— Вроде бы — доллары, так у нас их нет, но мы достанем, достанем, только вы не трогайте ребенка, я вас умоляю, я, же столько ваших детей вылечила! Только хорошее для вас делала.
— Ладно, не реви! Егорова знаете? Бывшего полковника, он в вашем доме живет. Скажите, что дочь его тоже у нас, даем вам трое суток.
— Так сколько же денег готовить-то?
— Тысячу, за каждого! — Звонивший бросил трубку.
«Что же делать, что делать?! — Металась по комнате Оксана, — Иван не велел уходить, а как же Егоровым сообщить?» Выглянула через окно на улицу, в беседке сидели два паренька, лет по десять.
— Мальчики, мальчики! — закричала Оксана, — вы знаете, где живут Егоровы?
— Я знаю, — неожиданно ответила проходившая женщина, — они наши соседи.
— Мне очень нужно с кем-нибудь из них встретиться, речь идет об их девочке. Я не могу выйти, пусть они подойдут к нам.
— Хорошо, я передам.
Через несколько минут в квартиру Исаевых зашла запыхавшаяся пожилая женщина.
— Что, что известно о Марине?
Оксана передала телефонный разговор.
— Какой ужас! Что же делать? Это внучка наша, от младшего сына. Лейтенант он, приехал к нам в отпуск, — и вот прямо во дворе взяли. Мужчины ищут уже сутки, без результата.
— Иван найдет, — уверенно сказала Оксана, — из-под земли откопает, но найдет, боюсь только, чтобы они ничего не сделали с мальчиком.
— Дай-то Бог, дай-то Бог! Кто бы мог подумать, что мы до такого доживем! Что же русское правительство не знает, что ли?
— На кой ляд мы нужны этому правительству! Плевали они на нас! Три подонка развалили СССР!
— И, правда, был же референдум, все были за Союз. Горбачёв подонок!
— Да как вы можете?! Он же президент, недавно присягу давал.
— Резидент он, а не президент! Попомните мои слова, выгонят его, как только он свою миссию выполнит!
Зазвонил телефон. Оксана схватила трубку.
— Ивана Егоровича!
— Нет Исаева, а кто его спрашивает?
— А где он, не знаете?
— Не знаю, он мне сказал сидеть и ждать.
— Тогда передайте, что мы выполнили его поручение, но кинобудка закрыта, а там то, о чем он просил.
— Хорошо, хорошо, я передам, — ничего не поняв, ответила Оксана.
— Это кто звонил? — спросила Егорова.
— Я не совсем поняла, но, по-моему, его ребята, кто-то из них.
— Я схожу домой, может наши что узнали, если что, пришлю сына, дед уже не может — сердце.
Соседка ушла, бесшумно закрыв дверь. Оксана, оставшись одна, опять заметалась, забилась беспомощно, как птица в клетке. Единственное она знала, что Иван действует и действует так, как никто другой не сможет, она была в этом уверена и это придавало ей силы.
Прошел час, как вечность, а около семи часов вечера пришел молодой человек, представился:
— Лейтенант Егоров, — и добавил, — Олег.
— Садитесь, Олег. Жду, думаю, что Иван вот-вот должен позвонить, а что вы узнали?
— Мы узнали многое, но не то, что нам надо. Ясно одно: бандитов кто-то наводит, берут не кого попало, рядом с нашей Мариной играли еще трое детей, а взяли только нашу.
— А как же взяли-то?
— Отозвала ее девочка, которую бандиты подослали, дав мороженое. Мы ее расспрашивали, ничего не может объяснить, говорит: дяди дали мороженое, попросили позвать Марину Егорову.
— Прямо так и говорили?
— Да, так и говорили.
— Значит, рядом с нами ходят те, кто нас же и продает.
— Мы тоже думали так, даже вышли на дворничиху. Она молдаванка, почти всех знает, очень злая. Попытались у нее что-либо узнать — бесполезно, закрывается, как улитка.
— Иван узнает, — опять уверенно сказала Оксана.
Глава двадцать шестая
— Пора, — подумал Иван, — увидев, как Мокану идет к машине.
Молодые люди пошли, не оглядываясь, к выходу из больницы. Исаев подождал, пока Мокану подойдет ближе и тихо, но так решительно, что тот заметно дернулся, сказал:
— Спокойно, пикнешь — прошью насквозь, садись в мою машину, есть разговор, — Иван почти вплотную подошел со спины к доктору, — не дергайся, быстро в машину!
— Что в-вам надо? — пробормотал, заикаясь, Мокану, несколько раз стрельнув глазами на улицу.
— Смотреть на меня! — схватил за руку и скрутил ее так, что доктор, беспомощно охнув, послушно посмотрел на Ивана.
— Я вас немедленно отпущу, если тут, сейчас же, скажете, где мой сын, Егор Исаев!
