– Все в порядке. – Женщина в шляпке протянула мне красную пастель. – Рисуй.
Закрыв глаза, я вызвал в памяти образ великолепной Жар-птицы из моей книги сказок и начал рисовать. Завершив рисунок, я протянул женщине в шляпке бумагу, не глядя на нее.
Она охнула от восторга.
– Маугли, это великолепно! – Женщина в шляпке перевела взгляд с меня на бумагу.
Я попытался согнать с лица довольную улыбку. Мое сердце пело, точно Жар-птица над городом. Я спрятал лицо в ладонях.
Она коснулась моего плеча. Я дернулся.
– Все в порядке.
Я услышал звук рвущейся бумаги. Мой рисунок никуда не годится, она порвала его! Я сжался, пряча лицо.
– Вот. – сказала женщина в шляпке. – Возьми себе.
Я поднял голову. Женщина в шляпке вырвала мой рисунок Жар-птицы из альбома и протянула мне.
– Можешь повесить на стену.
Я вскочил, улыбаясь до ушей.
– Оставьте его себе. Он промокнет там, где мы живем.
И прежде чем женщина в шляпке успела задать вопрос, уже рвавшийся с ее губ, я бросился в лес, зажав под мышкой Ушастика.
Той ночью я сидел на плоском валуне и смотрел на звездное небо. Луна лежала рядом со мной, ее лапы подергивались во сне.
Притянув колени к груди, я принялся раскачиваться взад-вперед. Кровь пела в моем теле, точно музыка в парке с колесом обозрения.
«Это великолепно», – сказала она. Она не сказала: «Ты маленький невзрачный мальчик». Она не сказала: «Ты бесполезный таракан». Она сказала: «Это великолепно».
Взяв морду Луны в руки, я ткнулся в нее носом.
– Я великолепен, – сказал я. – Я очень хороший Маугли.
Луна вильнула хвостом и лизнула меня в кончик носа.
Взяв обрывок газеты, в которую была завернута сосиска, я разгладил его на коленях.
Месяц сжал зубами уголок газеты.
– Перестань. – Я отпихнул его в сторону.
Я жадно искал в газете знакомые слова.
– Мужчине. Удалось. Сбежать, – вслух прочел я псам. – Мужчине удалось сбежать! – Я рассмеялся. – Он сбежал!
Схватив Везунчика за передние лапы, я принялся плясать с ним на поляне, залитой лунным светом.
Я больше не ждал женщину в шляпке, устроившись в ветвях большого дерева. Я сидел под деревом и прислушивался. Я уже выучил звук ее шагов, я помнил шуршание ее цветастой юбки. Мы с Ушастиком встречали ее на полпути к березе и несли ее большую сумку. Женщина всегда приносила еду.
В этот раз она принесла мне отдельный альбом с чистой белой бумагой и карандаши.
Когда мне надоело рисовать Жар-птиц и Бабу-ягу, я нарисовал Самую Большую Свинью во Всей России.
Я передал женщине в шляпке рисунок Свиньи: алые злые глазки, страшные клыки. Волоски на спине Свиньи торчали во все стороны, как волосы Воронов в Городе.
– Вот это да. – Женщина в шляпке прижала руку к груди. – Какой чудесный вепрь.
– Мы его убили. – Моя грудь раздувалась от гордости.
– Кто? – переспросила женщина в шляпке.
– Мы. Я и псы.
Женщина в шляпке нахмурилась.
– Мне кажется, что маленький мальчик и несколько псов не могут убить такое создание.
Я вскочил на ноги.
– Но так все и было! Тут не все мои псы, к тому же я уже не маленький мальчик!
– Да, это правда, – улыбнулась она.
Но я видел, что она мне не верит.
Схватив альбом, я принялся ожесточенно рисовать. Я нарисовал, как псы прыгнули вепрю на спину, как порвали ему ухо. Я нарисовал, как вепрь отбросил Дымка в сторону. Я нарисовал себя – на рисунке я занес над головой костяную дубинку. На следующем рисунке дубинка обрушилась на лоб кабана. На следующем чудовище уже лежало на боку, и кровь вытекала у него изо рта.
Я сунул женщине в шляпке альбом под нос.
– Вот, смотрите. Так мы его убили.
Она внимательно присмотрелась к каждому рисунку, осторожно касаясь их кончиками пальцев.
– Потрясающе. Ты перешел от сказочных героев к целым историям. – Она указала на дубинку у меня в руке. – Какое страшное оружие.
Я кивнул.
– Я сделал ее из ноги огромного оленя. – Я приставил ладонь к груди. – Она была во-от такая.
– Ну надо же! – Женщина в шляпке улыбнулась. – Ты и оленя убил?
Я покачал головой.
– Его убили Чужаки.
– У тебя прекрасное воображение. – Рассмеявшись, женщина в шляпке покачала головой. – Ты можешь нарисовать мне этого огромного оленя?
