите, – ответил Эллис. – Она тут снаряды запускает.
– Все в порядке, – тихо сказала я, глядя на его тяжелые черные ботинки.
В лицо я ему взглянуть не могла.
– Уверены?
– Да, – ответила я. – Спасибо, мистер Росс.
– Прошу прощения?
– Спасибо, да, – произнесла я очень сдержанно. – Все хорошо.
Помолчав секунду, он сказал:
– Очень рад это слышать.
Когда он ушел, Эллис склонился ко мне и спросил:
– Ты спятила? Что с тобой такое? Нельзя же швыряться вещами на людях!
– Я не хотела ничем швыряться, – ответила я, в отчаянии глядя на Хэнка. – Это вышло случайно. Прости, Хэнк.
Он кивнул и примирительно махнул рукой:
– Да ничего.
– А я не верю, что это случайность, – заметил Эллис. – Ты себя ведешь как распоследняя сука с тех пор, как мы вошли в эту дверь.
У меня перехватило дыхание. Со мной в жизни никто так не разговаривал. Даже в своей новогодней тираде свекровь говорила обо мне в третьем лице. Более того, поскольку все в зале по-прежнему смотрели на нас, они все слышали.
– Эллис! – прошипел Хэнк, неожиданно словно протрезвев. – Возьми себя в руки.
Когда я встала, пересекла комнату и скрылась на лестнице, то полностью осознавала, что все на меня смотрят – все, кроме мужа.
Напиться до безобразия Эллису случилось, безусловно, не впервые: как-то на вечеринке он опрокинул поднос с напитками, когда ему показалось, что официант подает их не в том порядке. Случаи эти все учащались с тех пор, как ему поставили дальтонизм, но до этого вечера он ни разу не обращал свою ярость на меня. Именно я всегда могла его успокоить и убедить, что пора идти домой.
Теперь я была вдвойне уверена, что поступила правильно, обратившись к отцу, и надеялась, что он меня не подведет. Еще я надеялась, что Эллис найдет чудовище в мое отсутствие, и это возымеет благотворный эффект, потому что иначе я не могла избавиться от ощущения, что увидела свое будущее.
На следующее утро в десять я постучалась в дверь Эллиса, надеясь застать его одного. Мужа не было в номере.
Спускаясь по лестнице, я увидела Анну, которая чистила тяжелый серебряный подсвечник, стоявший на каминной полке. Лицо у нее было сморщено так, словно она только что съела незрелую хурму.
Я задумалась, слышала ли она о вчерашней сцене. Потом задумалась, смогу ли когда-нибудь смотреть в лицо кому-то из посетителей бара, не говоря уже про мистера Росса.
Хэнк и Эллис сидели за столом, на них была толстая шерстяная одежда во много слоев и ботинки с подковами. Сумки и снаряжение лежали кучей на полу рядом с ними, там же были брошены их пальто, шляпы и перчатки. Я не поверила своим глазам. Они снова собирались уйти.
Я проплыла мимо них и села у окна.
Эллис тут же ко мне подошел.
– Милая, что случилось?
Я кивком указала на кучу сумок у ног Хэнка.
– Вы хоть записку собирались в этот раз оставить? – спросила я, стараясь говорить потише.
– О чем? – он оглянулся, потом снова посмотрел на меня с удивлением. – Об этом? Так это наше полевое снаряжение. Мы ждали, когда ты встанешь. Но, судя по твоему лицу, ты расстроилась, что мы ездили в Инвернесс.