Услышав фамилию Исаев, у Мокану что-то мелькнуло в глазах, и он еще сильнее побледнел. Иван понял, что доктор знает что-то.
— Я н-н-ничего не знаю, даже не слышал о таком.
Иван защелкнул дверь потайным замком и включил двигатель.
— Считаю до трех! Прямо в машине кишки выпущу! Раз... два! — щелкнул, взведя спусковой крючок, и одновременно «тойота», медленно набирая скорость, выскочила из ворот больницы.
— Куда вы меня везете?!
— За город, что, не соображаешь?
Набирая скорость, машина вырулила на проселочную дорогу, ведущую к Гербовицкому лесу. На пустыре остановилась у искусственного водоема.
— Выходи!
— Я вам помогу, я знаю, даю слово, — залепетал Мокану, — забиваясь в угол, почти под переднюю панель.
— Хорошо, пристрелить всегда успею, сейчас едем ко мне на работу. Я вас закрываю в стрелковом тире и выпущу только тогда, когда найду живого и невредимого сына. Как говорили молодогвардейцы: «Кровь за кровь, смерть за смерть!»
Во дворе училища никого. Вечерело. Иван подъехал прямо к двери стрелкового тира и без проблем поместил доктора в оружейную комнату.
— Ну что, Ион Мокану, схлестнулись наши дорожки не по моей вине, а по сему будем работать по вашим законам. — И Исаев связал врача по рукам и ногам.
— Говори, кому звонить! — сказал Иван, подходя к телефону.
Снял трубку и позвонил домой: «Оксана, это я, все идет по плану, ты только не предпринимай никаких мер сама... Кого, Егорова? Этого только мне не хватало! Он в части мне все нервы истрепал... — при упоминании фамилии Егорова Мокану стал подавать Ивану какие-то знаки, — Олег? Видел я его один раз... Как сказали? В кинобудке? Понял, я все понял!»
— Что, — обратился Исаев к Мокану, — знаешь Егорова?
— Да, я знаю, где его дочь, но там охрана. Не так просто, я ими не командую.
— А кто?! И с какой целью вы ее взяли?
— У нас цель одна — деньги, валюта!
— Чтобы убивать нас, русских?
— Чтобы бороться за свободу!
— Так ты, значит, раб, а я господин?! Чем же я тебя порабощаю, объясни?
Мокану осмелел, он понял, что Иван убивать его не будет, просто пугнул, но он ошибся. Ивана понесло, давний, уже забытый диагноз — полное истощение нервной системы, напомнил о себе с полной силой. Тут пахло уже не скандалом с генералом, а чем-то пострашнее.
— Так, значит, ты решил, что можешь издеваться над детьми русских и они же тебе должны за это платить! Ах, ты подонок! Гад ползучий! Да я тебя сейчас же придушу!
Иван одним прыжком оказался рядом с врачом. В озверелых округленных глазах его стояла такая ненависть, что Мокану упал на колени.
— Я не виноват, я о вашем сыне ничего не знаю, может это ваш киномеханик?
— Почему киномеханик? Он кто?
Иван сразу представил маленького, худощавого, плешивого, очень злобного работника клуба, с которым он, Исаев, несколько раз крупно скандалил.
— Кто он у вас, раз вы его знаете?
— Он член Народного фронта и руководитель группы в вашем училище. Скорее всего, это его работа.
Иван все понял, об этом же говорил звонок учащихся.
— Сидеть тут! Можете расположиться на мате и молчок, я мигом!
Иван вылетел на улицу, были сумерки. Он осмотрелся. В темном углу под большим деревом грецкого ореха стояли парень и девушка. Подошел к ним.
— Вы не видели киномеханика?
— Видели, — ответила девушка и, засмеявшись, побежала со двора. Парень последовал за ней. Иван только теперь увидел в маленьком окошке кинобудки свет. Быстро прошел коридор и остановился возле двери с надписью: «Аппаратная».
Прислушался, за дверью ни звука. Потом Исаев услышал еле различимый шорох, и ему показалось, что он слышит голоса. Отскочив от двери к противоположной стене, Иван со страшной силой ударил правой ногой по двери, срывая ее не только с защелки, но и с петель. Дверь с грохотом свалилась на пол, подняв светло-серое облако пыли. Влетев в аппаратную, Иван не сразу заметил поднявшегося и натягивающего брюки киномеханика и девушку, которая пулей вылетела через пролом. А увидев, Исаев схватил его за ворот рубахи и так припечатал к стене, что тот закатил глаза и безжизненно повис у Ивана на руках.
Исаев явно переборщил, он, бросив киномеханика, схватил тут же стоящий графин с водой и вылил ему на голову. В этот момент в комнату опять влетела девица — забыла сумку. Но на этот раз Иван ее не пропустил.
— Если хоть кому-то сообщишь — ты не жилец, единственное твое спасение — молчать! Понятно?! Иначе из-под земли найду! А теперь пошла вон отсюда!
