Он снова ходит взад и вперед. Теперь он уже не может спокойно дожидаться появления вечерних газет. В них наверняка будет опубликовано о вознаграждении. Тогда он еще сегодня ночью пойдет в ратушу, и Бацке поймают.
Может быть, уже в конце недели Куфальт получит вознаграждение и покончит со всем.
Вдруг снова появился страх. Но страх другого рода. Полиция хорошо знает свое дело, а уголовники подлы. Все предатели. Возможно, что еще кто-нибудь знает о намерениях Бацке. Возможно, что другие не будут так долго ждать и уже сидят в ратуше и отбирают у Куфальта его пятнадцать тысяч марок.
Что же он может сообщить полиции? Только одну фамилию — Бацке. Он не знает ни сообщников, ни торговцев краденым. Он даже не знает, где Бацке жил, а знает только фамилию. Фамилия — это его капитал, его табачный магазин, его будущее. Он не позволит, чтобы кто-то отнял у него эту фамилию. Он должен обязательно сейчас же пойти.
Он надевает пальто и шляпу и останавливается в нерешительности посреди комнаты.
Угар наживы на миг ослабевает, жажда мести стихает.
«Это может плохо кончиться, — думает он, — это может очень плохо кончиться».
И все-таки он идет, потом, опять колеблясь, медлит в прихожей, слышит, как фрау Флеге хозяйничает на кухне, и им овладевает вдруг умиление при мыслях о старом сморщенном женском лице.
«Она ведь единственная, — думает он, — кто ко мне хорошо относится».
Он уходит в стан врагов. Только хитрость и борьба могут помочь. Здесь он в ней не нуждается.
Он открывает дверь на кухню.
— Госпожа пасторша, — говорит он. — Я ухожу на час-другой. Но возможно, я задержусь и дольше.
Она улыбается ему дружелюбно в своем бисерном чепчике.
— Это в связи с устройством на работу? — осторожно спрашивает она.
— Нет — да — может быть — может быть, я сегодня совсем не вернусь. Но мои вещи находятся ведь у вас в полной сохранности.
— Господин Ледерер, — говорит старая женщина и берет его ладонь в свои старые дрожащие руки. — Я ведь вам желаю так много счастья! Так много счастья!
4
— Вы пришли в связи с кражей драгоценностей у Воссидло? — спрашивает служащий, испытующе рассматривая Куфальта. — Хотите что-нибудь сообщить?
— Я только хотел узнать, — говорит Куфальт, — назначено ли вознаграждение?
— Нет, — коротко отвечает служащий.
— И не будет? — снова спрашивает Куфальт.
— Смотря по обстоятельствам, — говорит служащий.
Куфальту очень неприятны испытующие взгляды служащих уголовного розыска. В любой момент один из них может вспомнить об описаниях. Если бы он приобрел накануне хотя бы другое пальто и другую шляпу! Но он ни о чем не подумал. Он побежал как слепец за деньгами, которых, вероятно, может и не быть.
— Тогда, может быть, я приду еще разок, — говорит он и встает.
— Стоп, стоп, — говорит служащий веселее, — не торопитесь. Возьмите сигарету.
Он кончил изучать Куфальта, пришел примерно к правильному выводу и считает дело достойным дальнейшего обсуждения.
— Итак, если бы было назначено вознаграждение, вы бы рассказали нам кое-что о краже драгоценностей у Воссидло?
— Я еще не знаю, — холодно говорит Куфальт. — Это зависит от вознаграждения.
— Послушайте-ка, — вмешался второй служащий. — Ведь вам наверняка известно, молодой человек, что, зная о преступлении, вы обязаны дать показания. Иначе вы нарушаете закон.
— Я знаю, — говорит Куфальт. — Но я не знаю ничего, кроме того, что написано в газетах. Я мог бы, может быть, узнать что-то, так как у меня есть связи в определенных кругах.
— Не слушайте его, — говорит примиряюще первый служащий. — Он только и умеет что ругаться. С вознаграждением дело обстоит так: страховое общество наверняка что-нибудь да назначит. Но к тому времени молодцы, может быть, будут уже в наших руках. Поэтому лучше довериться нам и уже сейчас что-нибудь рассказать. Мы вас точно не надуем. — И он простодушно смотрит на Куфальта.
— Нет, нет, — решительно говорит Куфальт. — Я еще совсем ничего не знаю. Я просто хотел разузнать, стоит ли этим заниматься.
Служащие сидят в раздумье и рассматривают Куфальта.
— Вы не будете против, — говорит первый служащий, — оставить нам свою фамилию и адрес? Может случиться, что вы нам срочно понадобитесь. Мы тоже бы не поскупились.
— Лучше не надо, — говорит Куфальт. — Я сам зайду еще раз.
