всё пространство. Вовка отпихнул сопящего друга к стенке их временного жилища, залез в спальник и провалился в сновидения.
Снилось Вовке, что сидит он на своём брёвнышке, на берегу, а мимо, не замечая его, вверх по течению проплывает ладья с воинами в кольчужных доспехах, головы их укрыты островерхими шлемами, а на бортах ладьи, навешаны разукрашенные щиты. Ладья, под натиском дружных взмахов вёсел, медленно, но уверенно продвигалась вверх по реке. На носу ладьи стоял мужик, чем-то напомнивший Стасика, и точно-так же, как Стасик с «Казанки» Угрюмого вглядывался вперёд и по сторонам. Никто на борту ладьи не замечал ни Вовку на берегу, ни их лодки и лагеря с дымящим еловыми лапами костром. Вокруг стояла тишина и лишь на борту судна бренчал какой-то котелок, словно один из воинов, брякая то-ли ложкой, то-ли латами, старательно доедал остатки ужина. Ладья прошла мимо и скрылась за скалами на повороте русла реки.
Прошло немного времени и вдруг – раздался пушечный выстрел, а вслед за ним из-за скал, за которыми совсем недавно скрылась молчаливая ладья, вырвался огромный вал воды, которого Вовка никогда не видал, на вершине вала, словно серфингист на своей доске, на корме большой и широкой лодки стоял мужик похожий на Угрюмого и безумно улыбаясь правил этим подобием баржи, не давая ей соскочить с гребня волны и разбиться о прибрежные скалы. Словно судно на подводных крыльях, огромная лодка проскочила мимо Вовки, по бортам он заметил восьмерых мужиков, которые помогали двойнику Угрюмого огромными вёслами, вытесанными из цельных стволов, умело правя, и не давая лодке отклониться от несущей её струи. Следом, на такой же бешеной скорости, появилась ещё одна лодка, затем другая, третья, четвёртая… вода в реке начала стремительно прибывать, грозя залить всю поляну с лагерем. Вовка побежал прочь, в след ему доносились пушечные и ружейные выстрелы, словно караван лодок салютовал своему триумфу безумия.
Вовка дёрнув ногами, запутался в спальнике и проснулся. Оглядевшись вокруг, он с облегчением вздохнул..
– Приснится же, блин…
Стасика в палатке уже не было, а с берега по-прежнему доносились какие-то громкие хлопки, похожие на выстрелы.
Вовка, выполз наружу, разминая затёкшие суставы. Стасик сидел у костра, рядом была набрана куча какого-то мусора, откуда Стасик и подкидывал в костёр, что попадёт под руку. Тут-же, в куче лежали и пустые баллончики из-под газа для туристических плиток. Не успел Вовка окончательно проснуться и сообразить, как рука Стасика выхватила очередной баллон и кинула на пламенеющие угли. Вовка отскочил в сторону, раздался оглушительный взрыв, от которого раскидало полкостра.
– Ух-ты, наверное не совсем пустой был – восторженно заорал, видимо оглушённый взрывом Стасик.
– Тебе делать нехрен что-ли? – озлобленно спросил Вован.
– Дак чё, мусор решил сжечь, весь берег туристы позорные загадили. Хорошее же дело – Стасик пытался оправдать свой косяк с баллонами.
Из палатки братьев Вованов раздался мат в два голоса, оба брата вылетели, в руках Угрюмого было охотничье ружьё.
– Кто пля, шо пля? Ложись,с..ки, – заорал Угрюмый, держа ружьё на изготовку.
Стасик с Вовчиком инстинктивно залегли за береговой валик.
Брательник-Вован, оценив ситуацию, ладонью отвёл ствол угрюмовского ружья вниз.
– Успокойся, нормально всё.
– Что вы тут бахаете, долбоделы?
Стасик поднялся из-за укрытия и виновато сгребал палкой раскиданные угли обратно в костровище.
– Он природу решил очистить – ответил Вовка – видимо заодно и от себя то-же.
