– Она звонила, – сообщила Мона, как только я вышла из лифта.
– Кто?
– Ей, кажется, восемьдесят, этой Юдит Кляйн? А она шляется по ночам, как… как… Она звонила с мобильного телефона. Откуда у нее мобильный телефон?
Я пожала плечами:
– А что, восьмидесятилетним старикам запрещается пользоваться мобильником?
Мона разозлилась:
– Ты, кажется, тут временно работаешь?
– Какое это имеет значение?
– Я звоню Мари, – заявила она, грозно хлопая накрашенными синими ресницами. Не знаю, что на меня нашло, но я бросилась на толстуху сзади и схватила ее за талию:
– Никуда вы не позвоните!
Она стала вырываться, как будто я собираюсь ее задушить. Наконец она сдалась, но для этого мне пришлось повалить ее на пол.
– Отпусти! Ты что, с ума сошла?
Я уселась на нее верхом, а что еще мне оставалось делать? Если бы я ее отпустила, она тут же бросилась бы к телефону и подняла всех на уши. Мне пришлось удержать ее силой.
– Вы знаете, что такое любовь? Что значит страстно любить? – спросила я, стараясь говорить спокойно.
– Что? – ее, казалось, вот-вот стошнит.
– Некоторым людям на долю выпадают удивительные вещи. Например, Юдит Кляйн. А если кому-то это непонятно, то пусть молчит и не дергается!
– У меня болит живот, – простонала Мона, будто и не слыша моих слов.
– Ведь у вас есть сердце? – упрямо продолжала я, ожидая, что она хотя бы кивнет в ответ. Но она решила закричать – правда, получился какой-то сип:
– Я сейчас задохнусь! Слезь с меня!
Я села на пол рядом, рассчитывая, что эта туша не сразу встанет на ноги.
– Вам понятно, что я сказала? Не надо звонить Мари! Юдит в надежных руках!
Мона уставилась на меня, как будто я говорила на каком-то непонятном древнем языке.
– Ты сумасшедшая… – произнесла она, размазывая по лицу синюю тушь. То есть я надеялась, что это всего лишь тушь, а не синяки.
– Простите, – сказала я, как только она снова встала передо мной, подбоченившись. И тут она влепила мне пощечину – очень сильную, слева. Я пошатнулась и шагнула назад, к стене.
– И это только начало! – взвизгнула она. – Ты не слушала моих указаний, да еще и чуть не задушила меня! Ты здесь надолго не задержишься, это я тебе гарантирую.
Направляясь к лифту, она повернулась ко мне в последний раз:
– Надеюсь, когда Мари придет сюда, все пациенты будут на месте, иначе тебе несдобровать. Если с Юдит Кляйн что-то случилось, я расскажу Мари, что ты не дала мне позвонить, удерживая силой.
Через пару секунд двери лифта закрылись.
Юдит вернулась через два с лишним часа. Мы с Мари стояли у окна столовой, глядя, как приближается такси. Сначала из машины вышел Бенгт, а потом с его помощью и Юдит. Таксист ждал, не глуша мотора, пока Бенгт доведет Юдит до входа. Я видела, как она обняла его за шею, а потом случилось что-то странное – Юдит как будто стала падать, а Бенгт ее подхватил. Они вошли в дверь, и через минуту послышалось гудение лифта. На часах было почти пять.
Мари строго смотрела на меня, она была очень бледна. Мона подняла ее с постели и напугала до полусмерти. Мне пришлось применить весь свой дар убеждения, чтобы она не стала звонить в полицию. Я сказала, что знаю, где находится Юдит, что она в безопасности и ничего страшного не произойдет. Что в ее жизни возник один очень важный для нее в прошлом человек. И что ей было совершенно необходимо встретиться с этим человеком.
– Я ведь говорила, что она скоро вернется, – произнесла я с напускным спокойствием.
– Я не собираюсь это обсуждать, – отрезала Мари. – Поговорим позже, Сандра.
Двери лифта открылись, и нам навстречу шагнули Юдит и Бенгт. Юдит в полном изнеможении опиралась одной рукой на Бенгта, а другой на трость. Я поняла, что шагать по скользкому полу коридора ей не под силу, и подкатила инвалидное кресло, в которое Юдит тяжело опустилась. И все же что-то в ней было особенное, глаза блестели, как у девчонки на выпускном балу.
– Мне пора спать, Бенгт. Прекрасный был вечер… – произнесла она и шутливо подмигнула, наверное, услышав, как театрально прозвучали эти слова.
Бенгт опустился на колени рядом с инвалидным креслом и взял Юдит за руки, не сводя с нее глаз.
Я тайком взглянула на Мари, которая замерла рядом, прикусив губу.
– Мы скоро увидимся, правда? – произнес Бенгт, как ни в чем не бывало.
