– Чепуха, сам знаешь.
– Увидим.
– Ну давай, попробуй договориться с Кейном и Шиллером без меня, – Сьюард мерил шагами комнату. – Вот будет анекдот. Ты будешь ходячим анекдотом. Ты порченый товар, Джек. Всем ведь известно, что ты нюхаешь.
Джек откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза:
– Тебе пора, Пол.
Сьюард оглядел нас и сказал с ухмылкой маньяка:
– Удовлетворены, надеюсь? Собственными глазами наблюдали, как ваш друг поставил точку в своей карьере.
– Лично я себя нормально чувствую, – ответил я.
– А я так взволнована, – сказала Элисон.
– Просто хрюкаем от счастья, – добавил Чак. – Не обижайтесь, друзья.
– Ничтожества, мать вашу, – бросил Сьюард. – Вы понятия не имеете, с кем связались.
– Да, в “Джерри Магуайере” агенты гораздо симпатичнее, – заметила Линдси.
Элисон уже открывала дверь, а Сьюард сделал последнюю отчаянную попытку достучаться до Джека:
– Джек, так не должно быть.
– Должно, – сказал Джек, не открывая глаз.
Еще мгновение Сьюард пристально смотрел на него, потом застегнул пиджак, сказал, уже успокоившись:
– Ну хорошо же. Считай, сам себе могилу выкопал.
Когда Сьюард выходил на крыльцо, Элисон протянула ему визитку.
– Это еще что? – спросил он.
– Визитка моего друга Дона из ФБР, – ответила Элисон. – Вы разминулись часа на два. Вдруг захочешь ему позвонить. Он с радостью расследует, кто мог снабжать Джека наркотиками, знаешь ли. Хотя, у него, может, и времени нет.
– Ты угрожаешь мне? – Сьюард не поверил своим ушам.
Элисон проигнорировала вопрос.
– Джек разрешил тебе преподнести свое увольнение как угодно. Сам ушел, уволили – что хочешь говори. Предлагает справедливую сделку и расторжение контракта. В этом заинтересованы все присутствующие, включая тебя.
Она помолчала, с ненавистью глядя на Сьюарда.
– Хочешь совет? Заткнись и соглашайся. Это больше, чем ты заслуживаешь.
Сьюард бросил визитку на крыльцо и уже собирался что-то ответить, но Элисон спокойно закрыла дверь у него перед носом.
– Молодец, девочка, – одобрила Линдси.
– Однако! – Чак сел на диван рядом с Джеком. – Надо, пожалуй, почаще его приглашать.
– И что дальше?
Плюх. Плюх.
– Не знаю.
Плюх.
– Поедете домой, в город?
Плюх.
– Наверное.
Мы с Джереми сидели у озера на валуне, бросали в воду плоские камушки – “блинчики”. После обеда мальчик прибежал, запыхавшись, чтобы увидеть Джека, но тот как раз встречался с Кейном и Шиллером, и Джереми пришел на берег, где я в одиночестве раздумывал над этим самым вопросом: что дальше?
После ухода Сьюарда мы сели за поздний обед. Разговор не клеился, словно теперь, когда Джек объявился, жив-здоров, и вроде бы даже вознамерился вернуться к нормальной жизни, нечто, объединившее нас, исчезло. Наш отдельный мирок таял: фильм закончился, в кинозале загорелся свет. Начиналась реальная жизнь. От мысли, что мы у едем в Нью-Йорк, снова заживем каждый по-своему, меня пронзила печаль. Конечно, мы будем общаться время от времени, как и раньше, но в последние дни возродилось некое особое ощущение, возникавшее, когда мы собирались вместе, а стоит нам разойтись, оно исчезнет. Наша близость со студенческих времен сохранилась, однако время продолжало делать свое дело: мы менялись или же обнаруживали нечто, таившееся в нас до поры.
Но это было еще не все. Как и остальные, помогая Джеку, я забросил на время собственную жизнь, а теперь настало время к ней вернуться, но я не мог, кажется, отыскать в себе и крупицы энтузиазма. Сидя у озера с Джереми, я осознал: прежней жизни я не хочу. Дни мои были пусты, и ожидать от Линдси, что она одна сможет заполнить их, казалось несправедливым. Линдси – мощный импульс и настоящее чудо, однако мне, как и Джеку, следовало что-то изменить. Но вот проблема: я не знал, с чего начать. Мне действительно хотелось стать писателем, а не прославленным составителем списков, только как? Однажды утром открою глаза и скажу себе – сегодня сделаюсь успешным романистом? Так не бывает. Чтобы укрепить решимость жить по-новому, Джек планировал посещать психолога в Лос-Анджелесе. Понять бы, как мне укрепить свою. Взглянув на тихое, пустое озеро, я подумал о гусях. Благополучно ли они добрались до места назначения и когда вернутся?
– Вам нравится жить на Манхэттене? – спросил Джереми.
– Иногда.
– Не всегда?
– Нет. Не всегда.
Плюх.