Я задумался. Я видел только кости этого существа. А потом я вспомнил удивительное животное, которое мы как-то повстречали в лесу, с длинными ногами и потрясающими рогами.
Склонившись над альбомом, я его нарисовал.
– Ого! – удивилась женщина в шляпке. – Я слышала, что тут водятся лоси. Именно поэтому этот парк и называют Лосиный Остров. – Она покачала головой. – Но я и представить себе не могу, что же убило столь крупное создание.
– Чужаки, – сказал я.
Женщина в шляпке опять покачала головой.
– Ох уж эти твои истории! – Посмотрев на небо, она вздохнула. – Дни опять становятся короче. – Достав из своей бездонной сумки свитер, она набросила его себе на плечи. – Вскоре станет слишком холодно, чтобы приходить сюда.
У меня пересохло во рту. Мне не хотелось думать о холоде, снеге, о том, что я больше не увижу женщину в шляпке, не услышу прекрасную музыку из парка развлечений.
– Еще не холодно, – сказал я.
Но вскоре и правда стало холодно. С деревьев падали листья. Голые ветви березы напоминали черные пальцы.
– Маугли, куда ты уходишь зимой? – спросила меня женщина в шляпке. – У тебя есть теплое жилье?
Я сосредоточенно рисовал глаза Дымка. У меня не получалось добиться правильного оттенка.
Во второй раз за все это время женщина в шляпке коснулась моего плеча. Я не отпрянул.
– Маугли, малыш, ты не можешь жить тут, на холоде.
– Мы останемся здесь, пока не выпадет снег, – не глядя на нее, сказал я. – Мы согреем друг друга.
– Кто это мы?! – всплеснула руками она.
– Я говорил вам! – Я тоже всплеснул руками. – Псы! – Я показал ей рисунок. – Это Дымок.
Женщина в шляпке долго смотрела на рисунок.
– А куда вы с псами отправитесь, когда выпадет снег? – грустно спросила она.
Я не хотел ее огорчать.
– В Город. Мы ездим по всему Городу на электричках. В них тепло и, как правило, безопасно.
Женщина в шляпке нахмурилась.
– Малыш, это еще одна из твоих сказок? – спросила она, указывая на глаза Дымка, нарисованные на белой бумаге.
– Я никогда не рассказывал вам сказки. – Я нахмурился в ответ.
На следующий день я опять пошел к березе. В парке все труднее было найти еду, и я был голоден. С каждым днем становилось все холоднее, все меньше людей приходило в парк.
Везунчик остановился за густыми кустами. Он принюхался, и шерсть вздыбилась у него на спине.
Я прислушался. Да, я слышал шуршание юбки женщины в шляпке, слышал ее шаги по палой листве, но с ней шел кто-то еще. И его шаги были тяжелыми и нетерпеливыми. Я почувствовал запах сигаретного дыма.
Забившись в кусты, я стал слушать.
– Вот тут мы всегда встречаемся, – сказала женщина в шляпке.
Я видел только край ее юбки. Рядом я заметил чьи-то ноги в блестящих сапогах и серых брюках.
– Ну, я тут точно никого не вижу, мама. – Голос мужчины был очень низким.
– Он всегда приходит, – раздраженно ответила женщина в шляпке. – Вот увидишь.
Ее сын, вздохнув, бросил окурок, и тот упал прямо передо мной.
– Сейчас слишком холодно для того, чтобы ребенок играл в лесу, мам. Наверное, он вернулся к себе домой.
– Я же тебе говорю, он живет здесь! – рявкнула женщина в шляпке. – Он и его вонючие псы. Он тут не играет, словно какой-то школьник. И конечно, сейчас слишком холодно! Именно поэтому я так волнуюсь за него.
Я улыбнулся.
Мужчина в серых брюках и блестящих сапогах принялся ходить взад-вперед. Он опять закурил.
– О господи, – вздохнула женщина в шляпке. – Где же он?
Я закрыл глаза, представляя себе, как я выкачусь из-под кустов и вскочу на ноги. Я улыбнусь, а она обнимет меня.
– Мы и так уже долго пробыли здесь, мама. Тут слишком холодно для тебя, а мне пора возвращаться на работу.
Она представит меня своему сыну, и в ее глазах будет читаться гордость.
Она скажет: «Это Маугли. Он очень хороший мальчик. Очень хороший».
Я открыл глаза. На сердце у меня было легко. Я выбрался из-под куста и встал во весь рост.
Лужайка перед березой была пуста.
На следующий день землю припорошило снегом. И все же, как только солнце поднялось над деревьями, я пошел к березе. Женщина в шляпке не пришла. На следующий день выпало еще больше снега.
А потом, как иногда бывает в конце осени, погода вдруг переменилась. Стало тепло, ветер казался соленым, точно он дул с океана. Псы резвились в лучах солнца. Я пошел к березе.