– Кашу то из котелка нахрена вывалили? – спросил Угрюмый, глядя на опрокинутый котелок и раскиданную возле него кашу.
– Нихера я не вываливал – ответил Стасик. Ночью кто-то ходил.
Вовка вспомнил то самое бряканье котелка, которое он слышал во сне.
– Ночью брякало что-то с час назад где-то – встал на защиту друга Вовчик.
Угрюмый подошёл и внимательно вгляделся в кашу и сырую землю
– Барсук, сука! – заорал Угрюмый и как был с ружьём, побежал в лес.
– Песец барсуку, ща его Вовка за кашу пристрелит – ухмыльнулся Брательник-Вован.
Угрюмый, топая своими резиновыми ботфортами побежал в гору, искать барсука. Вскоре из-за полога леса раздался дуплет выстрелов, спустя полминуты – ещё один.
Врёшь, сука, не возьмёшь – откуда-то издалека сверху донёсся голос.
– Вовка от барсуков отбивается поди – продолжал угорать над Угрюмым Брательник-Вован
Минут через десять Угрюмый, взъерошенный, весь в хвое и чёрной лесной земле вернулся на берег.
– Барсука – то поймал – ехидно спросил его брат.
– Иди ты, нахер – зло ответил Угрюмый, отряхивая себя от земли.
– Ушёл, сука… под землю ушёл
– Дядь Вов – осторожно, но не без подкола, спросил Стас – а ты с ним боролся что-ли?
– Да поскользнулся, бл..ть когда выстрелил, роса же , с..ка
Угрюмый соскрёб кашу, разбросанную барсуком, обратно в котелок и поставил его на угли, сразу плеснув себе водки в свою кружку. Он был как-то странно взвинчен, перевозбуждён и вообще весь, каждой своей клеткой на нервах.
На реке уже в это время начал постепенно просыпаться народ, стали проезжать лодки, проплывать ранние туристы-сплавщики, успевшие сняться со своих ночных стоянок.
Недалеко от лагеря, в заводи, у противоположного берега, где вчерашним вечером Угрюмый планировал поставить сети, вдруг остановилась, заклокотав двигателем моторка, шедшая вверх, мужик поднял мотор и стал что-то счищать с винта. Неподалёку от мужика подёргивались на течении пустые пластиковые бутылки.
– Намотал, бля! – вдруг ни с того ни с сего подбросило Угрюмого.
Он побежал, запрыгнул в лодку, вывел на глубину, оттолкнув её от берега, лихорадочно дёрнул стартер, и не удержав равновесия свалился за борт. Заведённая моторка с повернутым рулём стала описывать круги вокруг взъерошенной башки Угрюмого, грозя превратить молотящим винтом тупую голову в суповой набор. Угрюмый лихорадочно и быстро уворачивался, гребя руками и ногами в воде. Описав три круга , моторка наконец то уткнулась в галечный берег, мотор, зарывшись винтом в мелкую гальку – заглох.
– Ты, чего, Вован, чего вскочил так, куда погнал? – озабоченно спросил его брательник.
– Да думал, он, сука, сеть мою намотал и порвал. Потом только вспомнил, что так и не поставил, когда в воду упал.
– Так вот же, дядь Вов, бутылки даже валяются на дне лодки – указал Стас – а сеть мы обратно прибрали, чтобы не маячила на берегу.
Угрюмый стал раздеваться и отжимать вещи, развешивая их у костра на просушку.
– Налейте мне, трясёт всего.
Хлопнув залппом кружку водки, он сел к костру и молча начал выедать остатки уже успевшей подгореть, поставленной им разогреваться каши.
Вовка, вспомнив, что он рыбалке, проверил закинутые им донки. Все их лески были спутаны в суматохе, устроенной Угрюмым. Вовчик ругнувшись, обрезал нераспутываемый клубок лесок и бросил в костёр. Погода шла на жару и рыба не клевала, наживка на крючках была даже не объедена за ночь.
– Не судьба – решил Вовчик – да и хрен с ней.
– Может, обратно уже собираться будем? – задал вопрос