— Ах так, — язвительно говорит второй служащий, — если так…
— Не слушайте его, — быстро говорит первый, — мы тоже можем быть щедрыми, если дело того стоит. Мы могли бы разок закрыть глаза, если вы окажете нам хорошую услугу — ведь это не так уж плохо, правда?
— Отнюдь нет, — возбужденно говорит он. — Но я не хочу, чтобы в моей квартире появилась полиция. — Спокойнее он добавляет: — Хозяйки в этом отношении народ странный.
Но он думает о своих сумочках в чемодане и клянет себя за то, что даже не избавился от них. В последнее время он был как будто околдован.
— Итак, адрес вы тоже не хотите назвать, — огорченно говорит служащий. — Да, немного же мы узнали от вас сегодня.
Он сидит и думает. Вдруг у него появляется явно какая-то идея. Он встает и быстро говорит:
— Минуточку, пожалуйста, я сейчас вернусь.
И исчезает из комнаты.
— Но у меня нет больше времени, — поспешно кричит ему вслед Куфальт.
Но тот уже ушел, а Куфальт остался сидеть со вторым служащим, этим хамом, пристально уставившимся на него.
— Мне пора идти, — говорит он беспомощно.
Он боится, что первый служащий вернется с приказом об аресте. Он клянет себя за свой приход сюда. Он понимает, что поступил крайне глупо.
— Мне нужно идти, — говорит он еще раз.
Служащий не произносит ни слова, а только пристально смотрит на него. Под жидкими рыжеватыми усами появляется улыбка…
«Может быть, он догадался, кто я», — думает Куфальт.
— Так я пойду, — говорит он еще раз и встает.
— Где же это мы с вами, собственно говоря, встречались? — спрашивает служащий.
— Мы не встречались. Вы меня с кем-то путаете, — говорит Куфальт с большим облегчением. Так как знает точно, что ни с кем из служащих гамбургской уголовной полиции, кроме господина Шпехта, не знаком.
— Дорогой мой, — говорит служащий с большим превосходством. — Я вот-вот догадаюсь. Постойте-ка так минутку.
— Это значит еще час! — заявляет Куфальт. — Но я сейчас хочу домой.
Но из этого ничего не выходит, так как возвращается другой служащий, сияющий от удовольствия.
— Послушайте-ка, дорогой мой, — говорит он. — Я навел справки. Нужно выполнить пару формальностей. Но за нахождение украденного назначено вознаграждение в десять тысяч марок.
Он садится на стул.
— Вы знаете, — говорит он добродушно, — мы должны работать несколько расторопнее, чтобы эти олухи не успели раскидать добычу по всему свету. Сейчас они, наверное, занимаются дележкой, и мы возьмем всю кучу разом. Вот и десять тысяч марок для вас. Мы, служащие, ведь всегда остаемся с носом. Ну, так как?
— Мне надо бы разведать, — нерешительно говорит Куфальт.
— Нет, нет, мой дорогой, — энергично говорит другой. — так я вас все-таки не выпущу. Но я хочу сделать вам предложение, я совсем не такой, как вы думаете. Вы не обязаны ничего говорить, ни имен, ни кто вы, ни где живете. И я даю вам честное слово служащего, что отпущу вас, не устраивая за вами слежки. Но… — Он глубоко вздыхает. Куфальт напряженно смотрит на него. — …Но вы заглянете сейчас в нашем присутствии в наш фотоальбомчик. Вы знаете уже. что я имею в виду. И когда вы увидите там человека, провернувшего дельце, то закроете альбом и скажете: «Он здесь». Больше ничего. Больше мы ничего от вас не хотим. Я вас тогда отпускаю, вы получаете еще двести марок. В счет…
— Но я же совсем не знаю этого человека, — протестует Куфальт.
— Пусть это будет нашей заботой, — говорит служащий.
— Вы, конечно же, с удовольствием посмотрите пару фотографий? Это же крайне интересно.
— Но это бессмысленно, — говорит Куфальт беспомощно.
— Бессмысленно или нет, — говорит служащий неожиданно строго, — но иначе вы останетесь здесь.
Но он уже снова улыбается и бережно кладет на стол две банкноты по сто марок. Куфальт смотрит на них в нерешительности.
— Ну, начнем, — говорит служащий. — Не раздумывайте так долго. Это ведь чистое и хорошее дело. Какой же том принести?
— Ничего не знаю, — упрямо говорит Куфальт.
— А дружки тем временем сбывают добычу, — возмущенно говорит служащий, — где вы еще можете заработать такие хорошие деньги. Вам ничего не нужно говорить. Велеть принести на «А»? Или велеть принести на «Б»?
— Гм, гм.
— Ага! Но на «Б» несколько томов. Ну, посмотрите несколько томов. Вам же вообще не надо ничего говорить.
