Улыбка исчезла с лица Исабель, взгляд стал жестким.
— Простите меня, — она подалась вперед и выплюнула протез на ладонь.
Селия быстро развернулась, чтобы узнать, кого увидела Исабель.
— Ой-ой!
Исабель встала и оттолкнула стул назад, тот со скрежетом проехал по полу. Когда она прошла через зал и встала перед столиком в углу, Лари-Харри-Гари перестал смеяться и поднял голову.
— Что вам угодно? — спросил он, улыбка все еще играла у него на губах.
— Вы довольны? — Исабель прищурилась.
Мужчина, ничего не понимая, тряхнул головой.
— Простите?
Исабель наклонилась вперед.
— Вы довольны? — рявкнула она, и несколько зернышек риса «басмати» вылетело у нее изо рта.
Мужчина отклонился на спинку стула.
— Что вы хотите сказать? — с тревогой в голосе поинтересовался он.
Он смотрел на Исабель, и постепенно до него начало доходить, кто перед ним. Несмотря на то, что он почти год всякий раз, как ее машина заезжала на стоянку, тряс перед ней плакатами, он ее не узнал.
— О господи, — тихо сказал он.
— Именно о господи, — так же тихо сказала Исабель и быстро-быстро закивала головой.
— С вами все в порядке?
— А как по-вашему? — Исабель указала на свое лицо и голову.
Она возвысила голос и обратилась к другим сидящим за столом мужчинам, один из них оцепенел, так и не донеся вилку до рта:
— Вы ужинаете с террористом! Если вам это интересно!
— Ну, Исабель, — это была Селия. Она подошла сзади и положила руку на плечо Исабель. — Правда, не стоит…
Исабель стряхнула ее руку и снова обратилась к Лари-Харри-Гари:
— Поздравляю! Вы «освободили» обезьян! Какое громадное одолжение вы им сделали. Им, конечно, гораздо лучше в биомедицинской лаборатории. Отличная работа!
Рядом с ними собралась стайка официантов. Менеджер растолкал их локтями и подошел к Исабель.
— Простите, мэм, — сказал он, — но я вынужден попросить вас сесть за свой столик.
— Я не имею к этому никакого отношения, — сказал Лари-Харри-Гари. — Клянусь могилой моей матери, я не имею к этому никакого отношения. Никто из нас не имеет к этому отношения.
Исабель, сверкая глазами, подалась вперед и сбросила со стола миску с карри. Миска ударилась об пол, ее содержимое разлетелось во все стороны.
— Все, хватит. Идемте. — Менеджер схватил Исабель за руку и потащил ее в сторону выхода.
— Убери руки! — прогудел у них за спиной мужской голос.
Исабель вздрогнула от неожиданности — голос принадлежал Лари-Харри-Гари.
— Ради бога, оставьте ее в покое! Вы что, не видите — она же пострадала при взрыве!
Все остолбенели. У Исабель от напряжения перехватило дыхание. Она пристально посмотрела на менеджера, а потом подошла к Лари-Харри-Гари. Он выдержал ее взгляд.
Исабель вернулась к своему столику, вставила протез на место, подхватила сумочку и пошла к выходу из ресторана. Она чувствовала, что все взгляды прикованы к ней, и ни секунды не сомневалась, что их привлек кривой уродливый шрам на ее практически лысом затылке. С гордо поднятой головой она вышла из ресторана.
На следующее утро кто-то тихо постучал в квартиру Исабель. Она посмотрела в дверной глазок и увидела Лари-Харри-Гари.
Исабель уперлась в дверь и постаралась накинуть цепочку.
— Я вызову полицию! Я не одна!
Разумеется, она была одна, и руки у нее тряслись так, что она не сразу смогла накинуть цепочку.
— Извините, — приглушенным голосом сказал Лари-Харри-Гари. — Я не хотел вас напугать. Я просто хочу поговорить.
— У меня в руке телефон! Я звоню в полицию. Уже набираю!
— Хорошо! Хорошо, я ухожу.
Исабель посмотрела на кофейный столик, там рядом с ее зубным протезом лежал беспроводной телефон. Когда шаги непрошеного гостя стали удаляться по коридору, она метнулась за телефоном и вернулась к двери. Звякнул поднявшийся на этаж лифт. Исабель с телефоном в руке открыла дверь, насколько это позволяла цепочка.
— Подождите! — крикнула она. — Вернитесь.
Снова послышались шаги, и вскоре появился Лари-Харри-Гари. Он прислонился к стене напротив квартиры Исабель и умоляюще поднял руки.
— Я все еще держу телефон, — сказала она.
— Я вижу.
— Как вы узнали, где я живу?
— Веб-трансляция.
— Ах да, конечно.
— И к ней я тоже не имею никакого отношения, — запинаясь, попытался объяснить Лари-Харри-Гари. — Послушайте, мне очень жаль. Я бы не пришел, если бы знал, что так вас напугаю.
— Чего вы хотите?
— Просто хотел убедиться, что с вами все в порядке.
Исабель ничего не ответила, просто смотрела ему в глаза.
