В едином порыве все бросились туда. Наполеон, который редко двигался быстрее, чем шагом, мчался впереди всех. И вот она перед ними — плод борьбы и трудов — разрушена до основания; камни, которые с таким трудом были добыты, расколоты, доставлены сюда и сложены, — в беспорядке валялись кругом. Безмолвно стояли животные, горестно глядя на бесформенную груду камней. Наполеон молча сновал взад-вперед, иногда принюхиваясь к земле. Хвостик его напрягся и резко подергивался из стороны в сторону, как всегда в минуту бурной умственной деятельности. Внезапно Наполеон остановился, по-видимому, придя к определенному решению.
«Товарищи, — сказал он негромко, — знаете ли вы, кто виноват в этом? Знаете ли вы, кто этот враг, пробравшийся ночью и опрокинувший нашу мельницу?»
«СНЕЖОК!! — проревел Наполеон громовым голосом. — Это сделал Снежок! Исполненный гнусной злобы, стремясь отомстить за своё позорное изгнание из нашего общества, этот предатель прокрался сюда под покровом тьмы и погубил плоды наших трудов. Товарищи, здесь и сейчас, на этом месте и в эту минуту я провозглашаю смертный приговор предателю Снежку. Орден «Герой Труда II степени» и полведра яблок тому, кто выполнит волю правосудия. Полное ведро яблок, — кто доставит его живым!»
Сообщение о том, что кто угодно — даже Снежок — мог быть виновен в таком ужасном поступке, потрясло животных беспредельно. Раздались крики возмущения, все стали обдумывать средства поимки Снежка, если он когда бы то ни было появится. Почти тотчас же были обнаружены отпечатки копыт свиньи недалеко от холма. Их удалось проследить лишь на протяжении нескольких метров, но они, казалось, вели к дыре под изгородью. Наполеон сосредоточенно принюхался и объявил, что следы принадлежат Снежку. По мнению Наполеона. Снежок появился со стороны Фоксвуда.
Когда изучение следов было закончено, Наполеон проревел:
«Конец проволочкам, товарищи! У нас есть задача, и она будет выполнена. Сегодня же, сейчас же мы начнем восстанавливать мельницу, и будем строить её всю зиму — и в солнце, и в дождь. Мы покажем этому жалкому предателю, что нашу работу нельзя разрушить так легко. Помните, товарищи, наши планы неизменны, и сроки будут соблюдены, невзирая ни на что. Вперед, товарищи! Да здравствует мельница! Да здравствует Ферма Животных!»
Зима была жестокая. Вслед за бурей пришла слякоть, за нею — снежный буран, сменившийся сильными морозами, которые держались до середины февраля. Животные, как могли, продолжали восстанавливать мельницу; они отлично знали, что внешний мир следит за ними, что люди будут злорадствовать, торжествовать, если мельница не будет закончена в срок.
Люди по злобе своей делали вид, будто не верят, что мельницу разрушил Снежок; она, мол, обвалилась потому, что стены были слишком тонкие. Животные, конечно, знали, что это не так. Всё же было решено на этот раз класть стены толщиной в девяносто сантиметров вместо прежних сорока пяти. А это значило, что на них пойдет вдвое большее количество камня. Карьер был долго заполнен талым снегом, и ничего с этим поделать было нельзя. Работа немного подвинулась в сухую морозную погоду, но условия труда были чрезвычайно тяжелыми, и настроение работающих стало заметно хуже. Они постоянно мерзли, к тому же обычно были голодны. Лишь Боксер и Люцерна никогда не падали духом. Пискун произносил превосходные речи о радости полезного труда, о достоинстве труженика, но животные черпали вдохновение не из них, а из неистощимой силы Боксера и его неизменного: «Буду работать больше!»
В январе обнаружилась нехватка корма. Резко уменьшилась порция зерна; было объявлено, что взамен увеличат выдачу картофеля. Но оказалось, что картофель почти целиком перемёрз, так как был плохо укрыт от мороза; почти все картофелины стали мягкими, утратили естественный цвет, были несъедобны. По нескольку дней кряду животные питались лишь соломой и свеклой. Казалось, перед ними маячила голодная смерть.
Было жизненно важно скрыть положение вещей от внешнего мира. Обнаглев после обвала мельницы, люди непрерывно изобретали всё новую ложь о Ферме Животных. Снова пустили слух, будто все животные на краю гибели от голода и болезней, что они поголовно передрались, предаются каннибализму и пожирают своих младенцев. Наполеон ясно понимал опасность, грозящую репутации Фермы, если подлинное положение дел станет известно за её пределами; чтобы создать благоприятное впечатление, он решил использовать м-ра Уимпера. До сих пор животные практически не соприкасались с Уимпером во время его еженедельных визитов. Теперь некоторым из них, наиболее проверенным, главным образом из числа овец, было поручено в присутствии м-ра Уимпера небрежно обсуждать недавнее увеличение рациона. Кроме того, Наполеон велел наполнить пустующие закрома почти до краев песком, и затем прикрыть его сверху остатками зерна и муки. Под благовидным предлогом Уимпера провели по закромам. Обман удался, и Уимпер сообщил миру об изобилии пищи на Ферме Животных.
