Джон проспал до полудня и спал бы еще дольше, если бы кто-то очень настойчиво не постучал в дверь. Он приоткрыл дверь и увидел Виктора, вечно лоснящегося толстого мужчину из ресепшен.
— Факс пришел, — сказал Виктор и сунул Джону пачку мятых листов.
— Спасибо, — поблагодарил Джон и закрыл дверь.
Это была перекошенная версия свежего выпуска «Уикли таймс». На первом листе было написано: «Не хотел заставлять тебя ждать. Скоро начнется. Удачи, Тофер».
В центре обложки — самая нелестная фотография Фолкса (видимо, поймали, когда моргнул). Позади него высился ядерный гриб, под фотографией красовался заголовок: «Порнокороль в заднице!»
Из-за этой обложки Джон немного напрягся, но Тофер действительно напечатал его статью слово в слово. Все было на месте. Начиная с заголовка: «Обученный языку бонобо указал на причастность Фолкса к взрыву лаборатории» и заканчивая: «Надежные источники предоставили неоспоримые доказательства того, что Питер Бентон, бывший научный руководитель Лаборатории по изучению языка человекообразных обезьян, и Кен Фолкс, медиамагнат и бывший порнограф, состояли в сговоре. В первый день нового года они организовали взрыв, в результате которого серьезно пострадала женщина-ученый, а шесть бонобо стали заложниками ненасытной страсти Америки к реалити-шоу».
Джон задержался в номере, только чтобы натянуть джинсы, а потом в майке и в туфлях на босу ногу, прижимая листы факса к груди, бегом пробежал весь путь до «Мохиган мун».* * *
— Ты можешь со мной встретиться? — выдохнула Исабель в телефонную трубку.
Ответ последовал немедленно:
— Конечно. Где?
— В баре «Мохиган мун». Приходи скорее. Не могу поверить, что тебе это удалось. Спасибо тебе. Спасибо, спасибо, спасибо.
— Боже, Исси, — судя по голосу, он был поражен. — Не могу дождаться, когда наконец тебя увижу.
— Я тоже, — сказала она, глядя на листы факса, сложенные на столе в аккуратную стопку.
Через двадцать минут Исабель сидела за столиком в центре бара. С тех пор как «Дом обезьян» убрали из эфира, найти столик стало проще простого. В баре еще болтались репортеры и завсегдатаи казино, но свободные места теперь были не только у стойки. В углу бара попивала кампари с содовой Кэт Дуглас. Она соскользнула со своего стула и направилась к Исабель, но, встретившись с ней глазами, остановилась. Исабель взглядом загнала ее обратно в угол.
Питер вошел в бар, но не сразу заметил Исабель и сперва осмотрел все помещение. Подойдя к ней, быстро поцеловал ее в щеку и сел за столик. Когда он отодвигал стул, ножки неприятно заскрипели по полу, и он с извиняющимся видом огляделся по сторонам.
— Прекрасно выглядишь, — сказал он, устроившись за столиком.
— Спасибо.
Исабель понимала, что, когда он видел ее в последний раз, она была практически лысая и у нее не хватало пяти зубов. Ей казалось, что тогда он тоже выглядел иначе, хоть она и не могла понять почему. Он был одет и ухожен, как обычно, консервативно и аккуратно, и по-прежнему источал уверенность и надежность.
Подошел официант и принял у Питера заказ: двойной скотч со льдом.
— Итак, — сказал он, когда официант ушел. — Вот мы и вместе.
— Да.
Исабель смотрела в свой стакан с сельтерской и вращала красной соломинкой. Она сняла с края стакана кусочек лимона, выжала его и бросила в сельтерскую, капелька сока на секунду замутила воду. Боковым зрением Исабель видела, что за ними наблюдает Кэт Дуглас.
Исабель улыбнулась и протянула руки через стол. Питер взял ее руки в свои.
— Ну, вот мы и вернули наших обезьян, — сказала Исабель. — Просто не могу в это поверить.
Питер продолжал держать ее руки, но хватка его несколько ослабла. Официант поставил перед ним двойной скотч со льдом.
— Спасибо, — поблагодарил Питер, подняв голову.
— Все закончилось, да? — сказала Исабель и постаралась сделать вид, будто готова расплакаться от счастья. — Ты ведь это имел в виду, когда говорил, что мы вернемся к тому, на чем остановились?
— Я люблю тебя, Исабель. Я никогда не переставал тебя любить.
— Я говорю об обезьянах, Питер. Обезьяны вернутся с нами домой, так ведь?
Питер, продолжая смотреть ей в глаза, выпил свой скотч.
— Тебе не помешает еще один, — сказала Исабель.