— Ладно. Я понимаю, что у вас не все хорошо. Не могу даже представить, через что вам пришлось пройти. Мне правда очень жаль.
— Великолепно. Спасибо.
— Еще я хочу, чтобы вы знали — наша группа не имеет отношения к взрыву лаборатории. Пострадавшие животные… и люди… это не то, за что мы боремся. Каждого из нас таскали в полицию, с нас сняли все подозрения. Мирный протест и учеба. Это все, чем мы занимаемся.
Исабель встала напротив щели в двери.
— Хорошо, прекрасно, вы нас не взрывали. Но против чего, ради всего святого, вы протестуете? Все наши исследования основаны на сотрудничестве. Никакого насилия. Никаких клеток, никакого принуждения. Обезьяны питались лучше многих из моих знакомых.
Лари-Харри-Гари переступил с ноги на ногу.
— Вы должны спросить об этом своего друга, — сказал он.
— Какого друга? О чем вы говорите?
— Мне кажется, вы знаете, о чем.
— Даже не догадываюсь.
— А следовало бы.
Последовала долгая пауза, во время которой он раскачивался с пятки на носок. Потом наконец произнес:
— Вы правда считаете, что их перевезли в биомедицинскую лабораторию?
— Да. Потому что никто не дает мне никакой информации, а если бы их отвезли в достойное место, стали бы делать из этого секрет? Я обзвонила всех, кого только можно, и все уверяют, что ничего не знают. Так что да, я думаю, что их отвезли в биомедицинскую лабораторию.
— Давайте я попробую что-нибудь разузнать.
Исабель рассмеялась.
— Ничего вы не разузнаете. Эти обезьяны были мне как семья, и никто мне ни черта о них не сказал.
Лари-Харри-Гари достал из кармана визитку и протянул ее Исабель. Исабель не пошевелилась, и тогда он положил визитку на пол напротив двери.
— Меня зовут Гари Хэнсон. Пожалуйста, позвоните, если вам что-нибудь понадобится.
Исабель присела на корточки и быстро подняла визитку. Архитектор? Он — архитектор? Исабель снова посмотрела на Гари. Он всегда выглядел на удивление нормально, но такого она не ожидала.
— Я серьезно, — немного помолчав, сказал Гари. — Если вам что-нибудь понадобится — звоните.
Он провел рукой по темным волосам, поднял воротник пальто и пошел к лифту.
Исабель захлопнула дверь и стояла, крепко сжимая в руке телефон. После того, как она услышала, как открылись и закрылись двери лифта, она выглянула за дверь и убедилась, что в коридоре точно никого нет.
Какого же друга он имел в виду? Селию?* * *
Прошло еще четыре дня. Исабель лежала на диване в темной комнате и поглаживала себя по голове. На ощупь волосы были похожи на приклеенный к голове куклы Джи Ай Джо паричок. Лысой она уже не была, но, установив зеркало так, чтобы можно было разглядеть затылок, она убедилась, что жуткий шрам все еще бросается в глаза. Он будет виден, пока волосы не начнут лежать, а не стоять торчком. Возможно, стоит приобрести парик или носить шарф, как советовал Питер.
Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
Исабель опустила одну ногу на пол и повернулась, чтобы принять сидячую позицию.
— Алло?
— Здравствуйте, Исабель, — сказал женский голос.
Связь, интонация — все было неправильным. Исабель напряглась.
— Кто это?
— Друг, — сказала женщина.
У Исабель похолодело в животе. Она взглянула на шторы, которые после ухода Селии снова были заколоты на булавки, потом на дверь — цепочка была на месте.
— У меня определитель номера. Этот звонок записывается.
Определитель у нее был, но на нем отображался очень длинный номер. Исабель вспомнила все, что она узнала об ай-пи-адресах и анонимности в Интернете. Интересно, с телефонами так же?
— Не пугайтесь, — сказала женщина.
— Чего еще вы от меня хотите? — Голос Исабель зазвенел от фальшивой бравады.
— Я друг вашего друга, — сказала женщина. — Мне кажется, я знаю, где бонобо.
Исабель чуть не задохнулась и вцепилась в телефонную трубку обеими руками. Сердце ее колотилось с такой силой, что она испугалась упасть в обморок. Исабель на секунду закрыла глаза и качнулась вперед-назад.
— Я вас слушаю, — сказала она.
Джон посмотрел на часы. Было около двух часов дня. По его сведениям, именно в этот момент должны начаться завершающие титры «Улицы Сезам», и очень скоро малыш Кэнди окажется в своей кроватке.
Принимая в расчет опасную близость родительского дома, Джон припарковался за милю от цели, но на душе все равно было неспокойно — риск, что его узнают, был слишком велик. Именно чтобы избежать этого, он низко натянул на лоб вязаную шапочку и поднял воротник куртки. Джон побарабанил пальцами по баранке и снова сверился с часами. Он представил себе ребенка Кэнди — малыш в веселенькой пижамке, плотно укрытый стеганым одеялом, лежит и сосет пальчик, а над ним покачиваются игрушечные зверушки и тренькают какое-то подобие колыбельной.
