Мой брак с «Мальборо» длился меньше недели.
Девяносто девять процентов неудач, если вам вдруг интересно.
Из открытой посылки еще сильнее тянет отбросами. Распространяя вонь по коридору и спальне, я несу коробку к письменному столику у компьютера. Инструкция в фекало-бежево‑кофейных разводах прилагается.
Забегав пальцами-сосисками по клавиатуре, я ищу, как переводятся фразы «no masticar»[24] и «trager con agua»[25]. Зловонный бумажный клочок предупреждает: «Tener solo una!»[26]
В животе становится неспокойно, и меня колючей волной накрывает покупательское раскаяние. Дыхание тяжелеет, начинается дрожь, но тут на глаза попадает последняя строчка.
«100 % eficaz»[27].
В понедельник подколки становятся невыносимы.
(9:02) Доктор Кесслер:
– Боже, Притчард, сколько раз ты уже завтракала?
(9:05) Доктор Бресден:
– Я так понимаю, все эклеры у тебя в животе, или ты сегодня оставила мне один?
Твой вклад в эпидемию ожирения вызывает насмешки.
Тщетные попытки похудеть усугубляют мучения. Врачебный такт – последнее, на что незадачливая секретарша может рассчитывать в компании этих ребят.
(9:16) Медсестра Фаулер:
– Учти, если под тобой опять сломается кресло, его уже не получится списать по статье мелких расходов.
Она замирает в ожидании моей фирменной кислой мины. Не дождется. Настоящее легче переносить, когда знаешь будущее. Только не говорите об этом медсестре Фаулер – зря потратите время, которое можно потратить на мармеладки.
– Чему ты так радуешься? – хмурит она ботоксный лоб. – Что, в «Данкин донатс» теперь жарят пончики на антидепрессантах?
Синяя птица мечты поет в груди.
– Спасибо, что позвонили в Медицинскую группу Брекенриджа, мисс Миранда Притчард на линии!
Медсестра Фаулер закатывает глаза и топает прочь.
Ей невдомек.
Здесь никто не знает.
Это мой маленький грязный секрет.
Спустя четырнадцать фунтов и один одежный размер медсестра Фаулер говорит всем, кто готов ее слушать:
– Притчард такая веселая, будто хахаля завела. Ну, или бомбу собирается подложить. – Она по-детски топает ножкой в туфельке от Веры Вон, будто боится потерять корону на конкурсе красоты.
Я грежу наяву:
«Локоток-ладошка, глубоко дыши,
Нос повыше, улыбайся и маши».
Держа бедра наизготовку, медсестра Фаулер призывает:
– И будьте бдительны, если вдруг завоняет тухлыми яйцами. Это бывает не только от того, что кто-то пернул.
Я разворачиваю второй гамбургер и слышу, как ее пухлые губы произносят:
– Точно так же пахнет пластиковая взрывчатка.
Я думаю:
«Плечи прямо. Взгляд направо.
Взгляд налево. И вперед».
– Дуреха, это сульфид аммония, – фыркает доктор Аллен. – Ставлю три к одному, она опять на таблетках. С кем поспорим?
«Апидексин», «Фенфедра» и «Декаслим».
«Лептовокс» и «Липофьюз».
Девяносто три процента неудач.
Когда ищешь один успешный вариант из десяти тысяч возможных разочарований, сложнее всего убрать из уравнения свою покорность и силу воли. Найти способ, который позволит быть собой. Остальное – дело времени.
Сколько бы его ни потребовалось.
Еще один месяц.
Спустя двадцать четыре фунта и три одежных размера, когда одиннадцать шоколадных эклеров взывают к возмездию из моего живота, а голая задница елозит по заваленному бумагами столу, я насчитываю – одно, два, четыре – четыре пигментных пятна на черенке доктора Спайсера каждый раз, когда тот вынимает его из меня.
– Черт, ну ты и похудела! – пыхтит он.
Я перевожу взгляд на обои с плюшевыми мишками, обрамляющие стойку с брошюрами: порок сердца, рак простаты, гипогликемия.
Аутизм… опухоль головного мозга… герпес…
Об меня ритмично ударяются его паховые волосы с алюминиевым отливом. Желудок прихватывает, и я тихонько скулю.
Глаза доктора Спайсера высыхают и округляются.
– Ты кончаешь?
Он ускоряется, бледный бугристый член подрагивает, галстук с героями «Луни тьюнс» отлетает от живота с каждым толчком.
– Кончаешь, да?
…мышечная дистрофия… врожденное слабоумие…
Нос повыше, улыбайся и маши.
– Ага, – бормочу я.
Но удары уже сливаются в один глубокий долгий рывок, и кремовая начинка, наполнив меня, как пирожное, сочится через края.
Кап-кап.