Тем не менее, к концу января стало ясно, что доставать где-то зерно придется. В эти дни Наполеон редко появлялся в обществе, проводя всё своё время в доме, все двери которого охранялись свирепыми псами. В тех редких случаях, когда он выходил, это проделывалось с большой помпой: шесть собак, плотно окружив его, ворчали на каждого, кто оказывался слишком близко. Наполеон теперь редко показывался даже по воскресениям, а свои приказы передавал через других свиней, главным образом через Пискуна.
Однажды Пискун объявил, что куры, которым как раз подошло время нестись, должны регулярно сдавать яйца. Наполеон, при посредничестве Уимпера, заключил договор о еженедельной продаже четырехсот яиц. На вырученные деньги будет закуплено зерно и мука, в достаточном количестве для того, чтобы ферма могла продержаться до лета, когда положение улучшится.
Услышав это, куры подняли страшный крик. Правда, их предупреждали, что, возможно, потребуется такое самопожертвование, но им не верилось, что это и в самом деле случится. Они как раз готовились высиживать цыплят к весне и заявили, что забирать яйца теперь — убийство. Впервые со дня изгнания Джонса создалась на Ферме атмосфера бунта. Под руководством трех черных наседок-цесарок куры перешли к решительным действиям. Они стали нести яйца, вылетая для этого на стропила под крышу амбара. Падая сверху, яйца разбивались. Безжалостные ответные меры были приняты Наполеоном незамедлительно: он прекратил выдачу пищи курам и объявил, что любое животное, кинувшее курице хоть зерно, будет наказано смертью. А собаки позаботились о выполнении приказа. Куры держались пять дней, а затем сдались и вернулись к своим наземным гнездам. Пять кур за это время умерли. Их похоронили в огороде; было сообщено, что причина их смерти — острый кокцидоз. Уимперу обо всех событиях ничего известно не было. Повозка бакалейщика еженедельно приезжала на Ферму и аккуратно увозила договорные яйца.
Всё это время никто ни разу не видел Снежка. Ходили слухи, что он прячется на одной из соседних ферм, — либо в Фоксвуде, либо в Пинчфилде. Между тем отношения Наполеона с соседними фермами слегка улучшились. Случилось так, что на ферме лежал без дела довольно большой штабель строительного леса, сложенный ещё десять лет назад, когда производилась расчистка рощицы у залива. Лес был в прекрасном состоянии, и Уимпер советовал Наполеону продать его: как м-р Пилкингтон, так и м-р Фредерик жаждали купить этот лес. В выборе между ними Наполеон и колебался. Было замечено, что когда он склонялся в пользу соглашения с Фредериком, объявлялось, что Снежок прячется в Фоксвуде у Пилкингтона, а когда предпочтение оказывалось Пилкингтону, поговаривали, что Снежок находится на территории Пинчфилда, у Фредерика.
Ранней весной было внезапно сделано пугающее открытие: Снежок тайно посещает Ферму по ночам! Животные были встревожены до такой степени, что перестали спать. Сообщалось, что он еженощно прокрадывается под покровом темноты, чтобы сколь возможно повредить Ферме. С тех пор, что бы ни случилось плохого, стало привычным приписывать это действиям Снежка. Когда разбивалось окно, рвалась цепь, прекращалась подача воды, всегда находился кто-нибудь, кто заявлял, что Снежок был здесь ночью и сделал это; так, пропажа ключа от амбара была легко объяснена тем, что Снежок украл его и бросил в колодец. Любопытно, что вера в эту версию не поколебалась и после того, как обнаружилось, что ключ случайно попал в мешок из под овса. Коровы единогласно заявляли, что каждую ночь Снежок пробирается к ним стойло и — сонных — доит. Говорили также, что крысы, доставлявшие всем в эту зиму немало неприятностей, состоят в союзе с Снежком.
Наполеон заявил, что следует провести полное расследование действий Снежка. Под охраной собак он пустился в обход и произвел тщательный осмотр строений; остальные животные следили за ним в почтительном отдалении. Наполеон почти ежеминутно останавливался и принюхивался к земле. Он утверждал, что может распознать следы пребывания Снежка просто по запаху. Он обнюхал все углы в амбаре, в коровнике, в курятнике, огороде — и нашел следы присутствия Снежка почти повсюду. Опустив нюхало к самой земле, он по нескольку раз глубоко втягивал воздух и ревел: «Снежок! Он был здесь! Я отчетливо слышу запах его следа!» — и при имени «Снежок» все собаки скалили зубы и рычали так, что кровь стыла.