Лютер Кейн, Крейг Шиллер и Джек вышли из гостиной, улыбаясь и пожимая друг другу руки наперебой. Все остальные, включая Джереми, тем временем слонялись по кухне и дожидались, чем же закончатся переговоры. Личное знакомство с Лютером Кейном, признаюсь, меня впечатлило. Он, оказывается, на заре своей карьеры тоже имел проблемы с наркотиками и теперь всерьез намеревался помочь Джеку вернуться на путь истинный. Убежденный решимостью Джека, Кейн объявил, что станет его поручителем в программе “12 шагов”. Шиллер, грузный мужчина с бородой и хвостиком на затылке, только кивал и улыбался, безоговорочно соглашаясь с Кейном. Уж не знаю, о чем они договорились, но все, кажется, были довольны. Стараясь не попасть в поле зрения операторов с камерами, Джек проводил Кейна и Шиллера до двери, пообещал на следующее утро приехать к ним в гостиницу, чтобы оттуда вместе отправиться в аэропорт – лететь в Лос-Анджелес. У порога Кейн повернулся к нам и заметил: “Джеку повезло с друзьями”. Немного слащаво, но мы в ответ улыбнулись искренне, как дети, ведь, в конце-то концов, это сказал сам Лютер Кейн!
На Джереми Кейн не произвел впечатления. Стоило режиссеру скрыться за дверью, как мальчик приступил к Джеку с расспросами о фильмах, ролях. Джек уже был в курсе насчет Джереми, они проговорили целый час. Я попросил Элисон принести фотоаппарат и запечатлел Джереми с Джеком – для мальчика, пусть повесит снимки на стену рядом с постерами “Голубого ангела”. Для Джереми фотографии будут настоящим сокровищем, а также доказательством на случай, если кто-нибудь из друзей усомнится в правдивости всей этой истории.
Последний ужин на озере Кресчент обернулся долгим, почти праздничным застольем. Чак традиционно приготовил овощной салат, я – большую миску спагетти с маринарой. Элисон и Линдси занялись печеным лососем и чесночным хлебом, а Джереми с Джеком накрывали на стол. Мы ужинали не один час, обсуждали будущие роли Джека, предавались воспоминаниям о студенческих временах, подтрунивали друг над другом и просто веселились, но я чувствовал, как постепенно к нам подкрадывается печаль. Мыслями Джек был уже в Лос-Анджелесе, Чаку не терпелось вернуться в Маунт-Синай, о чем думает Элисон, я не знал, но трапеза подходила к концу, и она все больше замыкалась в себе. Наконец мы встали из-за стола, Элисон принялась мыть тарелки, а Джек вытирал. Линдси намекнула, что самое время оставить их наедине, и мы втроем отправились провожать Джереми домой.
– Когда вы уезжаете? – спросил Джереми. Мы стояли у лестницы, которая вела к задней двери дома Миллеров.
– Не знаю. Завтра, наверное.
– Раньше, чем я вернусь из школы?
– Нет. Я обязательно дождусь тебя, чтобы попрощаться.
– Хорошо. Может, мне нужно жить в городе, как вы думаете?
Я улыбнулся Джереми, потрепал его по плечу и, сделав это, отчего-то снова почувствовал себя взрослым.
– Нет. Тебе нужно жить здесь. Здесь намного лучше, чем в городе, точно тебе говорю.
– Так почему бы вам не переехать сюда?
– Это непросто.
Джереми пожал плечами.
– Вы все так говорите.
Вернувшись в дом, мы обнаружили, что Элисон с Джеком испарились, оставив лишь груду немытых тарелок в раковине.
– Чтоб мне провалиться, – прокомментировал Чак.
Я улыбнулся.
– Вы не в курсе, ребята, они когда-нибудь?.. Ну, вы понимаете… – Чак сделал красноречивый толчок сжатой в кулак рукой и многозначительно вскинул брови.
– Нет, – сказал я.
– Понятия не имею. Но вряд ли, – откликнулась Линдси.
– Да ну! Они десять лет знакомы, и вы думаете, он ей ни разу не задвинул? Так не бывает.
– Ты тоже с Элисон десять лет знаком, – возразил я. – Ты ей хоть раз задвинул?
– Это другое дело. Джек мог ее в любой момент поиметь. Элисон – милашка, вот что я хочу сказать. Я бы не раздумывал, будь у меня возможность. Если можно поиметь такую девчонку, зачем ждать десять лет?
– Пожалуй, ты упрощаешь – самую чуточку, – заметила Линдси.
– Просто не думаю, что такое возможно, – Чак покачал головой.
– Хочу спросить, – снова я.
– Валяй.
– Почему мы разговариваем шепотом?
Мы посмотрели друг на друга, потом вверх, в потолок, и улыбнулись.
– Десять лет! – Чак открыл холодильник, вынул пару банок пива. – Думаю, они заслужили пять минут тишины.
– Они, может, просто разговаривают, – ухмыльнулся я.
– В таком случае они не бросили бы грязные тарелки, – заметил Чак. – Однако! Похоже, сегодня ночью в этом доме только мне не перепадет.