Доктор Спайсер тяжело дышит, промокает галстуком лоб и щеки: поросенок Порки и Уилл И. Койот преграждают дорогу кофейному запаху изо рта. На серовато-коричневый линолеум шлепаются белые капли. Влажный галстук скользит между пальцев.
– Ты предохраняешься? – спрашивает док, не обращая внимания на эластичные нити, свисающие с его члена, как тарзанка.
Плюх.
Снова спазмы, я пытаюсь сдержать гримасу, впиваюсь пальцами в стол для обследований и ломаю пару ногтей. Очередной стон.
– Да, мне тоже понравилось. – Он улыбается, ковыляет со спущенными брюками к стойке, достает из жестяного дозатора бумажное полотенце и вытирает член. – Нет, правда. – Он комкает и выбрасывает бумагу, словно не замечая, что моя вагина пускает слюни. – Предохраняешься?
Мужики всегда так – сначала кончат, потом спрашивают.
– Медицинская группа Брекенриджа – пожалуйста, оставайтесь на линии, – выдыхаю я в ответ на сигнал гарнитуры. Доктор Спайсер заносит ручку над рецептурным бланком. Мне по-прежнему нечем подтереться.
– Пропишу «Левонелль»… на всякий случай, – бормочет он.
– Да предохраняюсь я! А теперь, может, поднимешь задницу и подашь полотенце?
Я уже начала падать в его глазах.
До намеченного веса еще худеть и худеть, но я уже вернулась к прежней чудовищной сущности: маленькая мисс Миранда Прит-чёрт, супервагина. Коллеги, совсем как знакомые мальчики в старые времена, чешут затылки и гадают, как эта покорная секретарша стала такой неприступной. Вместо научного центра у них – офисный кулер.
(11:04) Доктор Лэнгли:
– Ставлю на мет.
(11:04) Доктор Алмер:
– Штуку баксов на домашнюю колонотерапию и спиды.
(11:05) Доктор Девилль:
– Что бы это ни было, у него явно есть побочные эффекты.
Слухи доходят урывками, но никто из врачей даже не дает себе труд подумать, до какой степени ответственен за такое поведение мой новый друг. С кем поведешься, от того и наберешься.
(13:04) Медсестра Фаулер:
– Эй, вешалка, пойдем перекусим. В таком виде тебе на примерку нельзя, надо что-то делать.
Гарнитура сигналит, и я говорю:
– Брекенридж – пожалуйста, оставайтесь на линии.
Моя подельница Хизер Фаулер достает из сумки пузырьки и коробочки.
Я глотаю третью за день таблетку «Перкосета» и прикидываю, как скоро доктору Ричардсу, Кэмдену или Лейси надоест продлевать мне рецепт.
Хизер трактует мой отстраненный взгляд по-своему.
– Не налегай на «Перкосет», если не хочешь в обморок хлопнуться.
За плечами – много месяцев и одежных размеров, на носу час «Ч», а спазмы совершенно невыносимы. Игра, поначалу такая невинная, хотя и небезопасная, стала рутиной – я теперь только и делаю, что пытаюсь удержать себя на плаву. Фаулер ничего не знает о моем эффективном методе, что не мешает ей рьяно меня поддерживать: пищевыми добавками, косметикой и советами бывалого профи. Я будто сдала ей внаем свою жизнь, а она за это укрепляет мою красоту и жизнеспособность.
Маникюр, педикюр. Шелушение.
Солярий высокого давления и роскошный уход за волосами.
Я еще не вернула корону, но со мной уже обращаются как с королевой.
Хизер протягивает мне тюбик и три пузырька.
– Надо разобраться с прыщами, если только тебе не кажется, что пицца вместо лица – это сексуально.
Она громко ставит на стол еще две бутылочки и добавляет:
– Между прочим, я только что пыталась пошутить.
На маленьком зеленом тюбике написано: «Проактив».
Коллекцию дополняют витамины A, B6 и C.
Я нетерпеливо барабаню пальцами и ломаю о деревянную столешницу еще один ноготь. Срикошетив, он летит через весь офис.
– Это из-за того, что у тебя низкий кальций и цинк. – Медсестра Фаулер достает еще упаковку-другую таблеток и тюбик со средством для ухода за кожей, а затем тычет пальцем мне в нос. – И никаких вам коктейлей, кроме «отвертки» с мякотью, юная леди!
Если вы королева красоты и готовитесь к громкому возвращению, помните: персональная медсестра – это так же важно, как личный стилист, тренер и диетолог. Короля делает свита, и если я до сих пор не развалилась на части, то лишь благодаря Хизер, скормившей мне уйму таблеток и пищевых добавок. Больше лосьонов и увлажнителей!
– Принимай двойную дозу, пока десны не перестанут кровить, – приказывает она и ставит витамин C в один ряд с четырьмя упаковками «Эксердина». За ними идут тиамин и ниацин. – И B7, чтобы не выпадали волосы и кожа не сохла.