Питер рассмеялся:
— Ты же знаешь, что Шекспир сказал про алкоголь. «Он возбуждает желание, но лишает способности его исполнить». И, господь свидетель, я так долго был в разлуке с тобой, что…
— Не будет ни возбуждения желания, ни его исполнения, идиот! — Исабель встала и наклонилась к нему через стол. — Когда ты наконец научишься придерживать язык!
Питер отпрянул назад.
Исабель села на место и достала из сумки сложенные пополам листы. Аккуратно расправила их на столе и согнула в обратную сторону, чтобы они легли ровно.
— Хотела бы я сказать, что мне жаль, что так случилось, но ничто не доставит мне большего удовольствия, чем лично сообщить тебе, что твоя жалкая задница скоро отправится в тюрьму. Ты проведешь много лет в камере восемь на двенадцать футов. И испытаешь на себе, каково это, когда тебя держат в клетке злые люди, которым плевать на твои страдания. Так же, как тебе было плевать на всех обезьян, на которых ты ставил опыты в Институте изучения приматов.
Исабель толкнула бумаги через стол. Питер взял их и начал читать. Исабель торжествовала. А когда по его лицу стало понятно, что до него начал доходить смысл прочитанного, Исабель почувствовала себя просто на седьмом небе. Она встала из-за стола и громко объявила, что в этот самый момент материал поступил во все киоски страны, и увидела, что Кэт Дуглас готова от потрясения упасть в обморок.
Джон шел через парковку у «Буканьера», и тут Иванка свесилась с балкона и закричала:
— Быстрее! Включи телевизор!
Джон поспешил в свой номер.
Макфаддена он нашел на третьем канале. Тофер стоял в окружении репортеров и камер, его светлые волосы ерошил ветер, а ворот сорочки цвета лаванды был расстегнут. Вспышки фотокамер отражались в квадратных стеклах его очков.
— «Уикли таймс» с гордостью выносит эту историю на суд общественности, — говорил Тофер. — Информация абсолютно достоверна.
Вокруг загудели голоса. Тофер оглядел лица и микрофоны и указал на кого-то одного. Все остальные голоса стихли.
— Как вам удалось опередить все главные газеты, которые освещали эту тему?
— У нас работают опытные репортеры, они знают, как добывать информацию и факты. Для этого задания я сам выбрал Джона Тигпена, я работал с ним плечом к плечу с самого первого дня. У него есть все для того, чтобы вытащить такую историю на свет, — опыт, цепкость, упорство. Он установил контакт с обезьянами и с их опекунами еще до того, как случился взрыв в лаборатории, и использовал свои контакты, чтобы узнать то, что не смогли выяснить другие репортеры.
И опять крики, требующие внимания, снова давка. Тофер указал на кого-то еще. Репортеры снова притихли.
— Да, — сказал он, приглашая задать вопрос.
— В эту историю вплетается уголовное расследование. Не могли бы вы это как-то прокомментировать?
Репортеры снова загудели. Тофер поднял руки и закрыл глаза, призывая к тишине. Когда гомон стих, он сказал:
— Финальные части пазла встали на место как раз перед выходом в печать последнего номера. С тех пор мы сотрудничаем с Департаментом полиции Лоуренса и с ФБР, мы открываем им доступ к нашей информации, но только в той мере, в какой это не угрожает нашим источникам. Вам могу сообщить только, что сегодня утром окружной Департамент по контролю за бездомными животными провел проверку физического состояния бонобо, и как раз в этот момент из зоопарка Сан-Диего сюда направляется команда для транспортировки обезьян.
Репортеры опять загалдели, перекрикивая друг друга, и снова Тофер сделал выбор, вел он себя так, будто был пресс-секретарем президента США.
— Очевидно, что эта история, — сказала какая-то женщина, — во многом базируется на словах, если допустимо так выразиться, бонобо, который вроде бы опознал в одном из сотрудников Фолкса человека, причастного к взрыву лаборатории. Вы полагаете, суд примет к рассмотрению показания обезьяны?
Тофер изобразил на своем загорелом лице сосредоточенное размышление.
— Не стоит забывать, что эти обезьяны понимают человеческий язык, и, если им не дадут возможности свидетельствовать в настоящем суде, они уж точно смогут свидетельствовать перед судом общественности. Интервью с Кэти Коурик может вызвать интерес, но показания Сэма — не единственное свидетельство, которое имеется в распоряжении «Уикли таймс».
— Фолкс — кинопродюсер, может ли он нести ответственность за заявления, которые были представлены в Интернете?
— Мы опубликовали факты, которые считаем достоверными. Похоже, что после взрыва в лаборатории Лига освобождения Земли воспользовалась ситуацией, чтобы усугубить нанесенный ущерб. Но я уверен, что ФБР внесет ясность по ходу расследования.