– Спокойной ночи! – Юдит нагнулась к нему, чтобы поцеловать в губы. – Спасибо, что ты решился на эту встречу. Теперь все просто как никогда. – Юдит снова поцеловала его, на этот раз в лоб, а потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– Мне пора спать.
– Мы скоро увидимся, да? И будем вместе всегда, правда?
Юдит кивнула, не открывая глаз. Бенгт встал и посмотрел на нас с Мэри:
– Надеюсь, я не слишком ее утомил.
– Ей надо поспать, – сказала я и подошла к инвалидному креслу, чтобы отвезти Юдит в комнату номер пять. По пути я обернулась и кивнула Бенгту. Он казался таким молодым. Пружинистая походка. Осторожная улыбка, обращенная к Мари:
– Надеюсь, мы вас не слишком побеспокоили! Мы не хотели исчезать так надолго.
– Я уже собиралась звонить в полицию, – отрезала Мари. – Как вас зовут?
– Бенгт Мортенсон.
– Мари Ульсон, – ответила Мари и вздохнула.
– Мы гуляли и танцевали – вы только представьте себе, Мари! Мы с Юдит снова танцевали.
Юдит спокойно уснула. Я сидела рядом с ней, пока за мной не пришла Мари.
72. Непрофессиональное поведение
Мари смотрела на меня, поджав губы, так что рот казался узенькой полоской на бледно-сером лице. На этот раз губы не были накрашены помадой тропического оттенка.
– Я пыталась объяснить тебе, какую ответственность мы несем перед родственниками пациентов. То, что пациентка покинула отделение и отсутствовала целую ночь – это недопустимо, Сандра.
Я так устала, что не могла слушать. Клюя носом, я старалась раскрыть глаза пошире, чтобы не уснуть.
– Сандра, ты слышишь меня?
– Может быть, поговорим об этом потом? Она же вернулась… – начала было я. – Пожалуйста, мне надо поспать!
Мари поставила передо мной чашку чая.
– Расскажи мне все, что знаешь. Может быть, и я смогу понять, – произнесла она, и по лицу промелькнула тень улыбки.
Голова шла кругом. Что я могла рассказать?
– В жизни Юдит есть мужчина, который для нее очень важен.
Мари наморщила лоб.
– Бенгт Мортенсон? Это с ним я только что познакомилась?
– Их история началась давно, когда Юдит бежала в Швецию из Норвегии. Они действительно любили друг друга.
– Понятно. И какое отношение это имеет к событиям ночи?
– Прямое.
– Поясни.
– Я не могу ничего больше рассказать. Но дело в том, что им нужно было кое о чем поговорить. Просто тогда их отношения были обречены.
– А теперь нет? И ты свела их заново, так?
– Она попросила меня отыскать его.
– И ты, конечно, согласилась. Ты вообще понимаешь, что ты могла натворить своими играми?
– Это не игры!
Мари отшатнулась, услышав мой тон. Мона, конечно, рассказала и о драке. Или мне просто показалось, что Мари испугалась?
– Все равно, Сандра. Ты больше здесь не работаешь. Я понимаю, что тебя тронула судьба Юдит, и ты захотела помочь. Но твое поведение было непрофессиональным. Может быть, от девятнадцатилетней девушки и не стоит ожидать большего. Возможно, ошибку допустила я, доверив тебе такое серьезное дело. Очень даже возможно. Но играть в психолога, как ты, может быть очень опасно.
– Так что, вы меня… уволите?
Мари вздохнула.
– Это можно назвать по-разному. Но… продолжать работать здесь ты не можешь.
– Ладно, Мари, можете не объяснять. Я все понимаю. Я ведь нарушила все важные предписания, так?
Мари ничего не ответила, только покачала головой и снова вздохнула.
– Кто будет отвечать за то, что теперь произойдет? Ты свела Юдит с человеком из ее прошлого. Она стара и, конечно, боится умереть. Да все мы боимся. Ты знаешь Юдит, она себе на уме. Может быть, она не захочет здесь оставаться. Ты понимаешь, какие последствия это повлечет за собой для ее сыновей, например?
– Для сыновей? – мне даже хватило сил вскочить со стула.
Это было слишком. Но я знала, что кричать и объяснять, что Юдит свободный человек, хоть ей и восемьдесят лет, нет смысла.
– Ладно, я пошла, – сказала я.
Уволили – ну и ладно.
Разговор прервал телефонный звонок. Я еще не успела сказать то, чего Мари больше всего ждала – «простите» или что-то в этом роде. «Я была не права…» – или что-то вроде того. Этого, наверное, ждут от глупой девчонки из Соллефтео.
Мари взяла трубку. Звонил Бенгт. Как и многие старики, он говорил довольно громко.
– Это Бенгт Мортенсон, – услышала я. – Я только хотел узнать, как дела у Юдит Кляйн.
– Она спит, – отрезала Мари.
Я взяла куртку и пошла восвояси. Мари замахала рукой, чтобы я остановилась. Она не считала, что разговор окончен. А я считала.
